Он успел отъехать от замка около километра, когда из леса на дорогу выбежал человек и схватил его лошадь под уздцы.

– Стойте, я должен с вами поговорить.

«Вот оно – возмездие, – подумал Пруст, – не захотели разговаривать в замке. Вместо этого решили подловить меня на дороге». Напуганный собственным страхом, он не обратил внимания на то, что человек, остановивший его лошадь, почти втрое меньше его. Соскочив с брички, Пруст бросился в лес, преследователь побежал следом.

– Куда же вы? Подождите, давайте поговорим!

Но Пруст и не думал останавливаться, одна мысль овладела им: «Надо спасаться!» Он как лось ломился через чащу. Он оставлял за собой просеку, словно стадо мигрирующих кабанов. Преследователь не отставал. Более легкий на ногу, он догнал Пруста и прыгнул как тигр, стараясь его поймать. И успел схватить за ногу в самый последний момент. Они покатились кубарем, но земля вдруг разверзлась под ними, и клубок из двух человеческих тел упал в темноту и неизвестность.

«Заманили в ловушку», – панически подумал Пруст. Вот только непонятно, почему его преследователь прыгнул следом?

Беглец решительно позабыл о том, что именно он выбирал дорогу – если так можно назвать бездорожье, по которому он бежал, – а преследователь просил его остановиться. Было ли время думать о таких мелочах, когда надо было спасаться? Пруст вытянул руки – кругом земля, лишь далеко в небе маячат звезды. Мастер присел на дно ловчей ямы и завыл.

При всей нелогичности своих выводов, в чем-то Пруст был прав. Они действительно угодили в ловушку, вот только люди графа были здесь совершенно ни при чем. Вырыли яму как раз они, но совсем не для Пруста, как тот было подумал. Охотники из замка поставили ловушку на кабаньей тропе и постарались ее как следует замаскировать. Кто знал, что экстравагантный скульптор выберет для своего забега именно это место?

Тем временем мы с бароном вдоволь посмеялись, слушая хор стражников Бухтера, и решили, что пора все-таки выбираться из лабиринтов. Блуждать по ним нам уже изрядно надоело.

– Я вот что подумал. Если этот коридор ведет в тайные ходы замка, то куда ведет другой? Тот, что напротив. Если вы помните, Рамель, там тоже были странные цифры над входом.

– Надо это проверить. Быть может, там найдется выход, – отозвался барон.

Мы быстро проделали обратный путь, вышли из старинного узкого коридора в широкий и поспешили по нему в противоположную сторону. Механизм открытия тайной двери я вам описывать не буду, он оказался точно таким же, как и с противоположной стороны – четыре числа, соответствующие определенным камням в стене. Мы с бароном нажали на камни, и тайная дверь отъехала в сторону. Как все-таки надежно устроена система секретных дверей: сколько лет прошло, а она все работает. Поистине памятник неизвестным строителям!

За дверью был узкий темный ход со сводом из грубого камня, он был совсем не похож на тот просторный коридор, в котором мы стояли. Ни одного ответвления от этого хода в обозримом пространстве не наблюдалось. Мы с бароном закрыли за собой секретную дверь и пошли по подземному ходу. Куда? Надеюсь, из замка. Ход был слишком длинным и прямым, и это обнадеживало. Куда бы он ни вел, надеюсь, выведет на поверхность. Заказывать направление было бы уже наглостью. Ход заканчивался на берегу старого карьера. Что здесь добывали, я не возьмусь судить. В любом случае – карьер давно заброшен. Это и к лучшему, меньше шансов повстречать людей графа.

Как же это здорово: вновь оказаться на открытом пространстве! Ветер, пламенеющий вдали закат и уже появляющиеся звезды – вот она, красота! Как я раньше всего этого не замечал? Сам не понимаю. Наверное, стоило все это несколько дней не видеть, чтобы взглянуть на мир новыми глазами.

– Не пора ли нам в путь? – спросил барон.

Вот что значит практический склад ума. Пока я любовался природой, барон успел сориентироваться: оценил расположение сторон света и определил, в каком направлении находится графский замок. В общем, разобрался с нашим примерным местонахождением.

– С удовольствием. Но сначала я переоденусь, надоели мне эти лохмотья с чужого плеча.

Трофейная одежда за время лазанья по коридорам пришла в совершенно жуткое состояние. Барона уговаривать не пришлось. Мы быстренько сбросили чужую одежду, сложили ее в мешки и облачились в свои вещи. Осматривая то, что было в карманах, я нашел графские ключи с секретным брелоком и тоже бросил их в мешок. Зачем они мне? Тем более вне замка. Вне замка они вряд ли что-то открывают. Но это было не все. С большим удивлением я обнаружил в одном из карманов графского камзола хрустальную фигурку совы – ту, что я нашел в кабинете Бухтера. Надо же, я и не заметил, как сунул ее в карман – видимо, в спешке, ведь наша битва со стражниками, при помощи золотого запаса графа, началась так неожиданно… Немного подумав, я решил оставить фигурку себе. Не нести же ее обратно в замок! А оставить в мешке, который, скорее всего, никто не найдет – не лучшая судьба для изящной вещицы. У фигурки имелся тонкий шнурок, я повесил ее на шею и забыл про это до лучших времен. Вряд ли Бухтер вспомнит об этой дешевой безделушке. А у меня останется маленький сувенир на память о замке графа.

Мы забросили мешки с одеждой в подземный коридор и закрыли туда проход, который был замаскирован под большой пень. Пока не совсем стемнело, надо убраться отсюда подальше.

К дороге мы решили не возвращаться. По словам барона, дорога, ведущая из замка, километров через пять делает поворот, и если мы сможем правильно выдержать направление, то выйдем на нее подальше от замка Бухтера. А что, вполне подходящий план.

Мы шли по лесу, пытаясь придерживаться выбранного направления. К счастью, он оказался не настолько густым, чтобы продираться сквозь чащобу. Идти было удобно. Конечно, лес не дорога и даже не поле, но это мелочи в сравнении с графской темницей. Сумерки сгущались, и нам иногда приходилось освещать себе путь фонарем. Повсюду были слышны крики ночных птиц, иногда в кустах раздавался шорох мелких зверьков, вышедших на промысел.

– Скажите, Рамель, здесь хищники водятся? Не хотелось бы столкнуться нос к носу с медведем или волком.

– Вряд ли такое случится, последний раз здесь видели волка много лет назад, – заверил барон.

И тут же раздался душераздирающий вой. Он разнесся по всему лесу, заставив сов и ежиков в ужасе попрятаться. Мелкие мурашки побежали у меня по спине. Вот они, волки! Не так они и редки, как думал мой друг.

– Барон, вы обещали научить меня обращаться с блюмбером.

– Да бросьте, Андрэ, волки на людей не нападают, – сказал Рамель, а сам подвинул свой блюмбер поближе.

Вой раздался снова. Он доносился как раз оттуда, куда мы направлялись. На это раз поежился и барон и поспешил пояснить:

– Пользоваться блюмбером просто, ваш уже заряжен. Вот предохранитель, отводите его в сторону, и можно стрелять. Только прошу вас, Андрэ, делать это в самом крайнем случае. Выстрел может нас демаскировать.

Это понятно. Палить по каждой тени – совсем неподходящее занятие для двух благородных людей. Мы продолжали идти в том же направлении – не делать же крюк оттого, что кому-то захотелось повыть в лесу! Все-таки мы вооружены. Неплохо было бы остановиться на привал, но местность к этому совсем не располагала. Мы шли, осторожно оглядываясь по сторонам, пока не услышали разговор. Разговаривали два человека. Видно их не было, но вот голоса доносились вполне отчетливо.

– Еще раз повторяю, с графом я не знаком и уж тем более не состою у него на службе.

– В таком случае, с чего это вы принялись меня ловить?

– Да не собирался я вас ловить, всего лишь хотел поговорить! А вы бросились бежать в лес, как какой-нибудь преступник. Вот зачем вы побежали, зачем?

В ответ раздалось недовольное сопение. Видимо, последний вопрос поставил одного из беседующих в тупик.

Мы осторожно вышли на поляну, однако там никого не было. Ни людей, ни укрытия, лишь большая яма… Именно оттуда и доносились голоса! Странные все-таки причуды у людей. Ну ладно, захотелось им побеседовать ночью в лесу. Но зачем для этого залезать в яму?