Дейл тоже облегченно вздохнул, когда Марго сняла пальто, оставшись в одном из своих любимых платьев средней длины, на этот раз – в черно-белую клетку, и высвободила из-под шапки пышную кудрявую гриву.
На втором свидании поддерживать разговор всегда легче. Они заказали по щедрой порции пасты и бутылку красного вина. Дейл, работавший редактором телевизионных сценариев, рассказал несколько забавных историй об актерах и режиссерах с манией величия. Он не называл имен, не хвастался и не говорил только о себе, как часто делают мужчины, хотя им давно пора понять, что это абсолютно неприемлемо.
Он внимательно слушал рассказ Марго, как трудно снимать зимнюю коллекцию в середине знойного лета. По всем меркам свидание протекало вполне нормально, и все же Марго думала только о том, как спустится в метро и поедет домой. Как жаль, что ее не ждет Флора! Она крутилась бы под ногами, пока Марго сделает себе чай, а потом прижалась к ней на диване, под теплым шерстяным пледом.
Но Флора сидела сейчас на диване с Уиллом, а Марго пришлось переходить к делу.
– Все было чудесно, – сказала она, когда официант убрал тарелки, и они попросили время на размышление, прежде чем решить с десертом.
– Да, замечательно. Два лучших свидания в моей жизни, – мягко улыбнулся Дейл. – Только у меня такое чувство, что сейчас последует какое-то «но».
Марго положила руки на стол, набрала побольше воздуха и посмотрела Дейлу в глаза.
– Я ищу серьезных, долгосрочных отношений, – сказала она. – Я хочу детей.
– У нас было всего два свидания, – тяжело сглотнул Дейл. – Я бы хотел посмотреть, к чему это приведет.
Марго хватило этих двух свиданий, чтобы понять: она не пожалеет, если третьего не будет. Все равно что посмотреть пару эпизодов нового сериала и понять, что предпочитаешь в очередной раз пересмотреть «Шиттс крик». Искра не проскочила. Не то.
Только сказать этого Дейлу она не могла.
– Мне тридцать шесть, у меня нет времени ждать, к чему это приведет, – мягко объяснила она.
Марго надеялась, что это более приемлемая для Дейла правда, чем «извини, ты просто не в моем вкусе».
Они отказались от десерта, разделили счет и торопливо попрощались у выхода.
Марго посмотрела вслед Дейлу, а вместе с ним и несбывшимся надеждам на семейное счастье, поправила шарф и мысленно приготовилась бежать по морозу к метро. Хорошо, что сейчас только начало девятого, не пройдет и часа, как она будет дома – в тепле и уюте…
– Эй, Маргс! Привет! Я тебя сразу узнала!
Марго подняла голову. На противоположной стороне дороги стояла Сейдж с двумя ведрами в руках.
Неожиданно. И странно. Но больше неожиданно.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Марго, переходя пустынную улицу. – Зачем тебе ведра?
– Я участвовала в рекламном мероприятии, показывала инфлюенсерам, как делать фотогеничные букеты из сезонных цветов, – объяснила Сейдж.
Она дрожала от холода – еще бы, без пальто, в модных джинсах с высокой талией, не прикрывающих лодыжки.
– Я ща быстро загружусь и подброшу тебя домой.
Сейдж помогали две подружки, которые без зазрения совести смылись, как только получили свои деньги. Им с Марго потребовалось пятнадцать минут, чтобы убрать мусор и погрузить неиспользованный материал для букетов в фургон. Все равно на машине быстрее, чем в метро, а потом автобусом.
– Скучаешь по Флоре? – поинтересовалась Сейдж, когда они выехали.
– Очень. С ней так уютно холодными вечерами. Как тебе комбинезон со снежинками, что я пошила?
– Она в нем такая лапочка, у меня просто нет слов! – восхитилась Сейдж. – Ладно, теперь я должна заткнуться и сосредоточиться на дороге, пока не выедем из Сохо.
Марго послушно молчала, пока они не остановились за автобусом на Тотнем-Корт-Роуд.
Наступило безрадостное время между праздниками, когда рождественские украшения сняты, на улицах пусто, холодно, сыро, и кажется, что уже никогда не будет ничего хорошего. Скоро витрины засияют украшениями в честь Дня святого Валентина, и Марго будет обидно и горько, что никто не купит ей красные розы по завышенной цене.
Сейдж обогнала автобус и успела проехать перекресток на зеленый свет. Она удовлетворенно вздохнула.
– Ты хорошо водишь, – заметила Марго, и Сейдж расцвела. – Я не умею, даже не училась никогда, а ты рассекаешь по центру Лондона, как заправский таксист.
– Я только недавно получила права, – объяснила Сейдж. – Мне помог Уилл, когда вернулся из Штатов, он учил меня водить сначала на пустой парковке, чтобы я почувствовала себя уверенней, прежде чем выезжать на дорогу.
– Уилл? – удивилась Марго.
Весь вечер она отгоняла мысли об Уилле, а теперь сдалась перед неизбежным. Как ни странно, она по нему скучала, хотя часто испытывала неловкость в его присутствии.
– Ага. Знаешь, сколько стоят уроки вождения? – присвистнула Сейдж. – Я поменяла трех инструкторов, и даже папа, самый спокойный человек на свете, сказал, что меня нельзя выпускать на дорогу. Слава богу, появился Уилл. Странно: он мой брат, но всегда жил отдельно и мы мало общались. По-настоящему узнали друг друга в эти вечера на пустых парковках. Ничто так не сближает людей, как нервный срыв, когда не получается освоить движение задним ходом.
– Он сильно на тебя злился? – спросила Марго, вспомнив Уилла в первые недели их знакомства.
– В основном нет, – ухмыльнулась Сейдж. – Даже когда я испугалась на кольцевой развязке в Апекс-Корнер и семь раз проехала по кругу. Он судорожно вцепился в приборную панель, но при этом даже не повысил голоса, только говорил, чтобы я перестроилась в нужный ряд и не забыла включить поворот.
Марго поняла, что была к нему не совсем справедлива, и добавила:
– С Флорой он тоже проявлял удивительное терпение, особенно когда нам приходилось сидеть в парке и смотреть на белок.
Марго покачала головой, вспомнив бесполезное упражнение, которое заставлял их выполнять Джим.
– Мне надоедало через десять минут, а Уилл настаивал, чтобы мы просидели положенный час.
– Да, он любит все эти джедайские фишки, – сказала Сейдж. – Он даже как-то убедил маму гулять с Флорой. Обычно она ходит пешком только по супермаркету. Удивительно, как у нее мышцы не атрофировались.
– Ну, не все же любят физические нагрузки, тем более до седьмого пота, – пробормотала Марго.
– Надеюсь, ты ничего такого о нас не подумала, когда приходила на Рождество, – вспомнила вдруг Сейдж. – Все семьи ненормальные. Иной раз я думаю, что наша самая шизанутая, а прихожу к кому-то из подруг и, такая: не-е-е-е, они еще хуже.
– Ничего ужасного не произошло, – возразила Марго, хотя, разумеется, она тогда чуть со стыда не сгорела – и за себя, и за Блумов, которым, конечно, тоже было стыдно и неловко перед ней.
– Это была жуть.
Сейдж посмотрела Марго в глаза и на мгновение превратилась из неразумной девчонки, которая ходит в мороз без пальто, в мудрую не по годам женщину.
– Я люблю маму. В ее жизни было много реального дерьма, давно, еще до моего рождения, и это на ней отразилось. Она хочет, чтобы все было идеально, и не выносит, если что-то идет не так. Но это быстро проходит. А так она классная. Никто не совершенен. Ты тоже, голову на отсечение даю.
– Уж кому-кому, а мне так точно далеко до совершенства! – воскликнула Марго и погладила Сейдж по плечу. – Вам с мамой повезло, что вы есть друг у друга. Всем вам повезло.
– Знаю, – ответила Сейдж и сердито фыркнула, когда ее внезапно подрезало такси. – Кстати, мама считает тебя совершенством.
Марго в это не верилось. Хотя в последнее время она постоянно переписывалась с Мэри в WhatsApp о Флоре, виделись они всего раз в жизни, причем большую часть времени та паниковала из-за обеда.
– Правда? – переспросила она.
– Ага, она постоянно переживает, что мы ухаживаем за Флорой не так хорошо, как ты. А один раз толкнула целую речь, что Флору нельзя передавать туда-сюда, и как было бы чудесно, если бы вы с Уиллом сошлись. Ради Флоры.
