— Я не знаю, что сказать.

Пожимаю плечами.

— Тут нечего говорить.

Замечаю, как дергается его кадык. Верх. Вниз. А потом Костик качает головой и садится на пуфик в прихожей.

— Я накосячил. Знаю, — произносит он с явным сочувствием, потирая ладони друг о друга, костяшки пальцев разодраны, но почему-то я больше не верю ему. — Но мне не к кому больше обратиться.

Я тяжело сглатываю. Все же при виде его, такого уязвимого и раскаивающегося, мое сердце смягчается. Пока он снова не вводит меня в ступор.

— Ты можешь помочь, Аль. Если поговоришь с ним.

— С кем? — выдыхаю, немного опешив.

— С боссом со своим, — усмехается, кривя губы, но на меня не смотрит.

А когда до меня доходит весь смысл, я не могу сдержать сарказм:

— М-м-м, ты полагаешь, я спасу тебя от штрафа?

«Остановись, Костик. Умоляю остановись», — мысленно стону я и запрокидываю голову.

— Аль, я и без того до хуя должен.

Я знаю, что мне прямо сейчас стоит послать его к чертовой матери и выставить за дверь, вот только я этого не делаю. Почему, черт возьми?! И более того, наплевав на запрет Айдарова, бросаю небрежно:

— Я сделаю все, что могу. Но просить босса ни о чем не буду. Сколько ты должен?

В ответ смех. Истеричный.

— Да чем ты поможешь? — бросает взгляд из-под насупленных бровей. — Почку продашь? — Снова отворачивается, взъерошивая волосы и стуча ботинком по полу. — Я должен лям.

Мои глаза округляются.

— Сколько?

— Да я давно на бабки попал.

— Давно?! А почему… — Вплетаю пальцы в волосы. — Почему ничего не говорил раньше? Миллион, Костик. Ты хоть понимаешь…

— Блядь! — Вскакивает на ноги. — Что ты мне мозги ебешь, не видишь — и так хуево? — рычит, психует и сдавливает пальцами переносицу, продолжая спокойнее: — Прости, малыш. Прости-и… Но я правда в жопе. Поговори. Попроси его отозвать иск. Я пока перекантуюсь у брата. Как вариант — первое время предложишь вычитать из своей зарплаты, а я, как устроюсь на работу, все верну. Обещаю, малыш.

Костик порывается обнять меня, но я отшагиваю назад, давая понять, что этого делать не стоит.

Он сейчас это всерьез?!

Обняв себя за плечи, еще с минуту смотрю сквозь Завгороднего, а затем разворачиваюсь и устремляю пустой взгляд в окно.

— Знаешь, а я думала, ты пришел извиниться или хотя бы узнать о моем самочувствии. — Пауза, после которой я поворачиваюсь и спрашиваю со слезами на глазах: — Что… совсем-совсем своей вины не чувствуешь?

Вижу, как он сжимает челюсти, но его губы остаются сомкнутыми. Спасибо и на том, что не начинает вешать лапшу на уши. В последнее время у меня ее накопилось достаточно.

Шумно вздыхаю. Пора положить этому конец.

— Я всегда тебя выручала. И на этот раз помогу чем смогу. Но на этом все, Кость.

Хмурится, нервно проводя ладонью по губам.

— И как это понимать? Типа хочешь расстаться?

Грустная ухмылка касается моего лица, и я снова отворачиваюсь к окну. Не понимаю, чему он так удивляется?

— Думаю, твой отъезд пойдет на пользу нам обоим.

Следующая неделя рутинной работы тянется сродни вечности. Да, это сплошная рутина. Бесконечные звонки и отчеты, подготовка документов, копий и, конечно же, исполнение роли девочки на побегушках для вечно недовольной дьяволицы — Сусанны Валерьевны.

Порой мне кажется, она самый настоящий суккуб, посланный мне за все грехи и желающий высосать из меня все жизненные силы.

И все же, несмотря на то что мне некогда сделать даже глоток кофе, стрелка часов ползет мучительно медленно. И я отказываюсь ловить себя на мысли, что причина этого — отсутствие в офисе Айдарова. Нет. Не то чтобы я жажду встречи с ним, просто так получилось, что от этого Сатаны зависит жизнь моего парня. Бывшего. На этот раз точно. Хватит уже играть роль матери Терезы. Быть комфортабельной подушкой для нахального гопника… Ну уж нет. Перебор. Своей просьбой он перешел все границы, зато доходчиво дал понять, что я пустое место. Удобное, но пустое. Отрезвляет не хуже пощечины. Я даже задаюсь вопросом, как меня угораздило вляпаться в отношения с таким сомнительным типом? Сейчас я особенно одобряю свое решение держать Завгороднего подальше от родителей. Мама бы точно с ума сошла. Начиная от его замашек, заканчивая потребительским отношением ко мне. Да и я тоже молодец. Захотелось перчинки, однако не заметила, в какой момент на мою голову высыпалась целая перечница.

Знаю. Мыслю верно.

Вот только я не могу ничего поделать с чувством жалости. Блин, я какая-то дефектная, всегда пытаюсь помочь какому-нибудь бедолаге. Будь то кот или человек. Жаль, что последние зачастую бывают неблагодарными. Но когда меня это останавливало?

Я ведь даже готовилась к разговору с Айдаровым, репетировала, каждый раз предугадывая его яростные протесты. Он, конечно, дал понять, как относится к сложившейся ситуации. И я не уверена, что смогу хоть как-то повлиять на его мнение, но попробую. Потому что дала себе обещание, что это будет последним благородным жестом в сторону Завгороднего, хотя он не заслуживает и его…

Но увы и ах. Сегодня его величество Айдаров тоже не почтил офис своим присутствием. А значит, разговор вновь откладывается. Однако звонить ему и не думаю. По телефону он даже слушать меня не станет. Если и есть шанс, что у меня получится донести до Хакима здравую мысль, то только с глазу на глаз.

Надеюсь, за его отсутствием длиною в несколько дней не кроется ничего серьезного… Ну уж нет! Я не буду переживать за босса-мудака.

Наконец пробка на МКАДе начинает двигаться, и я выдыхаю из легких весь воздух. И года не прошло. А ведь я могла бы уже быть дома и нежиться в ванне с пеной.

Но-о… вместо этого плетусь в километровой пробке за город.

А все потому, что потеряла ключи.

Долбаные ключи.

Как я могла их потерять? Нет. Качаю головой. Пора завязывать работать в режиме бессмертного пони. В конце концов, я не сделала ничего плохого, чтобы эта грымза в стильной оправе от «Диор» так издевалась надо мной.

Алевтина, переделать.

Алевтина, спустись в архив.

Алевтина, отнеси.

Алевтина, принеси.

Алевтина, подготовь данные для анализа.

Алевтина, макеты — это не твое.

Презентации и аудио — тоже.

Алевтина. Алевтина. Алевтина.

Невыносимо!

Однажды я возненавидела это имя, когда парень, в которого я была безответно влюблена, посмеялся над ним. Да, глупая ребяческая шутка Айдарова, а у меня травма на всю жизнь. Нет я, конечно, преувеличиваю. Эта травма обостряется, только когда из его чопорного рта вылетает мое имя. Но теперь у меня появились новые причины чертыхаться при очередном «Алевтина».

Усмехнувшись своей же эмоциональности, я позволяю себе выдохнуть. Освещенный фонарем забор родительского дома виднеется сквозь ветви деревьев, и я уже чувствую, как рабочие проблемы остаются позади. Где-то там, среди каменных джунглей. По крайней мере, у меня есть два дня на передышку. Выходные! Кажется, скоро я начну особенно ценить их. И я даже решаю, что в темень никуда сегодня не поеду. Останусь с Пашей. Я проделала слишком долгий и длинный путь после двенадцатичасового рабочего дня.

Однако стоит мне понять, что брат не один, мои планы дают трещину. Особенно когда я вылезаю из машины и слышу музыку на заднем дворе, а еще... чувствую запах бани. В этот момент я останавливаюсь и, прикрыв глаза, делаю глубокий вдох. Обожаю.

А может, я заслужила достойное завершение этой адской недели?

— О, Аля. — Лиза останавливается, не в силах скрыть удивление. — А ты откуда?

— Только что приехала, — пожимаю плечами, почему-то чувствуя себя незваной гостьей. А что, если они с Пашей вдвоем и я помешала? Наверное, поэтому решаю оправдаться: — Потеряла ключи от дома и…

— Ну и отлично. Оставайся с нами! — Она хватает меня за руку, не позволяя договорить, и утягивает на кухню. Куда, видимо, изначально и направлялась, пока не встретила меня. — Мне как раз нужна помощь. Алабаева кинула меня, и я осталась одна среди парней. Поможешь мне?