— Извини, я не должен был лезть в твои дела, — виноватым голосом просит прощения Пономарев вместо приветствия. Искреннее раскаяние смягчает моё сердце.

— Уже простила, — сообщаю хорошую новость, прекрасно понимая, что он не специально вывел меня из себя.

— Как там Настя? — до сих пор не могу поверить, что моя подруга вышла замуж за Диму, бросив своего немца.

— Всё хорошо. Ждет, когда ты сможешь вернуться. Она скучает по тебе.

Эти двое единственные, кто знает, почему Соне тогда пришлось умереть. Дима выследил меня три года назад, не поверив в мою смерть. Всегда видит то, что не замечают другие. Мелкие детали, которые вызвали в нем сомнения, подвигли начать целое расследование и привели к Анне Орловой. Он как был лучшим в своем деле, так им и остался. Стас потерял самого ценного сотрудника, когда выбрал присоединиться к темному миру, чтобы найти свою сестру. Дима был против этого союза и вышел из игры. Так Стас потерял не только Соню, но и лучшего друга.

— Скоро всё закончится, — тяжело вздыхаю, надеясь на благоприятный исход.

Только тогда смогу начать жить по-настоящему, не как безликая тень. Отпущу прошлое вместе с поверженными врагами и уеду строить новую жизнь подальше из этой страны.

— Когда начинаем? — звучит вопрос, который волнует всех членов команды.

Мы и так долго готовились. Искали людей, по крупицам собирали информацию.

— Через пять дней, — говорю шепотом, сама не веря, что этот долгожданный день скоро настанет.

— 13 апреля… Дата смерти Сони, — подытоживает горькую правду друг. Скидываю звонок.

Мои убийцы не учли одного, что в тот же день, когда решили убить Соню, выкопали могилы и для себя. Беззащитная Соня Феникс умерла, и из её праха восстала Анна Орлова, готовая склевать один за другим сердца обидчиков, кровоточащие черной гнилью.

Через пару минут поступает ещё один звонок. Секретарь Стаса сообщает, что начальник появился на работе и не один.

С Алисой Романовой мы познакомились случайно, полтора года назад. Чуть не попала под колеса такси, в котором я ехала. Насквозь промокшая от дождя, с пятилетним ребенком на руках, вся избитая и в крови. Никогда не забуду её животный страх к мужчинам. Ее регулярно избивал муж, который сейчас по моей милости сидит за решеткой.

В качестве благодарности девушка решила помочь в моем деле, хоть я и была против ее вмешательства. Романовой есть ради кого жить. Но она была непреклонна. Тогда и зародилась наиболее безопасная для нее роль во всей этой игре. Стасу в компанию требовался личный секретарь, а девушке нужна была работа. Так и убили двух зайцев одновременно. Яркая и хитрая, как лиса, Алиса замаскировалась под серую мышь, став моими глазами и ушами.

Подключаюсь к прослушивающему устройству и замираю, слыша в наушниках давно забытый мужской голос, причиняющий жуткую душевную боль.

— Катя, сколько ты ещё будешь шататься неизвестно где? Дочь ждет тебя! — от грозного голоса Стаса вздрагиваю даже я, сидя в безопасной квартире.

— Дочь? Она только твоя дочь. Вам двоим больше никто не нужен! — пьяный женский голос вызывает во мне отвращение.

— Не говори глупостей. Ты её мать, — устало вздыхает Стас. Слышу, как он присаживается в кресло и начинает нервно стучать по столу.

— Да, мать. Только на бумаге, — смеётся сумасшедшая, — я не чувствую себя ни матерью, ни женой. Ты только её любишь, а она тебя. Если бы не пригрозила, что сделаю аборт, ты даже не женился бы на мне.

Острый кол вонзается в самое сердце, напоминая о том, что я ещё не до конца мертва, что ещё могу что-то чувствовать, кроме мести. Возможно, это сожаление. Не могу определить своих же эмоций. Несмотря на болезненные ощущения, слушаю дальше.

— Сама виновата, не нужно было оставлять Софи на попечении нянек, как только она родилась, — упрекает Стас.

— Не напоминай мне её имя. Ты специально назвал нашу дочь именем шалавы, которую не можешь забыть! — орет разъяренная жена.

— Не смей её так называть! Это ты сука, которая спит с первым встречным! — слышу взбешенный голос Стаса и сильный удар о стол.

— Катись в ад, Волков. Ты ни разу не притронулся ко мне с тех пор, как женился. А я всего лишь хотела нормальной жизни, как у всех, — Катя начинает рыдать.

— Нормальной жизни, говоришь? Только начала ты её неправильно.

Её слезы как бальзам для моего израненного сердца. Упиваюсь её горем и отчаянием, как сладким опьяняющим вином.

— Нас всегда трое. Ты, я и твоя мертвая Соня, — шепчет отчаянно несчастная жена.

Не могу слушать дальше. Всё равно их болтовня ничем мне не поможет. Бесполезная информация. Выкидываю в сторону наушники и бегу в спальню к спасительной черной коробочке, где похоронен мой ребенок.

Достаю снимок УЗИ моей малышки из верхней полки и сажусь на пол. Единственное напоминание о том, что она когда-то была в моей жизни. У нее уже сформированы ручки, ножки, сердечко. До сих пор снится один и тот же сон, где раз за разом приходится отпускать свою прекрасную голубоглазую крошку в небо с белыми птицами.

— Моя девочка, моя Мандаринка, — ласково глажу первое и последнее фото ребенка.

Влага из глаз крупными шумными каплями падает на снимок. Бережно стираю рукавом свитера слезы, пока бумага не намокла.

— Милая, я никогда не смогу простить твоего отца. Он выбрал не нас, а другую девочку. У тебя есть сестренка. Её зовут Софи, представляешь. Твой глупый папа назвал её в честь меня, — рассказываю всегда молчаливому собеседнику свои переживания.

Несбыточные мечты разрывают на части. Я бы всё отдала, чтобы вернуться в тот кошмарный день и всё исправить. Но прошлое не вернуть. Остается только отпустить, но даже на это я не способна, иначе у меня совсем ничего не останется.

Чувствительный пес прибегает к рыдающей хозяйке и ложится у ног. Смотрит грустными глазами, разделяя со мной скорбь. Глажу его за мягкую холку и целую своего верного друга во влажный холодный нос. Так и засыпаем в обнимку. Сальва всю ночь согревает моё мерзнущее тело.

Через два дня с утра пораньше в квартиру заявляются веселые близнецы. Жаль с ними расставаться. Но я решила выслать их из страны. Билеты в Париж уже куплены, где Тоня сможет продолжить свою карьеру модели, оставив позади ужасное прошлое. Антон многое сделал для нас, а дальше мы справимся. Им опасно оставаться в России. Есть риск, что их могут вычислить.

— Сальва, как я по тебе соскучилась, — пищит, имитируя голос ребенка Тоня, тиская довольную собаку, без остановки виляющую хвостом.

— Проходите на кухню, я как раз блины допекла, — зову ребят попробовать мою стряпню. Наконец могу похвастаться своей готовкой. Виктор Александрович гордился бы мной. Легкий упрек совести тревожит мой мозг, но отгоняю его прочь. Когда всё закончится, съезжу извиниться перед ним.

Ребята заходят на кухню, восхищенные современным дизайном квартиры. Дружно усаживаемся за круглый обеденный стол.

Антон достает маленькую белую флешку и передает мне в руки.

— Здесь видео с камер казино, где отчетливо видны лица игроков и сопровождающих их любовников и любовниц. Аня, ты даже не представляешь, какой куш мы сорвали. Здесь много известных в криминальных кругах личностей, — с довольным лицом и победным блеском в глазах, сообщает хакер.

— Ты самый лучший, — сжимаю руку Куницына, вкладывая в этот жест всю свою благодарность.

— Это ещё не всё, — добавляет Тоня, с гордостью смотря в сторону брата, — Антон смог взломать доступ к скрытым камерам борделя, которые установлены прямо в VIP комнатах. Лучше их не смотри. Те ещё извращюги, — говорит девушка с перекошенным от омерзения лицом.

— Зачем им камеры в приватных комнатах? — искренне не понимает парень действия Свиридова, — если о них узнают, его же могут прикончить.

— Затем же, зачем и нам. Собирал компромат на всякий случай. Любой из его окружения может выступить против него. А так у него будут рычаги давления. Никто не захочет опорочить свое имя в глазах семьи и общества. Они все уважаемые люди, — делюсь размышлениями с ребятами.