Он снял рубашку и лег. Жгуты мышц на мощных руках, плечах и огромной груди, казалось, отлитой из бронзы тускло блестели в свете ночника. Ранмир еще не до конца разделся, он был в подштанниках, которые оголяли икры ног, тоже отливающие бронзой. Оживший Бог войны.

Чикита встала и, розовея, сняла верхнее платье, оставшись в одной ночной сорочке. Портные постарались: сверху сорочка оказалась почти прозрачная и большая грудь Чикиты, еще не потерявшая форму, была очерчена натянутой тканью, которая ниже спадала пышными складками, скрывая уже расплывшуюся талию и раздавшиеся бедра.

Глаза Ранмира вспыхнули. Глядя, как в его зрачках разгорается пламя, Чикита шагнула туда, где жар сжигает все другие чувства, кроме любви. Ее подхватили сильные руки, шедевр придворных портных тут же треснул под натиском железных пальцев.

- Наутро ты забудешь о Чихуане, - хрипло сказал Ранмир. – Твой город Игнис, как и мой. Роди мне сына.

Чикита хотела вырвать у него обещание, что других женщин не будет. Но Ранмир недаром был завоевателем. Он не дал ей и слова сказать. Он прекрасно видел, как она изменилась, но тело его помнило ту юную девушку в густых зарослях жаккардии. О, как он жалел, что не увлек ее тогда в одну из укромных беседок! И как себя за это проклинал! Надо было действовать силой!

Сегодня он возьмет свое. Ранмир больше не сдерживался. Чикита еще никогда не была во власти грубой мужской силы. Сначала ей стало страшно. Его же невозможно остановить! Он ничего не видит и не слышит! Машина, созданная для войны, Ранмир и женщин брал, как осажденные крепости, натиском и без жалости к побежденным.

Чикита впилась в его могучую спину ногтями, но муж ничего не почувствовал. Можно было кусаться, царапаться, умолять его быть понежнее, но это, ни к чему не привело бы. Крепость должна либо пасть, либо она будет разрушена до основания. Ранмир молотил, будто огромный молот, не меняя ритма, и не останавливаясь ни на мгновение. Чикита поняла, что лучше пасть. Тем более, она уже начинала находить в этом удовольствие.

Сьор Ренье Халлард, стиснув зубы, смотрел, как рыдают граты, провожая на небо своих мужчин. Два тела лежали на катафалках, оставалось только поднести зажженные факелы. Ренье с тоской смотрел на застывшее лицо единственного сына. Он почти не пострадал, взрывной волной наследника Дома Халлардов отбросило в море. Оглушенный и раненый, он не смог сопротивляться поднявшейся волне.

Зато тело брата было изуродовано камнями разрушенного форта. Почти неузнаваем. Грудная клетка раздавлена, лицо превратилось в месиво из разбитых костей. Ренье перевел взгляд на внука, стоящего чуть позади четырех женщин из Великого Дома дальних. В глазах у Дэстена застыли отчаяние и решимость. Он готов сражаться и отомстить. Но ему еще надо окрепнуть.

Ренье подошел и поджег сначала печальное ложе сына, потом брата. Огонь опалил сьора Нарабора, но, как и все высшие, Ренье почти не чувствовал жара. Волосы, ресницы и брови остались целы, кожа лишь слегка порозовела. Даже ожога не будет.

Тела высокородных занимались неохотно. Плоть сгорит, а то, что останется, будет погребено под стенами главного Храма, в фамильной усыпальнице.

- Мне надо сказать тебе что-то важное, Дэстен, - сказал сьор Халлард внуку, когда церемония погребения закончилась. – Фрея, Виктории, Сона… Идите на женскую половину.

Четыре женщины Великого Дома, все в черных платьях с лиловыми лентами лишь по подолу, цвета Халлардов, которым не изменяли даже в трауре, молча, удалились. Ренье остался на ступенях Храма. Развернувшись лицом к своей столице, сьор Халлард с гордостью посмотрел на Нарабор. По крайне мере, он не пострадал.

- Когда мы выступим? – нетерпеливо спросил Дэстен.

- Выступим?

- У нас три армии. Если мы объединимся, то обязательно побьем сьора Ранмира.

- Императора Ранмира, - с усмешкой поправил внука сьор Ренье, - Нет, Дэстен. Войны не будет. Мы подписали мирный договор.

- Но почему?!

- Мы еще не готовы. Ты не готов. Я договорился с императором, что тебя объявят наследником Дома Халлардов. Отныне ты сьор Дэстен. Дэстен Халлард. Наследник Нарабора. Принимай, - Ренье с грустной улыбкой кивнул на город, лежащий за стеной Храма.

- Но как?! Я же сир Хот!

- Забудь. Правда, ты получишь титул с одним условием.

- С каким? – у Дэстена было плохое предчувствие.

- Ты женишься на одной из грат. Есть подходящие тебе по возрасту. Тянуть с женитьбой не стоит. Времена изменились. Тебе надо закрепить свое положение. Еще никогда бастарды Великих Домов не получали титул сьора, даже мейсиры. Ты - первый.

- Нет! – вырвалось у Дэстена.

- Ты чем-то недоволен? - нахмурился дед.

- Я люблю Ололу и хочу жениться только на ней! Я дал слово!

- Слово дал сир Хот. Сьор Халлард никому ничего не обещал.

- А если я откажусь? Сожжешь меня так же, как и моего отца? – с ненавистью спросил Дэстен.

- Ты многого не знаешь.

- Тогда расскажи!

- Хорошо. Но не сейчас. Мне надо отправляться на побережье и заняться восстановлением тамошних городов. Наследник Дома остается в Нараборе. Тебе надо научиться править. Принимать судьбоносные решения. Пока ты не умеешь ничего, - насмешливо сказал сьор Халлард. – Драки на мечах не в счет.

- Но если я теперь сьор, не мешало бы мне дать доступ к фамильным артефактам.

- Чтобы ты, получив транспортер и узнав его секрет, тут же отправился к Чихуан, к своей девчонке? Это лишний раз говорит о незрелости твоих поступков, Дэстен. Прими свою судьбу. Женись на грате, и тогда ты получишь ключ-шифр от главного портала, а с ним и все остальное. Пока же транспортер станет для тебя лишь игрушкой. Сначала повзрослей. Кстати, на, - дед протянул ему транспортер. – Не думай, что я их прячу от тебя. Как наследник Дома ты имеешь полное право владеть его артефактами. Но что касается их активации… Подождем с этим. Как я вижу, ты не готов.

… Дэстен был в бешенстве. Он-то собрался на войну! Дед даже не хочет сказать, жива Олола или нет! Добрая половина Чихуана лежит в руинах! Да как можно оставаться спокойным? Дэстен мечтал немедленно очутиться в Чихуане.

Но его оставили тут, в Нараборе. Наследник Дома?! Но он не согласен! Особенно с тем, что придется жениться на какой-то грате!

Дед отправился на побережье сразу после похорон. Граты оплакивают своих сьоров. А что остается наследнику Дома? Ждать?

«Хочу в Чихуан!», - Дэстен включил транспортер. Может сейчас, когда сира Хота объявили наследником Великого Дома, Дэстену удастся активировать артефакт?

«Пунктум рита».

Он задал координаты. Дворец наследника Дома в Чихуане. Олола наверняка там, она ведь сирра из свиты граты Готы.

«Пэссит»! – Дэстен, замирая, приложил указательный палец к панели с указанным значком. Дед сразу же после этого исчезал.

Ничего не произошло. Дэстен в отчаянии увидел, что по-прежнему стоит в своей комнате, в Нараборе.

«Пэссит»!

Да что же это такое!!! Дэстен смотрел на свое отражение в зеркале, пытаясь понять: что не так? Чем он отличается от высокородных, что их фамильные артефакты его не принимают? В чем тут секрет?

Дэстен в сердцах ударил кулаком по зеркалу. Посыпались осколки. Он поранил руку, кровь потекла по пальцам.

Он со злостью надавил окровавленным пальцем на панель транспортера.

«Пэссит»!

И вдруг экран потемнел. По нему побежали какие-то незнакомые символы. Дэстен попытался их прочитать, но они менялись стремительно.

Наконец, появилась алая надпись: «Код чек».

И снова карта. «Пунктум рита». Дэстен, замирая, задал координаты. Дворец в Чихуане. Олола.

«Пэссит!»

Дэстен приложил к панели указательный палец и… оказался в Чихуане.

Конец первой книги