Город с окружающей округой (римская civitas) в значительной степени являлся наряду с fara низовой ячейкой территориально-административного деления Лангобардского королевства. Он был резиденцией епископа, судьи, чиновников, а некоторые города — герцога или короля. Однако наряду с городом возникает еще одна первичная единица управления — замок (castrum). Сначала он создается на городской территории и служит лишь защитой в случае чьего-либо нападения. Но позже ему подчиняется и округа. Замком управляет гастальд, подчиняющийся королю или герцогу. Вопрос сохранения в Лангобардском королевстве римского провинциального деления спорен. С одной стороны, лангобардский писатель Павел Диакон перечисляет и характеризует римские провинции в Италии, но, с другой, никаких упоминаний провинций нет, да и сведения Павла Диакона относятся ко времени лангобардского завоевания. Видимо, все-таки провинции в Италии исчезли. Их место в качестве территориальных округов занимают герцогства, которые никак не соотносятся с бывшими провинциями. Количество герцогств колебалось. Так, было ликвидировано герцогство Павии, и Павией стал управлять непосредственно король. Но полностью ликвидировать герцогскую систему короли не смогли. Герцогства существовали наряду с территорией, непосредственно управляемой королем и его чиновниками. На все это накладывалось еще деление на три области — Аустрию, Нейстрию и Тусцию. Характерно, что герцогства Сполето и Беневент в Средней и Южной Италии к этим областям никакого отношения не имели, что подчеркивает их особое положение в Лангобардском королевстве.
Герцоги, и не только беневентский и сполетский, сами имели свои войска, ядро которых составляли их дружинники — газинды и которые они могли противопоставлять королевскому войску и газиндам короля. Сами герцоги, королевские и герцогские газинды и другие представители и старой родовой и новой служилой знати стали составлять высшее сословие государства — судей. Их значение в Лангобардском королевстве было весьма велико. Король не только издавал законы с согласия судей, но и при заключении договоров и вообще проведения любых международных актов судьи выступали самостоятельной стороной наряду с королем.
Такое положение обусловливало определенную рыхлость государства и относительную слабость королевской власти. Этим и воспользовался Карл.
В 773 г. франкское войско во главе с самими королем вторглось в Италию. Дезидерий пытался помешать франкам пройти альпийские проходы, но в ожесточенном трехдневном сражении потерпел поражение и отступил в Павию. Франки осадили Павию. Не оставляя осады, они стали захватывать другие территории, почти не встречая сопротивления. Сын короля Альгис (или Адальгис) вместе с женой и сыновьями Карломана ушел в Верону. Но когда франки подошли к Вероне. франкские эмигранты перешли на его сторону. Еще при самом начале франкского вторжения ряд герцогов, в том числе герцог Сполето. перешли на сторону папы. На какое-то время Карл со значительной частью своего войска отправился в Рим, по пути завершая завоевание Италии, а после возвращения усилил осаду Павии. В условиях осады в городе началась эпидемия, и, в конце концов, город пал. Дезидерий и его жена были отправлены в страну франков. Альгис еще некоторое время пытался сопротивляться, но, в конце концов, его сопротивление было сломлено. Карл не стал ставить на лангобардский трон своего ставленника. Он присоединил основную территорию Лангобардского королевства к своим владениям. Она была разделена на отдельные округа, во главе которых были поставлены франкские графы. Сохранились только два южных герцогства — Беневент и Сполето, правители которых признали свою зависимость от франкского короля. Так в 774 г. перестало существовать Лангобардское королевство.
Значительная часть Италии стала составной частью Франкского королевства. В центре страны расположилась обширная Папская область, светские владения римского папы. Беневент и Сполето попали в зависимость от франкского короля (затем императора). На юге Апеннинского полуострова византийцы сумели частично восстановить свои владения, пока не были вытеснены оттуда норманнами.
Лангобарды (вместе с другими примкнувшими к ним варварами) стали последними германцами, создавшими свое королевство на территории Западной Римской империи[474]. Долгое время они были довольно мало связаны с греко-римской цивилизацией, и их социально-политическая эволюция была весьма замедленной. Италию под руководством лангобардских королей завоевывал целый комплекс варварских народов. Сами лангобарды, игравшие в этом комплексе ведущую роль, еще жили практически родовым строем. Процесс становления государства проходил у лангобардов уже после их появления на Апеннинском полуострове. На это, возможно, влияло и то, что союзники лангобардов (например, свевы) стояли, по-видимому, уже на более высоком уровне социально-политического развития. И это обстоятельство, и влияние окружающего итало-римского населения, и естественный ход развития вели к формированию нового типа общества и власти у лангобардов. Однако старые родоплеменные принципы сохранялись еще очень долго. Окончательное вытеснение родоплеменных институтов произошло, как кажется, только в VIII в. Отсюда и особенности политической структуры Лангобардского королевства: гораздо более долгое, чем в других германских королевствах, сохранение реальной роли народного собрания, огромная власть герцогов, соперничавших с королевской властью, связанная с этим относительная слабость последней, определяемая не ролью монархии как института, а личностями конкретных королей и политической ситуацией. С этими же особенностями лангобардов связана, видимо, и особо высокая степень насилия, сопровождавшая вторжение лангобардов в Италию. На эти особенности накладывались (а может быть, и обусловливались ими) некоторые культурные моменты. Целиком в русле старинных племенных традиций, например, лежит поступок короля Альбоина, который, разгромив и убив гепидского короля Кунимунда, взял в жены его дочь, а из его черепа сделал себе пиршественную чашу. Хотя христианство в форме арианства уже распространялось среди лангобардов, значительная их часть все еще оставалась язычниками. Укоренение христианства сначала в форме арианства, а затем католичества происходило уже после их оседания в Италии. В отличие от остготского завоевания лангобардское вторжение в огромной степени разрушило основы существовавшей цивилизации во многих ее аспектах. Потеряло свое значение крупное сенаторское землевладение. Пришли в упадок города. В первое время был нанесен серьезный удар католической Церкви, являвшейся в тех условиях главной носительницей образованности наряду с сенаторской знатью. Это привело к упадку культурного уровня Италии. Наконец, чрезвычайно важным является то, что никаких федератных отношений с Империей у лангобардов не было. Лангобарды представляли собой завоевателей в чистом виде, без всякого юридического камуфляжа.
При сохранении всех своих особенностей эволюция Лангобардского королевства проходила, однако, в том же направлении, что и других германских королевств. Период «бури и натиска» сменился более мирным временем. Начался процесс постепенного сближения варваров и местного населения. Римляне начали включаться в лангобардское общество. Некоторые представители итало-римской элиты стали появляться в правящем слое лангобардов. С другой стороны, процесс имущественной, а затем и социально-политической дифференциации сближал лангобардские «низы» с рядовым римским населением Италии. Принятие католицизма привело к повышению культурно-образовательного уровня страны и снятию религиозного барьера между двумя группами населения Италии. Лангобардское королевство включается в общую ткань экономических и политических отношений средиземноморского мира. Однако непреодоленность племенных принципов существования и так и далеко не завершившаяся ассимиляция варваров и римлян привели к крушению Лангобардского королевства.
