– Старый друг помог нам достать это живое дополнение к костюму Лилы, – не вдаваясь в подробности, пояснил Вальтер.

Его голубые глаза искрились от смеха. Он пообещал себе, что сделает всё, чтобы по-королевски одарить Грома. Именно за то, что тот так ловко щёлкнул сообщницу Альвевы по наглому носу.

Подъехавший к ним на роскошном гнедом скакуне мужчина в чернёных стальных доспехах и с турнирным копьём наперевес оказался директором исторически-ролевого клуба «Роза Ланкастера» Маратом Серебряным. Он был в родстве со многими маститыми европейскими аристократическими родами. Карие глаза с презрением взирали на мир из-под шапки светлых, почти белых волос.

– Марат Серебряный, – спешившись и кинув поводья сопровождавшим его помощникам, холодно проронил он.

Проигнорировал Вальтера и Веру, но с интересом посмотрел на Лилу. Гром, распахнув мощные крылья, тут же выкрикнул боевой клич, почуяв, что незнакомец не принесёт его хозяйке, как и любой другой женщине или девушке, ничего, кроме разбитого сердца.

– Я вызываю Вальтера Авернина на поединок, чтобы доказать, что он, и вправду, так хорош в мастерстве зрелищной битвы, как утверждает госпожа Илина. Позвольте узнать ваше имя, миледи.

Лила, в лучших традициях средневековья, повела себя с достоинством оскорблённой вассалом королевы. Откуда ей было знать, что род де Рианор состоял в довольно близком родстве со многими могущественными династиями того времени?

– Лила Туманова. Ролевик, как вы поняли. Ну, и ещё помогаю Вере с бухгалтерией.

– Позвольте смиренно просить у вас ленту и защищать вашу честь на этом импровизированном рыцарском турнире.

Девушка строго посмотрела на Грома, и сокол подчинился, зло поглядывая на наглеца. Этому нахалу он бы с удовольствием не только вонзил в наглую физиономию острые крючковатые когти, но и со всей силы долбанул крепким клювом по темечку.

– Вынуждена отказать вам, милорд Серебряный. Так как эта милость уже обещана мессиру Авернину, – не выходя из роли герцогини Абигайль де Рианор, память прошлой жизни сейчас пришла на помощь самой себе благодаря висящему на шее кулону с двумя лаковыми миниатюрами. – Преклоните колени, возлюбленный мой.

При этих словах глаза на лоб полезли не только у Марата, но и у Веры. Маститое жюри тут же вполголоса стало обсуждать актёрские достоинства пары и делать пометки в блокнотах. Вальтер сразу понял, что чернёные доспехи сделаны не позже, чем в его родное время. Они явно были семейной реликвией и передавались от отца к старшему сыну. Как это было принято в аристократических семьях средневековой Европы.

Легко спрыгнув наземь со спины Кобальта, он позволил сослуживцам облачить себя выбранные заранее доспехи с гербом де Авернов на щите и кирасе. Когда оставалось лишь увенчать темноволосую голову шлемом с плюмажем из выкрашенных в алый и изумрудный цвета из страусиных перьев шлем с высоким забралом, тяжело опустился на одно колено. После чего позволил Лиле украсить лентой, вытащенной из причёски, древко турнирного копья под удивлённый ропот окружающих.

– Надеюсь, Вальтер, удача и воинское мастерство вас сегодня не оставят. Я буду молиться за вас и вашего соперника. Надеюсь, вы понимаете, что делить вам совершенно нечего. Поэтому не поддадитесь неистовству битвы, что таится до срока в крови любого мужчины. Совсем не желаю, чтобы мне пришлось краснеть перед высоким жюри за вас обоих!

– Как пожелаете, моя госпожа, – в глазах де Аверна, поднятых на девушку, плескалась нежность пополам с обожанием.

Выражение было сильно похоже на то, что навечно застыло в зорких и пронзительных очах Грома. Это заметил даже граф Серебряный.

– Проигравшим считается тот, кто первым вылетит из седла! – в голосе Лилы было столько стали, что Марат даже слегка смутился.

Он не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне.

– Предпочитаю до первой крови! – липкий, точно масляный, взгляд лощёного блондина девушке совсем не понравился.

Вера даже едва слышно выругалась и скрипнула от злости зубами. Ведь и этот записной ловелас тоже пытался подбить клинья к теперь уже бывшей подруге.

– Вы хотели носить мои цвета. Вам было отказано в этом! Неисполнение просьбы в данном случае означает вопиющее нарушение Кодекса рыцарской Чести. Скажите спасибо, что я не спустила на вас сокола. Имела полное право, так как рыцарь, претендующий на чужую возлюбленную, марает не только своё собственное имя, но и покрывает позором весь свой род!

– Миледи, не вижу у вас никакого залога любви!

– Могу доказать, что говорю правду! – с замиранием сердца Лила вытащила медальон с лаковыми миниатюрами, на ходу соображая, как объяснить этому приставучему хлыщу, почему на втором портрете изображено не её собственное лицо.

В голове прозвучал успокаивающий голос Генриха де Тиорела: «Смелее дитя моё. Вы вспомнили. Выпустили на волю заклятье, наложенное на эту вещь вами же. Так что, будете приятно удивлены, когда откроете половинки золотого сердечка».

Приободрившись, девушка осторожно вытянула украшение за кручёную цепочку и раскрыла медальон:

– Вот, видите, мы даже заказали у мастера две миниатюры в средневековом стиле. К сожалению, перстень ещё надо подогнать. Ювелир ошибся с размером. Увы, на выполнение такой тонкой работы понадобится некоторое время.

С замиранием сердца бывшая герцогиня Абигайль де Рианор положила украшение на ладонь и показала Марату.

Серебряный, с трудом скрыв разочарование, рассмотрел оба портрета. Один из них явно изображал его сегодняшнего соперника по реконструированному рыцарскому турниру. Со второго нежно улыбалась Лила, облачённая именно в тот же охотничий наряд, что был сейчас на ней.

– Завидую вам белой завистью, мессир Авернин. Надеюсь, курьер доставит ваш обручальный перстень в целости, сохранности и без приключений. Сами же в курсе, что такого рода вещи теряются только в том случае, если брак будет недолгим или совсем уж несчастным.

– Найдите себе даму сердца, что от чистого сердца ответит на ваши чувства. Только в этом случае ваша душа будет пребывать в покое и гармонии, как требует того Кодекс рыцарской Чести, – беззлобно отозвался Вальтер, взгляд голубых глаз был безмятежен как море в полный штиль.

– Проучи этого индюка. Не дай ему отнять всё то, во что мы все вместе вложили столько времени и сил, – едва слышно прошептала девушка на ухо своему рыцарю.

Потом улыбнулась и даже не подумала возмутиться, когда её ласково обняли за талию и весьма многообещающе поцеловали в полуоткрытые губы.

– Если я вышибу вашего жениха из седла, то имею полное право потребовать от вас стать моей дамой сердца, – карие глаза снова пристрастно пробежались по лицу и фигуре Лилы и довольно сверкнули, не найдя видимых изъянов.

– Если такое несчастье произойдёт, и наблюдатели не найдут никаких следов постороннего вмешательства, то вам придётся проделать тоже самое и со мной! Я тоже неплохо разбираюсь в тонкостях средневековых турниров и рыцарских боёв! – во взгляде Тумановой стыла январская стужа, но этот факт никак не повлиял на неприятного типа в лице директора «Розы Ланкастеров».

– Договорились, миледи. Если бы я знал, что вы будете для меня настолько интересны, то вместо особых милостей от Верунчика потребовал бы того же от вас. Заставил бы ещё и письменный договор подписать!

– Я не играю в такие игры, мессир Серебряный, но кто вам сказал, что не знаю, как это делается? Вальтер, возвращайся с победой и помни, что не все наши соперники привыкли играть честно и соблюдать Законы рыцарской Чести до запятой!

– Итак, победитель получит всё! – при этом вид у Марата был такой, словно он уже избавился от досадной помехи в лице господина Авернина.

Словно прочитав встревоженные мысли девушки, Генрих де Тиорел отозвался снова. Хотя на этот раз призрак придворного лекаря никак иначе не проявил своего присутствия: «Не переживайте, миледи Лила. Я не позволю вмешаться в этот бой ни Альвеве, и Аззорру, ни безголовым подручным этого высокородного болвана. Соберитесь. Правда на стороне Вальтера, значит, ему и суждено победить».