Поводом для нового выступления готов послужили события в восточной части Римской империи, где против императора Валента выступил Прокопий. Захватив власть в Константинополе, Прокопий обратился к готам, потребовав от них помощи на основании договора, в свое время заключенного с ними Константином, и ссылаясь при этом на свое родство с этим императором. В глазах готов Прокопий явно являлся законным императором, и вестготский лидер Атанарих прислал на помощь Прокопию десять тысяч воинов, выделенных, вероятно, различными готскими племенами[190]. Готам, кроме того, этот призыв Прокопия предоставлял прекрасный повод пограбить богатые имперские земли. Однако Прокопий был разгромлен. и Валент восстановил свою власть. Чтобы обезопасить себя от повторения готского вмешательства в римские дела, Валент решил начать войну с вестготами. Он понимал всю трудность предстоящей кампании и стал тщательно ее подготавливать, и после тщательной подготовки летом 367 г. Валент во главе армии перешел Дунай. Три последовательные кампании успешно разворачивались на готской территории за Дунаем. Вестготы потерпели полное поражение и бежали в горы. На левом берегу Дуная Валент восстановил старые и создал новые укрепления, которые должны были защитить дунайскую границу от возможных новых готских вторжений. Наконец, в феврале 370 г. во время личной встречи Валента и Атанариха был заключен мир. В общих чертах он повторял мир 332 г., заключенный между готами и Константином, но, видимо, на более жестких условиях. В частности, трансдунайская торговля была ограничена только двумя пунктами, что ставило вестготов в довольно тяжелое положение. Значение этого договора выходит, однако, далеко за пределы конкретных договоренностей. Тот факт, что император был вынужден пойти на личную встречу с готским предводителем и вести с ним переговоры практически (или почти) на равных, говорит об изменениях в отношениях между Империей и варварским народом. Отныне варвар становится фактически равноправной стороной, партнером в римско-варварских взаимоотношениях.
Через пять лет после этих событий готы столкнулись с гуннами. Это положило начало новой эпохи в истории не только готов, но и всего европейско-средиземноморского мира.
Возвращаясь к более раннему времени, надо сказать, что в период готского переселения из Повислья в Причерноморье все племя состояло из войска и семей и возглавлялось королем. Можно говорить, что все готы-мужчины и составляли войско. В Северном Причерноморье среди них уже отмечаются, кроме королей, «меньшие люди», а также «благороднейшие и благоразумнейшие мужи», из числа которых выходили и жрецы. Таким образом, готское общество уже состояло из народной массы, светской и духовной аристократии и короля с его семьей. Если эти сведения отражают эволюцию готского общества, то выделение родоплеменной знати надо отнести ко времени переселения готов на юго-восток. Конечно, она не могла не существовать и раньше. Существование у германцев, и готы здесь не могли быть исключением, людей из знати отмечено, по крайней мере, с I в. Однако в период переселения с его опасностями и неизбежными столкновениями с другими этническими группами эта знать могла институализироваться как отдельный социальный организм. Это, вероятнее всего, те люди, которых называли maistans (знатнейшие) и sinistans (старейшины). Выделение знати доказано археологическими данными. В Северном Причерноморье происходят важные изменения в материальной культуре готов. С одной стороны, оказавшись в тесном взаимодействии с сарматами, а с другой, вступая во все более тесные контакты с римлянами, готы стали перенимать и у тех и у других многие элементы их культуры. Появляются диадемы, нового вида шлемы, роскошно украшенные фибулы. Активно используются драгоценные и полудрагоценные камни. Все такие предметы, отсутствовавшие во время пребывания готов на Висле, могли принадлежать, естественно, только высшему слою общества. Важным было и то, что от сарматов готы переняли умение ездить верхом, и с этого времени конница стала играть определенную роль в готском войске. Конниками были опять же представители знати.
Из состава аристократии могли выходить претенденты на королевскую власть, соперничавшие и с Амалами, и с другие родами, также претендующими на королевскую власть. Явно к таким аристократическим родам принадлежали Балты, которые заняли в соответствии с готской традицией второе место после Амалов, а после разделения готов на две ветви возглавили вестготов. В отличие от Амалов Балты не возводили свой род к мифическому божественному или полубожественному предку, а получили свое название из-за мужества и храбрости (Балт — отважный). Это ясно говорит, что Балты относились к той группе родоплеменной аристократии, которая выделилась уже в более позднее время и, может быть, не принадлежала к непосредственным потомкам выходцев из Скандинавии. По-видимому, к Балтам принадлежал Геберих[191], который успешно воевал с вандалами. Его победа над вандальским королем Визимаром относится ко времени правления Константина и произошла, по-видимому. незадолго до смерти этого императора, т. е. в середине 30-х гг. IV в. Первым известным предком Гебериха был его прапрадед Нидада. Время жизни предков Гебериха неизвестно, но все же три поколения должны были охватить приблизительно сто лет. В таком случае выдвижение на одно из ведущих мест Нидады должно было относиться примерно к 30-м гг. III в. или немного позже. Видимо, Балты заняли это место при разделении готов на две ветви после смерти Остроготы. В таком случае, вполне вероятно, как это уже давно предполагается, что Нидада был тем же Книвой, который возглавлял готов (точнее, вестготов) во время войн с римлянами в самом начале 50-х гг. III в. Очень возможно, что с Книвой-Нидадой Балты вышли на первый план в вестготском обществе. Это, однако, не означает, что с этого времени они имели власть у вестготов. Геберих стал королем после смерти не своего отца Хильдерита, а Ариариха и Аориха. Ни о какой связи между Геберихом и этими королями сведений нет, и если бы они были, то прославлявший всех готских королей, в том числе Балтов, Иордан не преминул бы это отметить.
В готской традиции, передававшей имена королей (как общеготских, так и отдельно остготских и вестготских), далеко не всегда указывается их филиация.
Поэтому вероятнее всего, что прямого наследования королевской власти у готов долго не было. Амалы и Балты, несомненно, претендовали на исключительное положение среди своих соплеменников, но эти претензии далеко не всегда последними принимались. Каким образом и на каких основаниях выдвигался король, точно неизвестно, по крайней мере, для этого времени. Однако некоторые данные о более поздних событиях позволяют ретроспективно все же сделать выводы. Из истории короля Теодориха, о котором подробно будет говориться позже, видно, что он сначала возглавил свое войско, а затем после победы над сарматами этим войском был провозглашен королем. Еще позже, уже после обоснования в Италии, готы, недовольные «бесполезностью» своего короля Теодахада, свергли его и избрали королем Витигиса, уже известного своими воинскими деяниями[192]. Таким образом, основанием для избрания королем является в первую очередь его воинская доблесть и связанные с ней победы. Предпочтительней, чтобы победа предшествовала провозглашению. Или же, по крайней мере, воины должны быть уверены в победоносности своего избранника. Король, таким образом, является прежде всего военным лидером, и его военная активность составляет основу его власти. Что касается знатности рода, то она, конечно, тоже играет свою роль, ибо победоносные предводители войска могли принадлежать только к знати, но выбор конкретного человека определялся его воинскими подвигами.
В этом отношении интересна фигура Атанариха, возглавлявшего вестготов с 360 или 361 г.[193] Его отцу, имя которого неизвестно, Константин поставил статую в своей столице. Но это не означает, что власть перешла к Атанариху от его отца. То, что он был Балтом, несомненно, ибо позже вестготские короли из этого рода возводили свою королевскую власть именно к Атанариху, который, таким образом, в более поздней традиции считался первым вестготским королем. Однако королем Атанарих не был. Его называют судьей, предводителем, вождем, архонтом, т. е. правителем, но не королем. Более того, когда римляне пытались назвать его так (басилевс), он сам решительно отклонил такое наименование. В то же время Атанарих возглавлял войско, после неудачной войны с Валентом заключил с ним мир, являлся организатором антихристианского гонения. Одним словом, он обладал реальной властью и во внешней, и во внутренней политике. Может быть, потому что он не был «правильным образом» избран войском, он и не мог считаться королем. А когда вестготы стали терпеть чувствительные поражения от гуннов, то его власть вообще почти рухнула, и с ним остались только его приближенные («близкие»), которые потом все же попытались от него отделаться, и его дружина. Его не свергли, как позже остготы Теодахада, а просто покинули его. По-видимому, в свержении не было необходимости, поскольку его и не провозглашали. Но каким образом он оказался у власти? Чтобы хотя бы гипотетически ответить на этот вопрос, надо уже сейчас сказать о существовании державы Эрманариха, о которой еще пойдет речь. Под властью этого короля находились все готы, но в какой-то момент вестготы неизвестно по какой причине отделились от всего готского сообщества и отошли на запад. После этого Атанарих и стал действовать совершенно самостоятельно. Можно предположить, что вестготы, находясь под властью Эрманариха, собственного короля не имели, а в качестве автономного правителя во главе их стоял правитель, которого римские авторы и называли то судьей, то предводителем, то правителем, то архонтом. После выхода из-под власти Эрманариха вестготы так и остались под управлением этого «судьи». Еще раньше у вестготов имелся какой-то «судья», который организовывал антихристианское гонение. Это не мог быть тот же Атанарих, т. к. Атанарих правил вестготами значительно позже. Следовательно, он не был первым, кто занимал такое положение. Когда значительная часть вестготов отказалась повиноваться Атанариху и решила перейти на римскую сторону, это решение принимали вельможи (primates) и вожди (duces)[194]. Первыми были, скорее всего, вожди вестготских родов[195], вторыми — командиры воинских контингентов. Таким образом, в вестготском обществе того времени можно выделить судью, игравшего роль верховного правителя[196], но не избранного в соответствии с «обычаем предков», а потому и не могущего иметь королевское достоинство. родовых старейших и военных вождей. Вероятнее всего, и в остготском обществе существовали такие же институты.
