Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

- Она из тех, в которые тебе не нужно лезть.

- Точно. Но кто-то, знаешь, завел культ смерти и поклоняется не мне? Я оскорблен. Думаю, мои чувства ранены.

- Ты тоже при делах, - сурово отвечает Крис. - Это культ Берна.

- За член тянешь? Как вы их зовете, бернята?

- Берниты. И это не шутка. Приносимых в жертву Берну насилуют группой и пытают до смерти.

- Иисусе Христе. - Он выглядит полным отвращения. - Так что, я для них слишком слаб? Я, начинавший войны и убивавший богов, стал недостаточно отмороженным?

Дункан смотрит вверх, на человека, похожего на сына, и понимает - его чувства действительно ранены. Гордость его питается такими странными истоками...

- Хэри, мы всё решим, ладно? Не уделяй этому малейшей мысли.

- Если передумаешь, только скажи слово. Когда угодно. И где угодно. Я весь твой.

- Надеюсь, мы управимся без лишних... катастроф.

- Эй, Анхана не моя вина...

- Анхана? - спрашивает Дункан. - Что случилось в Анхане? Или с Анханой?

Хэри и Крис одинаково смотрят на него и говоря в унисон: - Сложное дело.

- Я спросил лишь потому, что стараюсь... безуспешно, вообразить событие столь чудовищное, что даже Кейн отказывается от виновности...

- Ага, забавно. Заткнись. - Он оборачивается к Крису. - Слушай, знаю, ты занят, типа правишь империей и всё такое. Но мне нужно от тебя кое-что.

- Если это в моей власти и не нарушает обязательства перед Империей и Домом.

- У нас проблемы побольше бернят.

- Бернитов.

- Я должен показать кое-что, чего никогда не было.

- Прости?

- Это прошлое, но не наше прошлое. Еще нет. Суть в том, что мы можем сделать его нашим.

- Хочешь изменить прошлое? Как при Вмешательстве? Ты же из Монастырей - как ты можешь хотя бы обдумывать это безумие?

- Главный предохранитель-против-обдумывания-безумия в моем движке сгорел очень давно. И не будет преувеличением сказать, что от этого зависит выживание вселенной.

- От того, что ты сделаешь, или если тебя остановить?

- Слушай, мы оба знаем: иногда я прыгаю в говно, не проверив заранее все углы атаки и зоны обстрела.

- Иногда?

- Но ты совсем другой. А дело может кончиться вовлечением именно тебя. Хочу знать, не против ли ты?

- Напомнить, что случается, когда тебе удается втянуть меня в свои игры?

- Это и хочу показать. Что случится, если я втяну тебя.

- Если.

- Ага. Всё предварительно. Условно. - Он смотрит вниз, на Дункана. - Всё, что я показывал тебе, тоже условно. Всё можно смести одним движением чьих-то поганых пальцев. Я показываю тебе наилучший исход, понимаешь? Что будет, если я получу всё то, о чем просил, и вытяну всё, что могу сделать лично.

Крис еще сомневается. - Так что же такое это твое "всё"?

- Что, если, - отвечает Кейн мягко, - ты смог бы забрать назад самое худшее, что сделал?

Вчера для Завтра:

Эльфийский прострел

"Очевидно, мне следовало потратить минутку и все обдумать"

Доминик Шейд

Бармен из перворожденных, в волосах лака больше, чем на экстравагантно длинных, синевато-жемчужных ногтях. Волосы простерлись тремя нелепейшими платиновыми волнами, будто два крыла и жесткий хвост иноземной птицы. Черные жемчужины усеивают нижнюю губу: пирсинг, создающий вполне годную иллюзию, будто это глаза, а острый подбородок - клюв. Щеки полупрозрачны, как у давно пристрастившегося к лакриматису, а руки почти не дрожат - он еще вполне в силе. Глаза цвета нержавейки, в них лишь профессиональная приветливость и столь же профессиональная сдержанность - весьма впечатляет, учитывая многослойную дорожную грязь на моей одежде и столь же богатую походную вонь.

Я бросаю на стойку блестящий ройял. - Бренди. Тиннаранское, если найдется. Срок выдержки не важен.

Бармен явно выглядит обиженным. Профессиональная улыбка всё шире, я вижу зубы. Для фея это не дружеская улыбка. Пожалуй, не надо было говорить "если найдется".

Он выуживает непримечательного вид кувшинчик откуда-то из места поблизости паха, оборачивается к зеркалу, ища снифтер. - Господин предпочитает пропаренное стекло?

- Да на хрен. И снифтеры оставь туристам, - отвечаю я. - Сойдет кордиал. Или, знаете ли, пони. - Последнее название кажется мне смутно смешным, но вряд ли здесь поймут.

Его лицо становится не таким срано-высокомерным. Фей вынимает высокий узкий бокал пони из шелкового мешочка и наполняет бренди. Смотрит с ожиданием, как я пью. Хорошее. Реально хорошее; единственное, что в нем нехорошо - это не скотч. Он вполне ясно читает меня, понимая, что я доволен, и делает жест левой рукой. Ройял исчезает со стойки, оказываясь в правой. Вот для чего он не стрижет ногти...

- Спасибо. Сдачу оставь себе.

Перистая, почти белая бровь взлетает на очередной миллиметр. - Сдачу, сир?

Я ухитряюсь не подавиться.

- Господин сказал, что срок выдержки не имеет...

- Да уж. В моих родных краях это значит, что мне дадут самое дерьмовое пойло.

- А. Извините за недопонимание. - Золотая монета мерцает, вновь оказываясь на стойке. - Позвольте выразить сожаления, купив вам бренди за счет заведения, сир.

- Эй, не трудись. Я лишь хотел оставить хорошие чаевые. - Отличные чаевые. Труженик в Анхане заработает два ройяла в месяц, если найдет удачное место. Но лицо бармена снова застывает. Опять я его оскорбил!

Здесь нашу двухнедельную ставку явно не сочтут высокой.

Я кладу еще один ройял. Он смотрит более дружески. Кладу третий на второй. - И "струй". Ферментированный. Шесть месяцев. Лучше двенадцать.

- Дымить или жевать, сир?

- Дымить. Честно говоря... - Я добавляю монету. - Слышал, ваша домашняя смесь стоит оценки. Ваш листодел заслужил репутацию.

- У господина хорошие источники. - Он оттаивает. - Имею честь служить в сей позиции леди Кайрендал, сир. Смею заверить, наша домашняя смесь истинно тонка, и запрещать не за что было.

Листодел. На второй взгляд, его черный шелковый галстук-удавка не может скрыть синюшную линию, намекая, что недавно кто-то воспринял название "удавка" весьма буквально. Ну и ладно. Так лучше.

Впрочем, я не желал бы портить сцену клубами дыма. От "струя" голова болит.

- Скажу тебе так. - В столбике уже четыре монеты. - Ублажи меня, и я приведу целую рать неподкупных свидетелей в вашу защиту.

- Всегда радуюсь, если мои труды заслуживают достойную хвалу, сир. Прошу без колебаний призывать меня, услужу господину всем, чем только смогу.

- Ага, угу, есть одна штука. - Я клонюсь к нему. - Искал, э... постельный талант уже довольно давно, но нигде не увидел искомого.

- О? Редкий господин находит недостаток постельных талантов в нашем персонале, сир.

- Угу, ага, как скажешь. Все очень милые. Даже та ваша сучка умеет воспламенить в койке, чего о других гриллихах на скажешь. Но я имел в виду, э... что-то совсем особое.

"Совсем особое" поднимает брови бармена еще на миллиметр. - Здесь, в "Экзотической Любви", мы потакаем самым необычайным вкусам, сир. Рады приспособиться к запросам разборчивого клиента, исполнив любые... причуды. В деталях.

Я приглушаю голос, чтобы оправдать близость к нему. - Ищу кого-то умудренного. Культурного. Наделенного особенными умениями. И вкусами.

- Насколько особенными?

- Ну, это не сложно. Кого-то, кто привык к жесткому. Всем видам. Кому жесткач нравится. И кто не побоится, гм, постоянных отношений.

Ах... - Лицо его чуть твердеет. Заинтересовался.

Представьте себе.

- И опытного. Я сказал, опытного. Постоянно в игре; хочу того, кто знает ее сверху донизу и навыворот.

- Насколько опытного?

- Десятилетия. Лучше столетия.

- Ммм... - Глаза цвета стали оценивают меня в деталях, внимательно, вдумчиво, считая шрамы, вычисляя объем мышц и толщину костей под серой саржей походной одежды, ища признаков выпуклости в области живота, отвислой кожи на щеках, мозолей на пальцах - и увиденное заставляет интерес просачиваться, пусть намеком, сквозь профессиональную маску. - Мы можем удовлетворить ваш запрос, сир. Но существует дресс-код.

56
{"b":"849461","o":1}