Это ведет к изменению и сословной системы государства. Позднеримское деление на «почетных» и «низших» определялось отношением данных групп населения к государству. Теперь определяющим становится отношение того или иного человека к личности короля. Фактически этот принцип не был новым. И в Поздней империи реально роль человека определялась его близостью к императору и верностью ему, так что фактически сенаторы уже не являлись правящей группой, а куриалы, относясь к «почетным», превратились в зависимое сословие. Как и во многом другом в то время, в этом ярко проявлялось противоречие между реальностью и видимостью. Но все же официально и, что очень важно, в сознании людей прежнее деление определяло сословную сетку государства. В варварских королевствах исчезла и видимость такого деления. Хотя сами сенаторы время от времени еще именовали себя гордыми римскими титулами, как это было, например, в Вестготском королевстве, государство такое деление не признавало. Возникает новое сословное деление, в основе которого лежит близость к королю, верность королю, служба королю.
В эту новую сословную сетку включается как романское, так и германское население. Старая германская родовая знать практически теряет свое положение. Только в Лангобардском королевстве ее верхушка в виде герцогов сумела не только сохранить, но и усилить свое положение. Во Франкском королевстве новая знать возникает (не сразу, но постепенно) из смеси романских и германских элементов. В Вестготском королевстве знать уже не та старая, которая когда-то могла диктовать свою волю Атанариху или Фритигерну, а новая, возникшая уже после поселения сначала в Галлии, а затем в Испании. Вандальский король вообще уничтожил старых аристократов из числа своих соплеменников и создал новых из собственных слуг. В Остготском и Бургундском королевствах также фактически начала создаваться новая знать, но этот процесс был прерван преждевременным крахом этих государств.
Одним из результатов варварских завоеваний стало разрушение римского государственного аппарата. Хотя варваров было не так уже много, они являлись господствующим слоем. И новый государственный аппарат стал строиться на основе приспособления, а затем и развития германских институтов, принесенных завоевателями, хотя и с использованием некоторых элементов римских институтов. У германцев отношения между королем и его окружением строились на принципе взаимной верности, и этот принцип был положен в основу создания нового государственного аппарата. Место чиновников заняли королевские дружинники. За свою службу они получали либо собственность, либо право на доходы. В случае нарушения верности или отказа от службы эти люди теряют пожалованную собственность. Таким образом, в этой сфере жизни в рядах служилой знати собственность теряет свой безусловный характер, что было характерно для римского общества и утверждалось римским правом, и приобретает характер условный. И в рамках этой условной собственности начинает утверждаться принцип условного владения зависимого населения. Начинает возникать система иерархической зависимости — от короля к условным собственникам, от последних к условным держателям. Но надо подчеркнуть, что само по себе условное держание зависимых людей устанавливается еще в римское время. Теперь оно дополняется условной собственностью. идущей от короля.
Изменяется и правовая ситуация. Долгое время в варварских королевствах сосуществовали две правовые системы: римская и германская. В Вестготском и Бургундском королевствах это положение было зафиксировано соответствующими кодексами законов. Но позже ситуация изменилась, и реальное положение в разных государствах сложилось различно. Бургундское королевство было уничтожено прежде, чем какое-либо изменение могло произойти. В Вестготском королевстве в VII в. появилось единое право для всего населения. Оно испытало довольно значительное влияние римского права, но создано все же было на основе готского. Во Франкском королевстве, в конце концов, по Салическому закону стали жить все подданные без различия их этнического происхождения. Вандальские и лангобардские короли в принципе не обращали внимания на своих римских подданных, и те. хотя это не было зафиксировано определенным кодексом, продолжали жить по римскому праву.
Германское и римское право было основано на разных принципах. Субъектом римского права являлась личность гражданина (позже подданного, но все равно личность), германского — родственный коллектив, семья. Для римского права характерно признание личной ответственности и наказания за то или иное преступление, включая убийство или государственную измену. Германское право вместо наказания применяет выкуп, причем выкуп различен в зависимости от положения пострадавшего в обществе. А само положение обусловлено не происхождением, а степенью близости к королю. Для римского права главным является соблюдение закона, для германского — мир в общине, и поэтому важным элементом судопроизводства является судебное собрание, в котором участвуют все свободные члены данной общины. В римском праве критерием наказания или оправдания является результат судоговорения, в ходе которого обе стороны (даже если одной стороной является государство или его представители) отстаивают свою точку зрения, выдвигая доказательства вины или отрицая их. В германском праве таким критерием является «Божий суд» (его разновидность — судебный поединок), в результате которого сам Бог определяет истинную вину человека (или, соответственно, ее отсутствие).
Характерной чертой варварских королевств является двойственность их этнического состава. Во всех королевствах численность варваров была много меньше, чем окружающего романского населения. Разумеется, привести какие-либо точные цифры невозможно, но самые оптимистические подсчеты показывают, что нигде варваров было не больше 10 %, а скорее всего, и много меньше. Однако именно они являлись господствующим слоем общества. Романское население во многих отношениях сохраняло свое экономическое значение, но в политическую структуру королевств не входило. Только Одоакр и свергнувший его Теодорих официально рассматривали местное население как составную часть своих государств, а сами государства как двуединые — римско-варварские. Такая позиция была облегчена формальным признанием и того и другого официальным представителем императора в Италии. Однако попытка создания двуединого государства потерпела крах. В войне с Теодорихом итало-римская знать не поддержала Одоакра, а его попытка сделать цезарем своего сына вооружила ее против него. В Остготском королевстве развернулось сначала скрытое, а затем и открытое противостояние готов и римлян, ярким выражением чего в конце правления Теодориха стал процесс Боэция и Симмаха, а позже судьбы его преемников. Другие короли тоже иногда приближали к себе местных аристократов. Приближенным вестготского короля Реккареда был Клавдий, ставший даже герцогом и по поручению короля успешно проведший ряд военных кампаний. Но в Вестготском королевстве пример Клавдия был исключением. Франкские короли привлекали к себе галльских аристократов более последовательно. Например, в Бургундском королевстве Гунтрама большую роль играл Муммол, ставший патрицием. Его авторитет признавали и другие франкские короли. В большой мере на романскую знать в своей борьбе пыталась опереться Брунигильда. Но. несмотря на это. романский элемент в целом не допускался к политической власти. Как императором мог быть только римлянин, так королем мог быть только германец.
С течением времени правовой статус германского и романского населения сближался и даже выравнивался. Так, в Вестготском королевстве в середине VII в. вводится единое территориальное право, заменяющее и этническое варварское, и приспособленное к новым условиям римское право. Это сравняло правовое положение обоих элементов населения. Однако само сохранение формулы «будь то гот или римлянин» говорит о сохранении этих двух групп населения. Важно и то, что, несмотря на провозглашение правового равенства, романская аристократия по-прежнему к управлению государством не допускалась. То же самое надо сказать и о Франкском королевстве. Распространение на романское население Салического закона не привело к политическому уравнению галло-римлян с франками. Иногда некоторые короли делали демонстративные шаги по направлению к романскому большинству. Так, в середине VIII в. лангобардский король Айстульф называет себя королем не только лангобардов, но и римского народа. Это, однако, являлось редчайшим явлением. Король, властвовавший над страной, не был королем этой страны. Он оставался королем того или иного варварского народа. Даже во франкских королевствах, в которых процесс этнической интеграции зашел, пожалуй, дальше, чем в других варварских государствах, король оставался королем франков. Таким образом, государство носило этнический характер.
