В то же время Теодорих стремился сохранить хорошие отношения с итало-римским населением, особенно с его знатью. Одним из первых его мероприятий после утверждения в Италии было возвращение прежним владельцам рабов и колонов, которые во время войны могли либо бежать, либо быть захваченными другими лицами, в том числе готами. Сенат, роль которого при Одоакре усилилась, сохранил свое положение и при Теодорихе. После своей победы Теодорих не только не провел «чистку» сената, чего многие опасались, но и сразу стал всячески подчеркивать свое почтение и к этому органу, и к его отдельным членам. Хотя во время завоевания Италии Теодорих угрожал сенаторам конфисковать их земли в случае отказа изменить Одоакру, реально он свою угрозу не осуществил, а вскоре после подчинения страны объявил всеобщую амнистию[393]. Многих представителей итало-римской аристократии он приблизил к себе, доверив им различные важные посты, несмотря на их позицию и их карьеру при Одоакре. Уже упоминался Либерий, верность которого своему повелителю Теодорих высоко оценил и возвысил его, надеясь, что и по отношению к нему он проявит ту же верность. Либерий, как упоминалось, был первым префектом претория для Италии при Теодорихе, а когда после захвата некоторых заальпийских территорий Теодорих восстановил такую же префектуру для Галлии, пост этого префекта занял опять же Либерий. В промежутке между этими должностями он был почтен рангом патриция, а его сын в 507 г. был сделан консулом. В отличие от Либерия Флавий Аниций Проб Фауст Нигер еще во время войны перешел на сторону Теодориха и стал консулом, магистром оффиций, т. е. фактически главы всей королевской администрации, квестором священного дворца, префектом претория для Италии. Правда, позже в результате различных придворных интриг он был удален, но это не помешало ему остаться одним из самых влиятельных членов сената. Бывший консул и префект Рима при Одоакре Аниций Ацилий Фауст при Теодорихе снова стал префектом Города. Именно он в 492 г. отправился послом Теодориха в Константинополь, чтобы уговорить Зенона официально утвердить новое положение остготского короля. Первое посольство Теодориха к Зенону возглавил Флавий Руфий Постумий Фест, который ранее был консулом (правда, еще до Одоакра), а в это время — главой сената. Позже заслугой Феста стало то, что он, наконец, добился от Анастасия признания нового королевского достоинства Теодориха. После смерти Феста его место в сенате занял Кв. Аврелий Меммий Симмах, предки которого играли огромную роль в политической и культурной жизни Империи на протяжении почти двух столетий. Великолепную карьеру сделали при Теодорихе зять Симмаха Боэций и Кассиодор. Аниций Манлий Торкват Боэций принадлежал к самым «сливкам» позднеримской знати и был одним из самых образованных людей того времени. Его отец был префектом претория при Одоакре, а вершиной карьеры его самого стала должность магистра оффиций, которую он занял в 522 г. Кассиодор не был столь знатен, как Боэций, но тоже принадлежал к весьма влиятельным кругам Италии[394]. Его отец тоже делал карьеру при Одоакре и спокойно продолжил ее и при Теодорихе. став даже в 506–507 гг. префектом претория для Италии и патрицием. Сам Флавий Магн Аврелий Кассиодор Сенатор начал свой путь в администрации Отсготского королевства при Теодорихе и прошел почти всю карьерную лестницу, тоже став патрицием и префектом претория для Италии, а также консулом и магистром оффиций. Можно утверждать, что итало-римская аристократия полностью сохранила свои позиции и под властью остготского короля. Конечно, некоторые изменения в ее составе были неизбежны, но они не выходили за рамки, обычные для всех предшествующих периодов римской истории. Таким образом, итало-римская знать сохранила почти полностью свое социально-экономическое и в значительной степени политическое положение. В правление Одоакра и Теодориха политическая роль итало-римской аристократии даже увеличилась по сравнению с тем временем, когда Запад имел своего августа.
Перед местным населением Теодорих стремился представить себя верным продолжателем римских традиций и защитником всего населения. Недаром вскоре после окончания войны в Италии он направил тицинского епископа Эпифания к бургундскому королю Гундобаду с целью освобождения тех пленников, которых во время войны бургунды увели из Северной Италии. Теодорих утверждал, что он восстановил древнюю свободу (antiquam libertatem), что целью его похода в Италию было защитить (vindicare) римское право, что с его властью все в стране вернулось в прежнее состояние. Готы же, пришедшие с ним в Италию, являются не кем иными, как только армией, цель которой — защитить Италию и обеспечить ей спокойное и мирное существование (tranquilitas et securitas). На медных монетах, как и в далекие славные времена, помещается, как уже говорилось, монограмма sc[395], а позже — изображение капитолийской волчицы. Итало-римское население, со своей стороны, принимало роль остготов как гарантов его безопасности, и относительное спокойствие, в каком жила Италия при Теодорихе, заставляло его мириться с фактической властью варварского короля.
В самой Италии Теодорих активно занимался строительством, как это делали императоры в более благополучное время. Наибольшее внимание Теодорих уделял «королевским городам»: Равенне, Вероне и Медиолану. В Равенне был построен не только новый королевский дворец, но и, по крайней мере, три великолепные церкви, одна из которых, посвященная Христу Искупителю, являлась дворцовой[396]. Наряду с этими арианскими церквами в конце правления Теодориха начала строиться католическая базилика Св. Виталия. В городе остался нетронутым уже существующий католический баптистерий, но наряду с ним был построен арианский. Религиозные здания украшались прекрасными мозаиками. Среди других городов Италии особое внимание, естественно, привлекал Рим. Там. в частности, был восстановлен императорский дворец (хотя сам Теодорих явно не собирался там обитать) и были выделены деньги на ремонт городских стен. В других городах тоже строилось относительно много. Восстанавливались старые и строились новые мосты и акведуки. Города, ранее не имевшие стен, теперь окружались ими, а стены тех городов, которые уже имелись, реставрировались. В некоторых городах строились даже цирки и амфитеатры. В Риме учителя грамматики, риторики и права оплачивались из государственного бюджета. Оплачивались также некоторые возницы и актеры.
В 500 г. Теодорих отметил тридцатилетие своей королевской власти. Этот юбилей по примеру императоров он отпраздновал в Риме. Его вступление в «столицу мира» было обставлено как пышный триумф, и его приветствовал при этом папа Симмах, несмотря на то, что Теодорих был арианином. Вслед за тем Теодорих посетил базилику Св. Петра, построенную Константином, воздав честь апостолу и первому главе римской общины и показывая, что он, арианин, как и католики, почитает «князя апостолов» и покровителя Рима. Торжественный прием был устроен Теодориху в сенате, где в его честь был прочтен панегирик, как это делалось и для императоров. Теодорих в ответ заявил, что всегда восхищался Римом и что он сделает все от него зависящее для сохранения свободы римского народа. В честь королевского юбилея совершались торжественные процессии и были устроены игры. Все должно было создать впечатление возрождения славного римского прошлого. Когда в 509 г. в римском цирке произошло столкновение между цирковыми «партиями», Теодорих вмешался в это дело и сумел без насилия восстановить спокойствие. Это тоже увеличило его авторитет. Благодарные римляне сравнивали Теодориха с Траяном, которого уже давно называли «лучшим принцепсом» и Валентинианом[397]. Хронисты, разумеется, не без преувеличения называли правление Теодориха временем счастья, мира и процветания.
