– А у тебя какие планы на Рождество, Марго? – мягко спросила она.

Обычно Марго праздновала с Джеффом и Дафной, но в этом году соседи решили навестить старых друзей. Запасной вариант, с Жаком и Соланж, тоже провалился – последней взбрело в голову встретить праздники со своей семьей в Ренне.

Триста шестьдесят четыре дня в году Марго успешно притворялась, что рада своей независимости. И только двадцать пятого декабря она становилась самым одиноким человеком на свете. Словно почувствовав ее бедственное положение, Флора, до этого спокойно лежавшая под столом, ткнулась мордой ей в ногу.

– Ну, мое первое Рождество с Флорой должно быть особенным, – сказала Марго. Эта мысль подняла ей настроение. – Поваляемся до половины десятого, затем сходим поглазеть на зимних купальщиков на прудах. На обратном пути, вероятно, зайдем выпить и перекусить во «Флягу», а на рождественский ужин придумаем что-нибудь вкусненькое: сосиски в тесте, колбаски, картошку с морковкой и сельдереем в гусином жире. Я не люблю индейку.

– Вот это я понимаю – Рождество, – сказала Трейси.

В голосе подруги звучало облегчение, что Марго не собирается устраивать сцен из «Бриджит Джонс» или «Рождественской истории». Не тех, где Бриджит целуется с Марком Дарси или когда исполняются заветные желания маленького Тима, а самых душераздирающих.

– А я обречена смотреть рождественский выпуск Моркама и Уайза на полной громкости и с субтитрами, – продолжала Трейси.

– А нас разбудит еще затемно перевозбужденный ребенок, который весь день будет питаться исключительно сладостями, – добавила Джесс.

Наступила та стадия рождественского бранча, когда подруги единодушно стараются уверить Марго, что Рождество в одиночку во всех отношениях предпочтительнее.

Флора вновь ткнулась головой в ногу, и Марго почти успокоилась, но, проведя быстрые вычисления в уме, моментально утратила весь энтузиазм и чуть не расплакалась: Рождество выпадало на неделю Уилла.

Отлично продуманный план тихого домашнего Рождества с прогулкой в Хит и даже с заходом во «Флягу» внезапно утратил всю свою привлекательность. Без Флоры это будет просто еще один тоскливый день одинокой женщины, которая не знает, как убить время.

В это время в сумке загудел телефон. Сообщение от Уилла.

Марго не представляла, что это может быть. Уилл не производил впечатления человека, который любит получать или преподносить сюрпризы. Правда, в последнее время он внимательнее относился к ее сообщениям, и, несмотря на уныние, Марго стало легче. Уилл о ней думает. Хочет устроить сюрприз. Похоже, они становятся друзьями.

Сара и Джесс, как всегда, спорили над счетом.

– Я не заказывала коктейль, а пила кофе, а ты не заказывала кофе…

– Да хватит вам уже, – рявкнула на них Трейси, – разделим все на четверых, и дело с концом!

Затем последовала обычная кутерьма с пальто и поцелуями, Джесс спешила забрать дочку с детского дня рождения, а Сара запихивала Берти в слинг, готовясь штурмовать магазины.

– На Новый год встречаемся у меня? – уточнила Марго.

Хотя Рождество повергало ее в бездну отчаяния, Новый год Марго всегда отмечала с размахом. Веселье начиналось в одиннадцать с завтрака-фуршета, на который можно брать детей, и продолжалось до последней бутылки просекко и последнего фейерверка в лондонском небе.

– Конечно, – сказала Трейси, чмокнув ее в щеку. – Мы придем вечером и останемся до самого конца.

– С моими невыносимыми детьми точно можно? – переспросила Сара.

– Конечно, – ответила Марго.

Она заставляла себя улыбаться уже два часа подряд, и мышцы лица болели не меньше, чем сердце.

Хотя самые разные женщины в жизни Уилла, от близких родственниц до мимолетных партнерш, считали его в лучшем случае невнимательным, а в худшем – бесчувственным, он заметил: Марго что-то беспокоит.

Воскресным утром они проводили тренировку Флоры с подставной собакой, роль которой играла очень милая и достойная бассет-хаунд Леди Вайолет. Обычно Марго болтала бы с хозяйкой Вайолет, расспрашивая, чем та кормит собаку, где спит ее питомица, а сегодня едва проронила слово. Казалось, даже ее кудри утратили свой всегдашний задор.

Уилл пожалел, что позвал Марго в Масуэлл-Хилл: придется ведь хоть кофе с ней выпить, прежде чем отправить восвояси; но вспомнив о сюрпризе, он улыбнулся.

– В возмутительном поведении Флоры нет ничего смешного, – строго сказала Марго. – И в том, что она чуть не вывихнула мне плечо, тоже. Мне пришлось записаться к остеопату.

– Давай поменяемся, – предложил Уилл, одернув Флору, которая натянула поводок и оскалилась на Вайолет, соблюдавшую олимпийское спокойствие.

– Не надо, – резко ответила Марго.

Всю дорогу в автобусе она молча смотрела в окно, а Уилл тщетно пытался ее развлечь. Он рассказал, что Сейдж придумала целый план, как избежать поступления на юридический факультет. Сестра собралась заняться цветочными венками и устраивать фестивали с привлечением Женского института.

– Она говорит, что за цветочными венками будущее, – пояснил Уилл.

Автобус тем временем взбирался на крутой холм, в честь которого Масуэлл-Хилл получил свое название.

– Я согласен, что это новые возможности, но ей все равно придется учиться в колледже.

– Мы недавно делали венки на девичнике, – вспомнила Марго.

– Интересно, – обрадовался Уилл, решив, что надо предложить эту идею сестре.

– У меня в волосах застряла ветка, и пришлось ее выстригать, – мрачно заметила Марго.

Уилл понял, что оставшиеся до сюрприза пять минут лучше помолчать. Он ни на минуту не усомнился: сюрприз настолько прекрасен, что все печали Марго развеются, как утренний туман.

– А сюрприз у тебя в квартире или где? – не удержалась от вопроса Марго, когда они вышли на центральной улице.

– Прямо через дорогу, – сказал Уилл и остановился: почувствовав близость к дому, Флора натягивала поводок все сильнее. – Как думаешь, повернуть назад?

– По-моему, нет смысла, – вздохнула Марго. – Мы уже месяц поворачиваем в другую сторону, когда она начинает тянуть, и ничего не изменилось.

Она скрестила руки на груди, что потребовало немалых усилий в толстом анораке, и прошла так оставшиеся двести метров. Уилл остановился перед зоомагазином «Дай лапу», в котором за два месяца потратил на Флору больше денег, чем на себя за весь год, покупая органическую еду, лакомства и особо прочные игрушки специально для стаффов, которые на поверку оказывались не такими уж прочными.

Марго даже не пыталась скрыть разочарование.

– Я, конечно, люблю покупать Флоре игрушки, но это вряд ли можно считать сюрпризом.

Уилл осторожно взял ее за толстый рукав, подвел ближе к витрине и неуклюже протянул руку.

– Вот!

Марго смотрела на витрину слишком долго.

– О боже!

Она закусила губу, изумленно моргнула и полезла в карман за салфетками.

– Тебе соринка в глаз попала? – с надеждой в голосе спросил Уилл.

Он надеялся, что это хороший сюрприз.

– Нет, я плачу от радости. Флора, как же я люблю твою смешную мордашку!

Оказалось, что владельцы магазина «Дай лапу» решили украсить праздничную витрину изображениями двенадцати собак. Мэри подобрала флаер и показала его Сейдж, а та развернула бурную деятельность.

Они сделали Флоре венок из остролиста (пластмассового, чтобы не поцарапать ее драгоценную голову) и омелы, а затем Мэри подкармливала собаку вкусняшками, а Сейдж бегала за ней с фотоаппаратом. Шедевром фотосессии был признан снимок Флоры с невообразимо идиотской физиономией: безумные глаза, разъехавшиеся в разные стороны, отвисшая челюсть, болтающийся розовый язык и венок на голове.

Ясное дело, что организаторы конкурса решили поместить портрет Флоры в центре, а фотографии остальных собак, значительно меньшего размера, вокруг. Под каждым фото было написано: «Ты была послушной или непослушной собачкой?».