Просторная светлая кухня встречает меня умопомрачительными запахами. В животе начинает урчать. Стас прав, я забыла поесть. Как-то не до еды было в последние дни.

Виктор Александрович, как хозяйственный мужчина, суетится на кухне. Накладывает суп, только что снятый с газовой плиты, нарезает черный бородинский хлеб, достает сало и сметану из холодильника.

Я же просто стою и молча за всем наблюдаю. Даже не пытаюсь лезть с предложением о помощи, всё равно не разрешит. Проходили уже.

Стас весь в него. Похож не только внешностью, но и характером. Такой же заботливый, учтивый. Иногда думаю, что им это нравится, приносит радость заботиться о ком-то ещё.

Виктор Александрович хороший человек и замечательный отец. Своей любовью к сыну он заслужил моё доверие и уважение. Один воспитал ребенка и поддерживал все его начинания. Ни разу не слышала от него грубых слов в сторону Стаса. Видно, что он гордится своим сыном, который пошел по его стопам.

О своём же биологическом отце я практически ничего не знаю. Мама не любила о нём говорить. Знаю только то, что он предал и бросил нас. Обида матери на отца передалась и мне. И к этому вопросу мы больше не возвращались.

Позже мама безответно влюбилась в своего коллегу, женатого мужчину. Может, это и имела в виду бабушка, говоря, что мы с мамой похожи. В последний год своей жизни она мало улыбалась. Прекрасно понимаю её. Невозможно радоваться, когда это горькое чувство, как яд, медленно отравляет тебя.

Мне нравится находиться в гостях у маленькой, но такой дружной семьи Волковых. Здесь я могу наблюдать за их отношениями, видеть, что такое отцовская любовь, и чувствовать себя частью их семьи.

Виктор Александрович усаживает меня за стол и кормит самым вкусным в мире борщом. Даже бабушка так хорошо не готовит. Как голодный хомяк, не видевший еду неделю, с аппетитом уплетаю полную тарелку за обе щеки. Тепло растекается по всему телу, принося особое удовольствие. Становится так хорошо, что забываю истинную цель моего визита.

— Виктор Александрович, а можно у вас кое-что спросить? — начинаю издалека.

— Смотря что, — хитро улыбается старый интриган.

— Что-то, что вам точно не понравится, но мне важно знать, — решаю предупредить сразу, чтобы сильно не шокировать вопросом.

— Я в жизни слышал и видел много неприятных вещей, так что вряд ли ты меня удивишь, — получаю согласие на продолжение разговора.

Долго собираюсь с мыслями. Не знаю с чего начать. Мне о многом хочется узнать. Но самое главное, действительно ли я заменила Стасу потерянную сестру.

— Бабушка сегодня рассказала о том, что у вас была младшая дочь Ульяна, — стараюсь как можно деликатнее начать серьезный и болезненный разговор, — при мне Стас никогда о ней не упоминал.

— Так давно не звучало это имя в нашей семье, — тихо, почти шепотом произносит Виктор Александрович, — Улечка.

— Что с ней случилось? — замираю в надежде услышать больше подробностей.

— Уля была поздним ребенком. Мы с Жанной, моей женой, часто пропадали на работе. Я — милиционер, она — врач. Стас на тот момент уже был осознанным, большую часть времени проводил с сестренкой. Отводил и забирал ее из сада, купал, кормил. Стас очень любил и баловал её. Иногда мне казалось, что он её отец, а не я, — на одном дыхании ведет свой рассказ отец семейства, погружаясь в болезненные воспоминания давно забытого прошлого.

— Моя команда работала над поимкой местной криминальной группировки, занимавшейся квартирными кражами. Но, как впоследствии оказалось, это была лишь верхушка айсберга. Это была целая налаженная система различных криминальных групп, там даже верхушки из милиции были замешаны. Мы ошиблись, недооценив противника. И ценой этой ошибки стала жизнь моей дочери, — с горечью выдыхает Виктор Александрович.

Наступает гробовое молчание. По его взгляду понятно, как тяжело даются воспоминания. Трагическое событие разделило жизнь обычной семьи на до и после. Счастье разрушилось до основания в одно мгновенье. Не осталось и камня на камне. И этим двум сильным мужчинам удалось сохранить небольшую частичку их некогда благополучной семьи.

— Я раскопал слишком много информации и стал мешать. Спустя какое-то время начали приходить письма с угрозами на наш почтовый ящик. Жанна как-то, обнаружив одно из таких писем, устроила скандал. Но я не мог отступить, слишком много жизней было на кону. Копал дальше. В отношениях с женой начались проблемы. Она начала угрожать, что подаст на развод и заберет детей. Я не мог этого допустить, но и бросить работу тоже не мог. Балансировал на краю пропасти, пока не стало слишком поздно. В один из июньских вечеров Улю выхватили прямо из рук Стаса и увезли на черном джипе без номерных знаков. Её так и не нашли, будто в воду канули. Никаких следов, сработали профессионально. Жанна подала на развод и уехала. Не смогла меня простить. Стас остался со мной, — заканчивает свой душераздирающий рассказ убитый горем отец, будто всё было вчера.

— Как Стас всё это пережил? — задаю тревожащий меня вопрос. Даже страшно представить, что чувствовал в тот момент старший брат, у которого отняли часть его сердца.

— Начал винить себя, что не смог защитить её. Да что он мог сделать? Сам был ещё мальчишкой. Во всем случившемся исключительно моя вина. Подверг семью риску, за что раскаиваюсь по сей день, — обреченность сквозит в словах человека, считающего себя причиной ужасной трагедии.

Боль утраты никогда не проходит бесследно. Всегда остаются уродливые шрамы, напоминающие о наших ошибках.

— Вы хотели сделать этот мир лучше, чище. Во всем виноваты люди, которые добровольно решили заглушить голос своей совести. Кровожадность и алчность поглотили их сердца. Они выбрали поклоняться деньгам и потеряли человечность. Пусть они горят в аду, — пытаюсь хоть как-то утешить отца, дорого мне человека, чтобы чувство вины не разъедало остатки его сожалеющего сердца.

— Хорошо ты говоришь, девочка. Однако правда в том, что в адском пламени горю я, приговорив сам себя. А они безнаказанно гуляют по этой земле, — приходит к неутешительному выводу мой собеседник.

— Стас как-то поклялся мне, что найдет и накажет этих ублюдков. Поэтому он пошел работать в полицию. Но там ему завязывали руки.

Открываются новые подробности жизни Волковых, о которых я и не догадывалась. Не была в курсе истинных причин ухода Стаса.

— Соня, ты вернула его к жизни, — неожиданное признание заставляет мое сердце замереть от удивления.

— Каким образом? — спрашиваю в недоумении. Ничего такого не совершала. Это Стас всегда был со мной рядом в трудные минуты, не давал мне сломиться.

— После трагедии он ушел в себя, перестал радоваться жизни, общаться с друзьями. Грусть и одиночество стали неотъемлемой его частью, пока он не встретил тебя, — Виктор Александрович, сам того не осознавая, раскрывает прошлое сына, к которому у меня не было доступа. Стасу не нравилось, когда я спрашивала о временах его юности. Он каждый раз отмалчивался, оправдываясь тем, что там нет ничего интересного.

— Стас впервые улыбнулся, когда рассказывал о чудесной девочке с большими зелеными глазами, в которых много силы и уверенности.

Слушаю о себе и непроизвольно радуюсь, представляя теплую искреннюю улыбку Стаса. Пока не решаюсь задать главный вопрос.

— Виктор Александрович, неужели я для него только как младшая сестра? — замираю в ожидании услышать ответ, который может причинить мне нестерпимую боль и обжечь своей правдой.

— Любишь его, — тяжело вздыхает человек, который читает меня насквозь, — сердце моего сына — сплошная загадка. Порой мне кажется, что он сам запутался и не знает, чего хочет.

— Вы тоже против моих чувств? — пытаюсь выведать, на чьей он стороне.

В последнее время возникает ощущение, что все вокруг в курсе, что происходит в моём сердце. Кажется, что только он не замечает настолько очевидных вещей.

— Я в отношения двух людей не полезу. Сами разберетесь.