- Спасибочки. - Он говорил искренне, потому что забыл о Дисциплине Контроля и ожоги начали болеть. Чертовски сильно. Но он понял: даже мыслезрение не нужно. Не здесь.

Ожоги исцелились. Волосы отросли. Как и борода.

Одежда сменилась.

Пропала изящная новая кожа. Пропал чистый аромат ланолина над аккуратными швами Кравмика. Он был в костюме мятом и поношенном, с кольцами старого соленого пота, а нитки над многочисленными разрезами почернели от крови. Явно не классом выше, но хотя бы удобнее.

И впервые, насколько он мог вспомнить, у него ничего не болело.

Больше нет.

- Хмм, да... пробормотал Такер. - Это же отлично... хм, от всего...

- Просто костюм. - Он пошевелил плечами, усаживая куртку. - И заткнись.

Осталось много Реальности. Более чем достаточно для продолжения. Он повернул ладонь кверху и покачал Реальность, словно шар.

- Темпоральный пробой, - объявил он. - Может остаться несколько дней. Или даже месяц-другой. Затем всё кончено. Ни Дымной Охоты. Ни врат. Ни силы. Ни божества. - Он пожал плечами. - Мне жаль. Будете милыми, и я не убью следующего вашего бога. Может быть.

Она сжала мраморные подлокотники, будто лишь они не давали ей упасть. - Ты убил нашего Бога?

- Не намеренно.

- Твои мозги гниют так сильно, что учуют даже хумансы.

- Он умер в день Успения. - Кейн повертел головой. - Но не сразу прекратил дергаться.

Он подбросил Реальность, будто она была тяжелой. - Я же говорю, темпоральный пробой. Послал силу вперед во времени, поддерживая его сознание, пока он ждал...

- Но ожидание Бога окончено. - Голос ее окреп, она зашевелилась. - Отныне Черные Ножи снова правят Нашим Местом. В нем много силы. Больше, чем нужно любому богу. Наш бог живет вечно.

- Ты что, не слушала? Вы не были нужны ему. Вам его не спасти, что ни делайте. Ему конец. Сегодня мы можем поработать над тем, какая хрень будет дальше. Усекла?

- Но чего Бог ждал всё это время?

Он повернул шар Реальности, глядя сквозь него. - Ждал меня.

Она снова подавилась звуком.

Он сочувственно кивнул. - Знаю, принять такое нелегко. Вообрази, посмотри с моей точки зрения. Я провел всю жизнь, сражаясь с этим. Убегая от этого. Я уничтожал любого, кто обо мне заботился - потому что не мог посмотреть себе в лицо. Но недавно я получил немало суровых уроков о себе самом, и начал размышлять. Кое-что мы не выбираем. Орбек сказал: "Никто не выбирает свой род. Родился Черным Ножом - будешь Черным Ножом". И тогда мы с вашим богом нашли взаимопонимание.

- Так кто ты такой? Кем себя объявляешь?

- Я владыка этого места, - ответил он. - Я ваш владыка.

Тут все самки вскочили, вопя и потрясая кулаками. Самцы ревели, поднимая лапы, выставляя из кулаков боевые когти.

- Не только у бога здесь есть сила, сучонок. - Кейгезз опустила кулак и зарычала, глядя на полсотни огромных самцов, что были на два уровня выше его и Такера: - Убить его. Но сначала помучить. Вы будете жить вечно.

Он прочитал по губам Такера: "Вот почему тебя не брали на Дипломатическую службу".

Изобразил губами в ответ: "Следи".

И поднял шар Реальности, голос резал, будто раскат грома. - Тишина!

И воля его исполнилась: внезапная тишина, столь абсолютная, что звенело в ушах.

Пока неплохо.

Он повернулся к самцам. - Хотите оторвать кусочек? Вперед, сосуны. По одному или скопом.

Самцы переглядывались. Наконец самый большой, весь в шрамах, отчаянный на вид - пожал плечами и сделал шаг.

- Сегодня ты счастливый победитель. - Он опустил шар Реальности на уровень груди и поглядел на великана. - Умри.

Самец фыркнул и поднял ногу для второго шага - но вдруг покачнулся. Глаза широко раскрылись, он сжал грудь в очевидном неверии. Затем ноги подломились, он упал на колени. Издал задушенный хрип и повалился лицом вперед.

- Кто-нибудь не увидел? Кому-то нужно объяснить?

Он обозрел палату, ища глаза каждого из Черных Ножей.

А потом взглянул на павшего самца. - Встань и иди.

Через долгую секунду самец дернулся, яростно глотая воздух. Встал на колени... но не поднялся, а уперся лицом в пол. Застыв.

Такер пробормотал: - Мило.

- Никому не нужно изображать покорность, - объявил Кейн. - Вы уже мои. Всё ваше - мое. По моему слову вы выходите. По моему слову возвращаетесь. По моему слову идете в мир. По моему слову таитесь во мраке. По моему слову вы живете. По моему слову умираете.

Мое слово - закон. И нет у вас закона, кроме моего слова. Нарушите закон - пострадаете. Отвергнете закон - будете молить о смерти.

Бросивший мне вызов умрет. Бросивший вызов моему народу бросает вызов мне. Не делайте так.

Вот мои слова. Вот мой закон.

- Твоему народу? - Вены вздулись на толстой шее Кейгезз. - Рабовладельцам, что бичуют нас? Убийцам, уничтожившим наш народ в Нашем Месте? Людям, что не могут стоять, если под сапогом нет шеи Черного Ножа?

- Нет.

- Всё, что скажешь? Нет?

- Ваши шеи - моя шея.

Она отшатнулась, вдруг задумавшись.

- Мой брат - Орбек Черный Нож, Тайкаргет. Твой самец. Твой муж. Меня называли Кейном, и Домиником, и Шейдом, и Джонатаном Кулаком, и К'Талом, и Хэри Майклсоном, и много как еще. И я горд этими именами. Но эти имена не мои.

Он оскалился, глядя на Кейгезз снизу вверх. - Ты знаешь, кто я. Скажи им.

Она глядела так, будто не осмеливалась зарычать громко.

Он сдавил шар Реальности. - Скажи им.

Неохотно она поднялась. Неохотно набрала дыхание. - Он Назутаккаарик... Назутаккаарик из Адского кошмара.

Голова опустилась. - Он Ходящий-в-Коже. Другого нет.

Тишина.

Безмолвие углублялось, пока он осматривал палату, встречая взоры каждой пары желтых глаз. - Если кто-то хочет сглупить, пусть прежде отыщет переживших Ужас. Спросит, что бывает, когда я в гневе.

Он опустил левую руку, созерцая трещащий круговорот Реальности. Казалось, он мог видеть в шаре будущее. Но видел он лишь силу.

И пользовался ей, ведь, знаете, зачем еще нам сила?

Когда, наконец, он снова посмотрел на застывших, молчаливых Черных Ножей, то сказал: - Почему вы еще здесь? Проваливайте. Все вы. Сейчас же.

И, будто внезапно пробужденные ото сна, огриллоны медленно, неуверенно зашевелились, начав уходить. Он поглядел на Кейгезз. - Не ты.

Поманил ее. - Нужно поговорить.

Черные Ножи лились наружу, оставляя лишь заготовки охотников и Кейгезз. Она неохотно полезла вниз.

- Устроил ты представление, - сказал Такер.

- Спасибо. Ловко подхватил дело с умиранием.

- Всегда обращайся. Но "встань и иди" - трюк похитрее. Эту магию нелегко будет отменить. Как ни думай.

- Уповаю лишь на твои таланты.

- Тем показал себя благородным мужем, полным тонкого вкуса. Но что ты делал бы, если бы я провалился?

Он пожал плечами. - Что-то еще. Может, к лучшему.

- А?

- По мне, встать и ходить мертвецом - не самое счастье.

- Понимаю тебя.

Кейгезз спрыгнула с последнего уровня. Опустилась на колено и склонила голову. - Что желает изречь Ходящий-в-Коже?

- Ходящий-в-Коже желает... - Он замолчал, скорчив рожу. - О, ради всего дрянного. Встань. И если я начну говорить о себе в третьем лице, даю позволение отвесить пощечину.

Она встала, так же пряча глаза. Он не возражал: для огриллонов прямой взгляд означает спор о доминировании, а ему не хотелось начинать то дерьмо снова. Не сейчас. Он протянул руку и положил ей на голову. - Я призвал тебя сказать, что мне жаль.

Голова ее вздернулась, но через секунду прямой контакт глаз прервался. - Извиняешься за сегодняшнее или за всё вообще?

- За сегодняшнее.

- Не щедро.

- Получи хоть это. Остальное? Была война. Даже со щенками. Особенно с вашими щенками. Правильно, что ненавидишь меня за это. Но сейчас мне жаль, что высек тебя на глазах твоих друзей.

- Моей семьи, - прорычала она тихо.

- Нашей семьи. - Он снова опустил руку, легонько гладя щетину, торчавшую на спинном гребне. - Такое нужно вершить наедине. Хочу искупить вину.