- Нет! – Сатара судорожно схватила кубок.

При мысли о том, что сюда, в спальню войдет Ранмир и посмотрит ненавидящим взглядом, Сатара содрогнулась. Он и так-то ее не любил, но молчал. Теперь он даст волю словам и уж, конечно, действиям. Он вправе это сделать. Как и все аль Хали. До сих пор никто из них не пришел взглянуть на ребенка. Виктория наверняка хотела, но ее не пустили. У нее сейчас сложные отношения с Намиром, там явно что-то происходит.

Сьоры аль Хали ждали возвращения Ранмира и его решения. Сатара поняла, что не выдержит их взгляды. Она одним судорожным глотком выпила почерневшую от яда воду.

Леди Кенси замерла у кровати, не отрывая взгляда от граты аль Хали. Мучения ее и в самом деле были недолгими. Убедившись, что Сатара мертва, леди Иньес торопливо вышла из ее спальни.

- Сьор Ранмир не велел никого впускать, - преградил ей дорогу огромный наемник.

- У меня весть, которая его немного утешит.

- Ну, если вы не боитесь умереть, леди, - наемник посторонился.

Леди Иньес вошла. Ранмир лежал неподвижно. Иньес приблизилась к его кровати и стала снимать пыльный сапог со свесившейся ноги. Ранмир поднял голову и уставился на леди мутным взглядом:

- Иньес?

- Я пришла сказать, что ваша жена умерла, мой сьор.

Ранмир удовлетворенно кивнул. Леди Иньес принялась за другую ногу. Когда господин был, наконец, разут, леди аккуратно положила на кровать обе его ноги и села рядом.

- Я думаю, надо сообщить эту новость императрице, - сказала Иньес. – Вы теперь свободны для нового брака.

- Ты думаешь, у меня когда-нибудь будет сын? – горько спросил Ранмир, - Не бастард, а чистокровный. От высокородной граты. С черными глазами с красной точкой вместе зрачка, с волосами, такими же, как у меня, с такой же огненной кровью.

- Конечно. Вы молоды и полны сил. А теперь свободны.

- Намир будет надо мной смеяться.

- Он не посмеет. Или вы посмеетесь над ним.

- У него два сына.

- А у его жены бастард. Еще ни одного сьора так чудовищно не оскорбляли. Всем известно, что граты рожают только от своих мужей.

- Жена изменила Намиру?!

- Это было до брака с ним, но какое это имеет значение?

- Но откуда ты узнала?!

- От сира Шаи, - тонко улыбнулась леди Иньес. – Он не болтлив, но крепкое вино и женская ласка и не таким мужчинам развязывают языки. Ну, еще пара нужных травок. Я ведь состояла при дворе императрицы. Вам достаточно намекнуть сьору Намиру, что вы знаете его тайну, и он забудет о том, что у вас родилась дочь, а не сын.

- Я догадывался, - удовлетворенно кивнул Ранмир. – Ведь это я сказал брату о сире Хоте. Значит, все подтвердилось. Налей мне еще вина, Иньес. И выпей со мной.

Иньес встала и подошла к столу. В склянке, спрятанной в потайном кармашке ее платья, еще оставалось достаточно яда. А Ранмир сейчас беззащитен. Леди Кенси легко могла бы отравить самого могучего сьора империи. Ранмир аль Хали никому больше так не доверяет, как ей. Леди Иньес чуть не рассмеялась от этой мысли. Потому что Ранмир был ей дороже ее собственных детей. Только она видела его слабость. Знала, что иногда он кричит по ночам. Что у него болит плохо зажившая рана. И что у него, как и у всех, есть сердце.

Она наполнила вином оба кубка, села на кровать и один протянула Ранмиру. Он выпил и сказал:

- Завтра мне будет легче. Ты права: я могу жениться снова. На женщине, которую у меня когда-то украли. И вместе с этим браком получить императорскую корону. Позови ко мне сира Гора. Устроим пьянку. И Махсуд пусть зайдет. Я знаю, он стоит под дверью. Я даже готов увидеть Намира. Хотя, нет. Завтра. И… останься сегодня до утра. Я хочу забыться, но не хочу, чтобы здесь лежал кто-то чужой, - Ранмир коснулся рукой кровати рядом с собой.

Леди Иньес вспыхнула от радости. Кажется, обошлось. В горячке, обезумев от душевной боли, Ранмир мог здесь все сокрушить и усеять дворцовые переходы и лестницы трупами. Все этого и боялись, потому и попрятались. Не боится Ранмира только сир Гор. Даже если Алвар и съязвит, теперь сьор Ранмир отреагирует на это спокойно. Острая боль уже прошла.

- Сир Шаи, войдите! – крикнула леди Иньес.

Махсуд тут же возник на пороге.

- Пошлите за сиром Гором и велите принести вина и мяса побольше. Мы празднуем возвращение нашего хозяина и его победу.

- Что ты несешь, я никого не победил, - нахмурился Ранмир.

- Каменоломни опять работают, горцы попрятались. А император Тактакор скоро умрет. Мы будет пить за Новую империю. Третью.

И Ранмир, вопреки всему, улыбнулся.

После того, как Дэстен вместе со своей двоюродной сестрой вернулся в Нарабор, Олола загрустила. Они провели чудесные три луны, хотя всего лишь целовались до одури, гуляя в парке по ночам. И давали друг другу клятвы, поженившись, не расставаться ни на миг. А еще пировали, танцевали, дурачились.

Дэстен изо всех сил держался, хотя Олола видела, что порою ему это дается ужас как нелегко. Особенно ночью, когда в саду одуряющее пахнет жаккардией, и в этот романтический аромат вплетаются чувственные нотки распустившейся венерии. Голос Дэстена становился хриплым, когда он давал Ололе клятву вечной любви, а руки огненными и необычайно сильными. Несколько раз они были на грани, а платье Ололы наполовину расстегнуто. Чего ей стоило удержаться. Но Олола сказала себе, что после свадьбы у них будет вечность для того, чтобы любить друг друга, и первая ночь должна стать особенной. Беседка в саду для этого не подходит.

Дэстен же был не настолько развращен, чтобы овладеть девушкой против ее желания. Или одурманить ей голову так, что она забудет про девичью честь и возможные последствия их неосторожности. Проклиная свое благородство, он, тем не менее, оставлял Ололу в покое, когда она уже готова была сдаться.

Все заметили красивую пару. А поскольку Чихуан был городом любви, за Ололу и Дэстена все искренне радовались. Грата Виктория уже стоя у портала, спросила у двоюродного брата:

- Хочешь, я сама поговорю с дедом? Он всегда был против сословных предрассудков. У нас в Нараборе даже рабство условное. Никто никого не принуждает. Так почему ты не можешь жениться на ком хочешь? Ты всего лишь сир. А Олола сирра. Не вижу никаких препятствий.

- Мне нужна будет поддержка дяди с тетей и твоя. Вместе мы сможем сьора Хлларда уломать.

- Согласится, куда он денется! – и Виктория, смеясь, открыла портал.

Дэстен с завистью вздохнул. У него-то ключа-шифра по-прежнему не было. Это несправедливо! Он не высший, даже не мейсир. У него нет доступа к фамильным артефактам. А жениться, видишь ли, он не может, на ком хочет! Дед обязан либо объяснить, либо согласиться на Ололу.

Она со своей стороны тоже не бездействовала. Олола старалась быть в гуще всех дворцовых событий и искала союзниц среди высокородных грат. Супруга принца Линара с самого начала к Ололе благоволила. Дэстену даже позволили сидеть в королевской ложе во время праздника весны. Грата Гота безумно влюблена в своего мужа и поэтому охотно помогает другим счастливым парам.

Что касается граты Нэши, то они с Ололой стали подругами. Нэша была на три солнца старше, но у грат брачный возраст наступает позже, чем у леди и сирр. Поэтому сестра Линара о замужестве всерьез еще не думала. Но охотно об этом говорила. Примеряя новые платья и разглядывая картинки из мира моды, изобретая прически к балу и румяня щеки, незамужние девушки, граты они или нет, разбирали достоинства мужчин.

- Сир Хот невероятно мил, - щебетала грата Нэша, обсуждая с Ололой предстоящий турнир. В Чихуане праздники стремительно сменялись один другим, не удивительно, что грата Гота так редко видела мужа, который с малых лет был их душой из-за своей фантастической красоты. – И еще сир Хот необычайно силен. Как бы я хотела видеть его в сияющих на солнце латах! Я думаю, сир Дэстен хорошо дерется. Жаль, что он ушел в Нарабор. Но может быть сир Хот вернется, чтобы поучаствовать в турнире? Я разрешу ему носить мои цвета. Все рыцари дерутся от имени какой-нибудь граты. Так пусть моим рыцарем станет сир Дэстен! Как ты думаешь, если я попрошу об этом отца, он сможет уговорить сьора Ренье? Чтобы Дэстену открыли портал в Чихуан.