Сведений о дальнейших событиях в Британии так мало, что мы знаем только об отдельных эпизодах, связь между которыми можно установить лишь гипотетически. Именно в качестве гипотезы можно предложить следующее развитие событий сразу же после ухода римской армии. Воспользовавшись беззащитностью бывшего римского диоцеза Британии, пикты и скотты стали все активнее нападать на британцев. Прорыв через вал Адриана, о чем было только что сказано, не остался их единственной акцией. Результатом таких вторжений стал массовый голод. В условиях усиливающихся угроз со стороны пиктов и скоттов начались внутренние волнения. В это же время Константин со своей армией все более втягивался в дела Галлии и Испании, так что надеяться на его помощь было бессмысленно. При любом военном выступлении гражданская администрация не могла играть никакой самостоятельной роли и спокойно признавала очередного узурпатора. Так, видимо, произошло и в Британии, где местные римские власти признали Константина (как и его предшественников). В этих условиях у британцев не было иного выхода, как доказать свою верность законному императору Гонорию. С этой целью они выступили против местных римских властей, которые без поддержки армии оказать какое-либо сопротивление, естественно, не могли, и это выступление могло быть облечено в форму восстановления власти Гонория. Вслед за тем британцы в 410 г. или несколько позже обратились к Гонорию с просьбой о помощи. Однако императору в Равенне было не до Британии, ибо в самой Италии действовали вестготы, а в Галлии царил политический и военный хаос. Отвечая британцам, Гонорий посоветовал им рассчитывать только на себя[28]. В такой ситуации британская элита взяла на себя и административные функции. Британия практически освободилась от власти западноримского правительства с молчаливого согласия последнего, хотя формально обе стороны все еще считали Британию частью Империи[29].

Связи Британии с континентом были практически прерваны. Характерно, что в ней вообще до сих пор не найдено ни одной римской монеты, выпушенной после 408 г. На острове практически возродились туземные порядки. Какое-то время они, как кажется, сосуществовали с римскими. Может быть, в первое время именно civitates стали основными ячейками жизни британцев, в то время как еще сохранявшиеся в первые десятилетия века города сохраняли римскую административную структуру и римское право. Можно, пожалуй, говорить о временном сосуществовании сохранившихся в городах римских структур и местных кельтских структур в civitates. Civitates затем могли объединяться в более значительные политические единицы. Во главе таких единиц стояли их лидеры, которых несколько более поздние авторы, следуя позднеантичному словоупотреблению, называют королями (reges) и тиранами[30]. Последний термин, видимо, предполагает, что власть такого лидера основывается не на римской праве[31]. Что-либо определенное сказать о характере этих единиц трудно. Пожалуй, речь идет о ранних государствах типа, похожего на существовавший у кельтов части, по крайней мере, Галлии и Британии до римского завоевания, хотя, разумеется, три с половиной столетия жизни в рамках Римской империи не могли не наложит свой отпечаток на их основные черты. На чем основывалась власть таких королей, сказать трудно. Возможно, что определенную роль играли происхождение и семейные связи. Но еще большее значение приобретали военные успехи таких предводителей, а малейшая неудача могла привести к их свержению.

К середине V в. в Британии происходят новые важные изменения. Резко уменьшается, а затем и практически прекращается импорт с континента. Почти исчезли города. Только очень немногие, как Лондиний (Лондон) или Камулодун (Кольчестер), еще сохранились, но скорее как укрепленные пункты для защиты окружающего населения, чем как политические, экономические или культурные центры. Приходят в упадок и некогда богатые виллы. С исчезновением городов и упадком, а позже тоже исчезновением вилл исчезли и римские административные, юридические и даже, как кажется, социальные структуры. Период сосуществования двух типов структур (римской и кельтской), по-видимому, завершился. Поэтому центром каждого такого раннего государства являлся не город, а более или менее укрепленный двор короля, власть которого основывалась на местных кельтских традициях[32]. Однако прямой связи между правящим слоем доримской Британии и новыми правителями не наблюдается. Вероятно, в ходе длительного завоевания прежняя британская аристократия была уничтожена или, вот всяком случае, потеряла свое ведущее положение в обществе. Правящий слой новых королевств, по-видимому, был больше связан с владельцами вилл римского времени. Видимо, из этого слоя выходили короли нового времени и их непосредственное окружение. Юридические порядки в кельтских королевствах были принципиально неримскими[33]. Вокруг такого короля собираются его дружина и совет из местных аристократов. Хотя некоторых королей называют королями Британии, едва ли кто-либо из них распространял свою власть на всю Британию, т. е. ту часть острова, которая входила в состав Римской империи. Вероятнее всего, таких королевств было несколько (об их числе невозможно ничего сказать даже приблизительно), и они могли бороться не только с внешними врагами, но и друг с другом. Их силы также могли быть различными. Известно, что один из таких королей — Риотам (или Риотим) имел армию, насчитывавшую, по, может быть, несколько преувеличенным сведениям, 20 тысяч воинов. Этот Риотам в конце концов все же покинул Британию и, используя призыв к нему императора Антемия, перебрался со своей армией на материк, чтобы принять участие в борьбе с вестготами. Этот галльский поход Риотама относится к более позднему времени (469–472 гг.), но сам Риотам со своей армией может служить примером силы таких государств и в более ранний период.

Риотам пытался не только участвовать в войне, но и поселиться со своим войском в Галлии. Он обосновался в Битуригах (совр. Бурж), но был разбит вестготами и изгнан из этого города. Однако в Британию он не вернулся, а нашел приют у бургундов. По-видимому, после ухода с острова, и особенно после гибели значительной части его армии, никаких шансов возвратить себе прежнее положение Риотам уже не имел. Этот пример, как кажется, показывает, что среди британских королей шла ожесточенная борьба, и потерпевший поражение не мог рассчитывать на сохранение своей власти и авторитета. Остров все более погружался в атмосферу почти беспрерывной гражданской войны, что еще более ухудшало экономическое положение. К более раннему времени, чем эпизод Риотама, относится борьба между Амбросием и Гвитолином. Амбросий был не собственно британцем, а римлянином. Он относился к тем немногим римлянам, которые по различным причинам не покинули остров после ухода армии Константина и фактического отделения Британии от Империи. Но в его выступлении против Гвитолина едва ли надо видеть проявление борьбы между кельтским и римским элементами на острове. Если говорить о какой-то идеологической базе этой борьбы, то Амбросий мог представлять ту группу британской элиты, которая была склонна сохранять хотя бы чисто формальные связи с Империей, в то время как вокруг Гвитолина могли собираться те группы, которые в сложившихся условиях не видели никакого смысла в сохранении этих связей, даже формальных. И все же вероятнее, что это было обычным соперничеством, каковое было характерно для ситуации в Британии в то время. Время от времени какой-нибудь такой предводитель мог брать верх над остальными. В 30—40-х гг. во главе Британии встал Элаф, которого называли «первым во всей области», за которым «следовала вся провинция»[34]. Таким был также некий Маглокун. которого «Бог поставил выше других вождей Британии». Но сколь долго продолжались первенство этих людей и какова их судьба, неизвестно.