Мне хочется спросить совершенно о другом, но этот засранец сделал ход конем перед моим любопытством.

— Какую?

— Постарайся следующие семьдесят два часа не думать.

Вот так просто? Делов-то. Я даже не замечаю, как мое настроение поддается давлению вспыхнувших раздражением нервных окончаний.

— Простите, господин робот, но я так не умею. Во мне растет и развивается маленький человеческий зародыш, эмбрион. Отсутствие возможности думать не входит в мои функции на ближайшие лет восемнадцать. — Пауза. — Девятнадцать, если считать с беременностью. И,прежде чем ты что-то ответишь на это, подумай тщательнее. Обстоятельства перевешивают в пользу того, чтобы этот номер пополнил коллекцию моего черного списка. Гормоны и все такое. Ну ты понял. По идее, я не должна быть беременна, но твои сперматозоиды решили иначе.

Провожу ладонью по шее, ощущая, как от волнения меня бросает в пот. Мне нужно закончить этот разговор, потому что я явно не контролирую свой беспутный язык. Айдаров издает странный смешок, но верно считывает мое ощетинившееся настроение.

— Прости, что ушел без предупреждения. — Если сейчас в мире произойдет стихийная катастрофа, вы знаете, кого в этом винить. — Поверь, сложившаяся ситуация для меня тоже повод для волнения, и я в таком же ступоре, как и ты, но прежде, чем начнешь снова сыпать обвинениями в адрес моего члена, я хочу узнать, как ты себя чувствуешь.

Я уже открываю рот, чтобы запустить в его мужественное горло словесную шпильку, но останавливаюсь за секунду до срыва.

Тяжело сглатываю, прикрываю глаза и перевожу дыхание. Мне нужно успокоиться. В конце концов, мне стоит признать тот факт, что Айдаров делает большую работу над собой. И ему действительно не так сладко, как прежде, издеваться надо мной. Наверное, поэтому я проявляю снисхождение.

— Я себя чувствую нормально. — Открываю глаза и упираюсь взглядом в колени. — Обычно.

Короткая пауза.

— Может, тебе что-то нужно?

— Эм… нет. Хотя, — кусаю нижнюю губу. — Ну я бы не отказалась от молочного коктейля. Но тебя нет в городе, так что я все по…

— С каким вкусом ты хочешь молочный коктейль?

Моргаю, чувствуя, как мои брови поднимаются на лоб.

— Эм… с бананом.

— Принял.

Тишина снова заполняет линию нашего разговора, пока я не произношу тихим и неуверенным голосом:

— Хаким?

— Да?

— Ты… действительно… хочешь этого?

Протяжный вздох.

— Я уже заказываю молочный коктейль.

— О. Это все меняет.

— Да. Кажется, у меня начинает дергаться глаз.

— Что да?

— Я хочу этого.

— Хорошо, — судорожно выдыхаю и только сейчас понимаю, что улыбаюсь. — Это хорошо.

А потом моя улыбка оборачивается раскрытым от изумления ртом, когда Айдаров говорит серьезным тоном:

— Я хочу пригласить твоих родителей на ужин.

— Эм-м... — Сердце вихрем поднимается к горлу и начинает играть там в пинг-понг.

— Не думаю, что это хорошая идея, Хаким. Точнее, я не чувствую себя готовой к такому. Мы… Мы даже толком не говорили о нашем будущем. Я понятия не имею, что между нами! Помимо… ребенка…

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Я хочу действий, Хаким. Уж прости, — на этом моменте мой голос срывается на истерику, — но доверия к тебе у меня нет.

— Я хочу пригласить твоих родителей на ужин, это не действие? — кое-кто начинает терять терпение, но я тоже не собираюсь тащить своих родителей на встречу с человеком, который неизвестно — да, я и сама еще даже не знаю его статуса в своей жизни! — кем мне приходится. У моих родителей и без того предостаточно поводов для стрессов.

— Не настолько радикальное! Для начала ты мог бы позвать только меня! Неплохо, если бы это было свидание. Мы узнаем друг друга с других сторон, тех, которые не пытаются поубивать друг друга. А потом, возможно даже после того, как ты сводишь меня еще на одно свидание, мы поговорим о таком серьезном шаге. Не хочу показаться сукой, но ужин с моими родителями нужно заслужить, Хаким. Уж не знаю, как ты все распланировал, но торопиться я больше не буду. Как и давать себя в обиду. Я, может, и слабая, только теперь уже не одна и не позволю, чтобы твоя эгоцентричностьнавредила ребенку.

Вау. В меня будто только что вселился боевой дух мамы и расстрелял Айдарова без пуль.

Клянусь, я слышу, как скрежещут его челюсти, прежде чем тишину в трубке разрезает резкий голос:

— Молочный коктейль доставят через двадцать минут. Приятного аппетита.

На этом его мужественный голос обрывается, а я, кажется, все еще слышу его эхо. Не выпуская телефон из рук, сижу как приклеенная, пытаясь переварить, что только что произошло.

Вот что я за идиотка? Я, наверное, оттолкнула его своими истерическими тирадами. Заслужить… Боже, если сейчас разверзнется земля и поглотит меня во мрак, я сочту это заслуженным.

Сигнал оповещения заставляет телефон в руках завибрировать. Встрепенувшись, замечаю сообщение от того же номера, который секунду назад выслушал мой словесный понос. А когда я открываю сообщение, улыбка невольно целует уголки моих губ.

Неизвестный номер: «Можешь начинать выбирать платье для свидания».

Я не должна этому радоваться, не должна позволять сердцу обрасти ароматными весенними цветами надежды. Но я ничего не могу поделать с собой и со своими чувствами, которые пытаются воскресить однажды сломанные крылья…

Стук в дверь вырывает меня из глупых мечтаний, и только сейчас я понимаю, что прижимаю телефон к груди, улыбаясь как самая настоящая дурочка.

А когда мама появляется в комнате, как можно быстрее отбрасываю мобильник в сторону и присаживаюсь на подоконник, пойманная врасплох.

— Милая, к тебе гости.

Облизываю пересохшие губы.

— Гости? — в неверии хлопаю глазами. — А какие?

Я вроде как никого не жду… кроме молочного коктейля, ну и свидания через три дня.

— Женщина представилась твоей давней коллегой. Кажется, Сусанна. Я сказала, что ты неважно себя чувствуешь, но она настояла на разговоре.

От моего поднявшегося настроения не осталось и следа.

Мама подала чай со своими фирменными угощениями и, почувствовав себя третьей лишней, оставила нас с Сусанной наедине. Если честно, я предпочла бы, чтобы она осталась с нами в виде балласта. Потому что диалог как-то не вяжется. Да и ни одна из нас даже не притронулась ни к чаю, ни к вкусняшкам. Еще некоторое время мы просто молчим и разглядываем друг друга, я,должно быть, выгляжу не самым лучшим образом, чего не могу сказать о своей гостье: яркие губы, держу пари, она не притронулась к еде, только чтобы не допустить изъяна… а это стильно уложенное каре?! На фоне моей взлохмаченной копны немытых волос самое настоящее кощунство! Наверняка эта женщина пришла, чтоб посмеяться надо мной и окончательно раздавить мою самооценку своим дизайнерским каблуком. Я молчу про синий брючный костюм со смелым декольте, шпильки и этот острый рентгеновский взгляд сквозь оправу от «Диор». Кстати, цвет оправы совпадает с оттенком туфель , сегодня это зеленый, судя по всему, это ее фетиш.

Так, мне нужно прекратить ее разглядывать.

Нервно провожу ладонью по волосам, вновь встречаясь со взглядом Сусанны. Она так пристально смотрит на меня, что ее голубые глаза грозят порезать меня, словно точеные кристаллы апатитов. Наверное, поэтому у меня возникает жуткое желание потереть вспотевшие ладони о бедра.

— Ну… — неловко ерзаю на месте и дергаю плечами. — Так и будем смотреть друг на друга? — наконец не выдерживаю нашего затянувшегося молчания. — Вы же не за этим пришли?

Сусанна прищелкивает языком, качая головой:

— О, давай только без выканий. Я больше тебе не начальница.

Невеселая ухмылка дергает уголки моих губ.

Но ты все так же под своим боссом…

Разумеется, я проглатываю это едкое замечание и забираюсь в кресло вместе с ногами, подгибая их под себя.

— И кто же ты тогда?