— Классно! Как принцесса Анна из моего любимого мультика, — радостный голос заполняет пространство.

Меня передергивает от знакомого прозвища. Вспоминаю о Кире, который так и не вышел на связь.

— Почему ты здесь? — боюсь заразить малышку. Не понимаю, куда смотрит отец.

— Сальва сюда привел, — вздыхает и начинает тараторить девочка,— папа со мной не иглает, он готовит супчик. Мне стало скучно, поэтому я убежала, пока он не видит. Папа мне заплетил сюда заходить, сказал, что тете плохо и ей нужно отдыхать. Вот.

Софи разводит руки в стороны и трясет ими, изображая непонятно кого. На этот раз не могу удержать смех, который из-за больного горла вырывается с ужасным скрипом.

В этот момент в комнату заходит Волков, безгрешная душа, с дымящейся чашкой на подносе.

Замечает задорного ребенка и закатывает глаза.

— Софи, я же просил сюда не заходить, — ворчит недовольный мужчина.

— Всё в порядке. Она уже уходит. Да, Софи? — подмигиваю крошке, прося согласиться со мной.

— Да, папочка, — тяжко вздыхает девочка, покидая комнату. Сальва тащится вслед за ребенком. Кажется, кто-то нашел нового друга.

Стас ставит поднос на низкий стол и присаживается рядом. Берет в руки ложку, собираясь меня покормить. Откидываю одеяло, чтобы приподняться, и застываю, обнаруживая на теле черную пижаму.

— Ты меня переодел, — через силу хриплю, стараясь заметно возмутиться.

— Ага, — соглашается довольный своими действиями мужчина, расплываясь в улыбке, как Чеширский кот.

— Зачем? — негодую от того, что он видел моё обнаженное изуродованное тело.

— Соня, ты меня стесняешься? — бровь Стаса приподнимается в удивлении.

— Всё рассмотрел? Как тебе мои шрамы? — шиплю со всей ненавистью. На мгновенье забыла, кто я и почему нахожусь здесь, — и не называй меня больше Соней. Твоя Соня умерла пять лет назад.

Гнев закипает во мне, нещадно бурлит. Безумно хочу кого-нибудь придушить, но вместо этого забираю чашку из его рук и со всей силы, на которую способна в данном состоянии раненой рукой, швыряю в сторону.

Данная ситуация действует на меня как катализатор, возрождая в памяти события, предшествовавшие нашей первой и единственной страстной ночи любви, когда я также швырнула кружку с чаем. Воспоминания последующего безумства окунают меня в ледяную воду. Отрезвляют помутненный незапланированной встречей рассудок.

— Пошел вон со своей любовью и заботой! — с грозным взглядом указываю на дверь.

И начинаю смеяться, не обращая внимания на болезненное першение. Моя жизнь — сплошная ирония. Скажи кто-нибудь лет шесть назад, что я буду посылать любимого мужчину ко всем чертям, ни за что не поверила бы. Мы поменялись ролями.

Стас непонимающе смотрит на меня и решает оставить. Правильно, зачем связываться с сумасшедшей. По крайней мере, это глупо.

Но мужчина, видимо, так не думает и быстрым шагом возвращается, не успев дойти до двери. Резким движением опрокидывает меня на спину и нависает надо мной. Захватывает в плен, расставив мускулистые руки по сторонам. Смотрю на Волкова ошарашено, не в силах предугадать дальнейшие действия мужчины.

— Дура, — тихо шепчет, явно не с целью обидеть, — правда думаешь, что смогу тебя оставить после того, как однажды потерял. Мне плевать на твои шрамы, главное, что жива. Я готов был лечь рядом с тобой на кладбище, если бы не Софи.

Откровения Стаса шокируют, но не доходят до сердца. Остаются на уровне понимания, но не затрагивают чувств. Ледяная корка на сердце достигла таких размеров, что её не просто разрушить. Софи ошиблась. Я не принцесса Анна. Я её сестра. Холодная Эльза.

— Выпусти! — пытаюсь откинуть с себя мужчину, но он лишь припечатывает меня обратно на кровать.

— И не подумаю, — нагло усмехается Стас, — до сих пор не могу поверить, что ты жива, что могу прикоснуться к тебе, и ты не испаришься, как плод моего воображения.

В доказательство своих слов мужчина начинает медленно водить рукой по моему телу. Вздрагиваю от неожиданной ласки, прожигающей сквозь легкую ткань шелковой пижамы. Затихаю, не в силах что-либо вымолвить. Не чувствуя сопротивления, Стас забирается мне под майку. Теплые пальцы проходят вдоль оголенного живота, подбираясь к возбужденной груди. Проклинаю своё тело за проявление слабости. Собираю всю волю в кулак и толкаю мужчину в грудь в попытке отодвинуть от себя подальше. Но усилия настолько же напрасны, как если бы я пыталась сдвинуть огромный валун.

— Перестань сопротивляться, я вижу желание в твоих глазах, — упрек Стаса ранит меня, потому что это гребанная правда.

— Тебе показалось, — усмехаюсь, не собираясь сдаваться.

— Сейчас проверим, — Волков тоже не привык проигрывать.

Неожиданно отодвигает край шорт и забирается внутрь, к моему естеству. Вводит палец в мою возбужденную плоть, которая уже готова принять его. Всё тело прошибает давно забытое наслаждение. Прогибаюсь в спине, когда Стас добавляет второй палец и ускоряет движения. Тихий стон срывается с моих губ, объявляя о капитуляции. Война проиграна, сопротивляться бессмысленно. Не знаю, как далеко мы бы зашли, но громкий визг из коридора рассеивает густой туман страсти, приводя в чувство. Отталкиваю от себя мужчину и со всей силы влепляю ему пощечину. Волков никак не реагирует.

— Я с тобой ещё не закончил, — кидает напоследок несостоявшийся любовник и покидает спальню, оставляя меня наедине с самобичеванием.

POV Стас

Моя упрямица жива и сейчас находится в соседней комнате. До сих пор не могу поверить, что мне подарили новую жизнь, которую я не заслуживаю. И моя маленькая Соня тоже не заслужила те мучения, через которые прошла одна. И наш малыш. Осознание того, что у нас мог быть ребенок, оглушает, приводит в смятение и возрождает в сердце дикую ярость на Свиридова. Гнида. Уничтожу. За годы работы на него я собрал достаточно компромата. Хватит, чтобы засадить эту сволочь далеко и надолго. Но для начала нужно найти эту тварь, которую и человеком назвать язык не поворачивается.

Набираю Кириллу, чтобы узнать, как продвигаются поиски. Совместно с Киселёвым решили не посвящать Соню в детали дела. Её битва закончилась. Теперь это только моя война. Не представляю, как моя малышка пережила весь этот ужас и не сломалась.

Идут длинные гудки, и, наконец, на другой стороне трубки слышится раздраженный голос.

— Судя по твоему недовольному тону, хороших новостей нет, — делаю свои умозаключения.

— Свиридов как сквозь землю провалился. Границу не пересекал, нигде не регистрировался, карточки заблокированы, телефон не пеленгуется. Черт, — бурчит парень, выдавая слова, как автоматную очередь.

— Спасибо, Кирилл. Теперь я займусь поисками.

Так и знал, что у Киселёва ничего не выйдет. Свиридов тоже не дурак. Знает, как скрываться. За свою долгую жизнь не раз приходилось это делать. Но я тоже не лыком шитый. И у меня достаточно связей, которые помогут найти его.

— Зачем вы слили компромат на Свиридова в СМИ? — упрекаю глупого мальчишку.

— Мы собрали достаточно информации, чтобы его засадить, — нагло заявляет Киселев, не понимающий сути происходящего.

— Вы только раздразнили тигра, дернув его за усы. Да, ему больно. Но не смертельно. То, что вы собрали — только верхушка айсберга. Этого всё ещё не достаточно, чтобы засадить его. Вы недооценили противника. Теперь нам всем угрожает опасность, — тяжело вздыхаю, описывая реальную ситуацию.

— И что нам теперь делать? — слышу разочарованный вздох.

— Я через своих людей пришлю тебе одну интересную папку. Её нужно будет доставить главному прокурору. Он поймет, как правильно ей распорядиться, — озвучиваю план дальнейших действий и скидываю трубку.

Жду, когда девчонки заснут, и еду к старому знакомому, которому я когда-то оказал значимую услугу.

Александр Бессонов. Для узкого криминального круга просто Бес. Единственный человек, который по могуществу не уступает Свиридову.