Едем в напряженной тишине. Жизнь проходит, а Стас не меняется. Всё такой же закрытый. Молчание — характерная черта наших отношений. Мне нечего сказать человеку, который когда-то был моей вселенной.

Внезапно машина сворачивает в сторону показавшейся на горизонте лесополосы и останавливается вдали от дороги. Мощный двигатель затихает. Стас достает аптечку для первой помощи.

— Давай руку, — командует мужчина, недовольно разглядывая кровоточащую рану. Позволяю перевязать кисть. Не хватало ещё грохнуться в обморок от потери крови. Аккуратно берет мою ладонь в свои дрожащие ледяные руки. Бережно обрабатывает серьезное увечье и туго перевязывает бинтом. Смотрит, не отрываясь.

— Соня… — еле слышно и протяжно произносит Стас, будто пробует имя на вкус. Передергивает от его хриплого голоса, который я пыталась навсегда забыть. Внимательно осматривает каждую часть моего тела, словно не доверяет тому, что видит. Жадно поглощает мой новый образ. Боль в глазах смешивается с непониманием. Задерживает свой изучающий взгляд на ненавистных шрамах.

Когда-то девочка Соня очень хотела, чтобы глаза любимого мужчины были направлены только на неё. Но это не является желанием Ани.

— Извините, вы ошиблись, я — Анна Орлова, — произношу упрямо, отказываясь принимать тот факт, что Софья Феникс на самом деле жива.

— Понимаю, что ты меня ненавидишь, но бессмысленно отрицать очевидное, — с обреченностью произносит Стас.

— Нет, вы ошибаетесь. Соня не могла вас ненавидеть, она умела лишь любить. Но какая жалость, девушка умерла! — ехидство Орловой не знает границ.

— Расскажи, что тогда случилось. Как ты выжила? — игнорирует злорадство с моей стороны, умело переключаясь на другую тему.

— Спроси у своего любимого тестя, — не собираюсь ничего рассказывать этому предателю.

— Поговорить по-человечески у нас не получится, я так понимаю?

Утвердительно киваю головой в знак согласия. На данный момент меня беспокоит один неприятный факт.

— Что ты забыла в промзоне? — предупреждает мой вопрос мужчина.

— Да так, приехала избавить мир от одного ничтожества, — будничный тон заставляет собеседника усмехнуться.

— А ты? — парирую вопросом на вопрос.

— Я сопровождаю некоторые сделки Алексея Григорьевича, — удивляет мужчина, которого не узнаю. Как он мог связаться с таким человеком?

— Зачем тебе всё это? Ты ненавидел криминал, — недоумение так и сквозит в голосе.

— Вспомнила, значит, — парирует с усмешкой Стас. Да, нормально поговорить у нас действительно не получится.

Бессмысленную перебранку прерывает входящий звонок мобильного Волкова. Не слышу, о чем разговор, но явно о чем-то плохом, потому что Стас начинает чертыхаться, как матерый зек.

— С твоими людьми всё в порядке. Ранены, но живы. Только Свиридов сбежал, — выплевывает водитель, заводя мотор автомобиля. Сразу же становится легче дышать, пока до сознания не доходит вторая часть предложения.

— Как сбежал? — произношу дрожащим голосом.

— Так же, как и мы, на четырех колесах, — находит время для идиотских шуток.

— Тебе Кира звонил? — срочно нужно переговорить с другом.

— Да.

— Дай мне свой телефон, — умоляюще прошу Стаса. Молча получаю телефон в руки. Но не могу разблокировать.

— Пароль.

Стас долго молчит, не отрываясь от дороги. Позади уже несколько километров.

— Ну, — теряю терпение, будто прошу назвать пароль от банковской карты.

— Твой день рождения, — с неохотой отвечает Волков. Умеет он удивлять. В другой ситуации позволила бы себе немного поиздеваться над ним, но на это нет времени.

Ввожу четыре цифры, и телефон снимается с блокировки. И от того, что вижу, перехватывает дыхание. Забываю, что мне необходим кислород. На главном экране наше совместное фото со дня рождения Стаса. Фотограф запечатлел самый откровенный момент нашего выступления. Поцелуй, который навсегда врезался в память.

Воспоминания, как нежданные гости, врываются в мой мозг. Вихрем уношусь в тот счастливый момент, где не было предательства, ненависти, мучительной тоски. В то время Соня ещё могла стать счастливой, если бы не череда трагических событий.

Чувствую, как влага стекает по щеке. Незаметно стираю ненавистную слезу тыльной стороной ладони. Отворачиваюсь к окну, не желая показывать свою слабость.

Набираю последний принятый номер и слышу продолжительные гудки. Кира не отвечает. Предполагаю, что расхлебывает фатальные последствия сегодняшнего дня.

Отдаю телефон обратно Стасу, игнорируя факт существования фотографии.

Забирает мобильник и кладет в карман легкого пальто.

— Ничего не скажешь? — голос мужчины пропитывается болью. В уголках глаз появляются слезы. Но моё сердце испытывает только удивление. Никогда не видела, чтобы Стас плакал.

— Ничего важного не увидела, чтобы комментировать.

Пытаюсь больнее уколоть его, напитаться теми же страданиями, через которые когда-то пришлось пройти Соне из-за его безразличия. Но мужчина мгновенно скрывает свои эмоции, сосредоточив всё внимание на дороге.

Плевать на всё. И на то, куда он меня везет. Нет абсолютно никакого желания разговаривать с ним. Рано или поздно высадит где-нибудь.

Заезжаем в Москву. Останавливаемся где-то во дворах спального района.

— Куда ты меня привез? — пытаюсь хоть как-то сориентироваться на местности.

— Сейчас заберем необходимые вещи и затаимся на пару дней, — озвучивает дальнейшие действия Волков, приводя в замешательство. В мои планы не входило проводить время с ним.

— С ума сошел! Вызови мне такси, — в голове уже строю маршрут к дому, а потом поеду на поиски Киры.

— Хочешь сдохнуть при входе в подъезд! Тебя уже ищут люди Свиридова, — переходит на повышенные тона разозленный мужчина.

— Уж о себе позабочусь! — шиплю ему в ответ.

Стас приближается на опасно близкое расстояние и хватает сильными руками за плечи, причиняя боль.

— Не дури, если жить не надоело. Включай свою голову и внимательно слушай, что скажу, — серьезный тон Стаса заставляет задуматься, — Свиридов самый опасный человек, которого я знаю. Не да Бог, ты попадешь к нему живой. Он покушения не прощает. Его люди такие же безжалостные, как он сам. Тебя сначала пустят по кругу, потом отдадут на корм собакам. Теперь решай, едешь со мной или нет.

Тирада обеспокоенного мужчины вселяет некий страх. Не хотела бы такой унизительной смерти. Что-что, а жизнь задолжала мне достойную кончину.

— Хорошо, — соглашаюсь обреченно, — только мне надо забрать собаку.

В дачный поселок на юго-западе от Москвы добираемся в третьем часу по полудню. Сальва рядом со мной. Всё прошло спокойно. Правда, долго уговаривала упрямого мужчину, который ни за что не хотел соглашаться заезжать ко мне. Аргументировала тем, что Свиридову понадобится время, чтобы пробить мои данные, учитывая, что новые документы практически нигде не светились. Около дома не оказалось никого подозрительного, но я все же переоделась и напялила рыжий парик.

Загородный коттедж Стаса представляет собой небольшое двухэтажное строение из белого камня. Выхожу из машины и чувствую легкий запах хвои, доносящийся от сосны неподалеку. Дом окружен кирпичным забором с коваными секциями. На внутренней территории между парочкой деревьев расположились трехместные садовые качели.

Когда-то мечтала о таком доме, подальше от городской суеты, где природа и чистый воздух. Дом, полный топота маленьких ножек и счастливого беззаботного смеха. Но мои мечты и моя жизнь, посыпались, как карточный домик от дуновения нежданного ветра.

И неизвестно, где именно носится этот смерч. Надеюсь, что здесь мы скрыты от его глаз. Стас не стал бы подвергать нас риску, если бы не был уверен в безопасности этого места.

— Свиридов не знает о существовании коттеджа. Дом записан на чужого человека. В данный момент это самое безопасное место, — подтверждает догадку Волков.