- Ты.

Он остановился. - Один?

Человек шагал.

- Не люблю путешествовать один. Может, и не поеду.

- Поедешь.

- Может, если дашь причину. Но слова насчет "резонов для пейзан" можешь затолкать в дурацкую дупу.

Он остановился. - Орбек, ради...

- Нет. Нет, мудак. - Орбек стащил тюк со спины и бросил наземь. Жилы вздулись на шее. - Ты сказал "носи меня по Яме". Я носил тебя по Яме. Ты сказал "останься с девчонкой". Я остался с девчонкой. Ты сказал ждать на улице и я ждал на трепаной улице, а когда ты меня, к чертям, нашел? Я работаю для тебя ослом три года! Хочешь отослать одного, так уговори, мудила. Один раз, эй? Один хреновый раз.

Мужчина спустил свою суму, сел на нее и оперся на руки, массируя виски. - Ты не понимаешь.

- Заставь понять.

- Ага, отличный план. Вот только я сам не понимаю.

- Так вот наша проблема, а?

- Всё не так, собачина. После драки с Таннером. После встречи с лошадиной ведьмой. Что-то творится. Что-то не творится. Не могу сказать, что. Но если оно творится, его быть не должно. А чего нет, то должно быть. Я лишь знаю, что это неправильно. И уже давно неправильно.

- И почему ты или еще кто-то все не исправит?

- Я не исправляю это. Я часть этого. Я в этом. Что-то избрало меня.

- Ради чего?

- Вот это я и пытаюсь сообразить. Знаю лишь, что будет худо. Для всех. Помнишь день Успения?

- Нет, задерьми твои мозги. Напомни.

- Все в радиусе двухсот ярдов погибли. Все. Ты погиб бы, не сгони тебя Райте с крыши. Меня нашли на дне кратера глубиной двадцать футов, ради всего дрянного. Чертов Ма'элКот распылился. Там ничего не было, кроме меня и меча[7].

- И?

- И как ты назовешь парня, встающего на нулевом уровне взрыва ядерной дерьмобомбы и выходящего прочь, заслужив лишь пару новых шрамов и хромоту?

- Сдаюсь.

- Ты назовешь его Кейном.

Глаза огриллона сузились, он промолчал.

- Думаю, кто бы ни избрал меня - избрал ради этого. Все прочие погибли. Я вышел к следующей стае идиотов, слишком тупых, чтобы разбежаться от эдакого выходца быстрее чертей. Иисусе, Орбек, если бы видел Фелтейн, сам бы сбежал.

- Так что делать будешь?

- Все время было как... как будто я всё знал, но не мог реально обдумать. Это словно Плащ - тавматург прямо пред тобой, но остановил твой разум и не дает ему осознать то, что видит глаз. Это словно Плащ для идей. Для концепций. Папа твердил, что если чего-то не знаешь, важно знать, у кого спросить. Но ты никого не спросишь, если не знаешь даже, что есть вопрос.

- А твоя лошадиная ведьма, у нее есть ответы?

- Может быть. Если я придумаю, как спросить.

- А это не потому, что она аппетитная, хотя и слишком худая. А?

- Может и так. - Он дернул плечом. - Если все вокруг меня умирают, а единственная соседка в округе оказывается милой дамочкой, которая дает себя убить и стряхивает смерть, кивнув и подмигнув... ну, ты врубился?

- Точно. - Орбек беззаботно пожал плечами. - Пеллес Рил тоже врубилась, да? Не говорю о Ма'элКоте.

- Точно. Умеешь развеселить. - Он вздохнул и встал. - Давай убираться из -под чертового снега.

Он вскинул суму на плечо. Орбек поднял свой тюк. - Кандидатов нашел? Тех, кто выбрал тебя для ядреной дерьмобомбы?

- Ага. И нет. - Он двинулся к Полустанку. Твой предок выжил при Ужасе, да?

- Да. А почему спросил? - сказал огриллон в спину.

- Потому что нам нужно обсудить одно дерьмо. О том, чем были Черные Ножи.

Ветер взвился вновь. Снежинки резали глаза. Орбек едва расслышал последние слова.

- Насчет бога Черных Ножей.

Кейн кажется еще сильнее обеспокоенным, когда пробирается по снегу назад, к Дункану и остальным. - Ангвасса... Хрил, кто угодно - если покажется Ма'элКот, нужно, чтобы ты отвлекла его. нужно, чтобы он смотрел в другую сторону, пока я не пойму, почему не явился Крис.

Дункан говорит: - Ма'элКот? Он не умер?

- Он теперь типа Бог.

- Кажется, он и раньше был богом.

- Не бог. Бог с большой Б. - Он строит рожу, будто слово обжигает рот. - Сложное дело.

- Похоже, как и всё. Кто такой Крис и зачем он нужен тебе здесь?

- Старый друг по школе. Крис Хансен.

- Помню имя... убит во время обучения во фримоде, да?

- Он нынешний император Анханы. И Митондионн.

Дункан лишь трясет головой. - Он фей? Но как такой мог ходить с тобой в школу?

- Тоже сложно.

- Я встречал Митондионна - похоже, прошло пятьдесят лет. Т'фаррелл, так его звали. Король Сумерек. Он носил именование Воронье Крыло, за прядь черных волос в шевелюре, редкость для фейин. Мы с Девией брали у него весьма долгое интервью для "Сказаний" - он был с нами весьма вежлив и терпелив, казалось, он очень хочет, чтобы мы точно передали все культурные особенности. Знаешь, он упомянул, что встречается с людьми второй раз со времен Деомахии?

- Я слышал.

- Если твой друг Крис - Митондионн... - Дункан вздыхает, плененный памятью светлых дней и полный сожаления, что они так быстро прошли. - Т'фарреллу было далеко за тысячу лет, верно, но он был еще молод и силен. Должно было случиться нечто ужасное.

- И случилось, - произнес мягкий, незнакомый голос с той стороны, куда он не мог повернуть голову. - Это были мы. Мы случились.

И тут напряжение покидает Кейна и утекает без следа. - Крис. Черт, как приятно свидеться.

Когда Крис вступает в поле зрения Дункана, он кажется человеком с лицом фея; одет он лишь в простую рубаху и штаны из белого льна. На нем нет обуви и не видно оружия, и платиновые волосы свободно качаются, покрывая спину. - Хэри. Слишком давно не встречались.

Дункан думает, тая обиду даже от себя, что Крис может называть сына Хэри, не получая мечом в грудь.

Кейн заключает его в объятия, отпускает и оглядывает с головы до пят, улыбаясь. Удивительно, но он кажется искренне счастливым. - Да, слишком давно и так чертовски недавно. Так что, ты прятался?

- Некоторым образом. Были небольшие проблемы с культом смерти, а твой Зов звучит и видится и чувствуется так, словно ты не всерьез. Особенно когда я пришел и нахожу тебя рядом с человеком, у которого черный меч торчит из сердца.

Кейн кивает. - Делианн Митондионн, знакомься. Дункан Майклсон.

- Дункан Майклсон, - произносит Крис задумчиво. Приседает справа от Дункана и протягивает руку. - Мне сказали, вы мертвы.

- Мне тоже так говорили, - отвечает Дункан и трясет руку. - Делианн Митондион... погодите, вы Принц-подменыш?

- Был. Откуда вы услышали это имя?

Дункан улыбается: - У меня было слишком много времени и ничего в руках, кроме сетевой читалки. Просматривал истории о выдающихся туземцах.

- Когда были в Бьюке. Хэри мне рассказал.

- Итак, Принц-подменыш не был подменышем, просто актером?

- Я рожден на Земле, но не был актером. Никогда.

Кейн вмешивается: - А это лошадиная ведьма.

- Ах. Очень приятно.

- Спасибо. Он хорошо о тебе отзывается и думает, что ты еще лучше всех его слов. И не хочет упоминать, что узнал: Божьи Глаза следят за ним.

- О, ради всего дрянного, - восклицает Кейн. - Теперь они удвоят усилия.

- Но мы видим лучше.

- Э, ну... хорошо. Я вижу лучше. Не впутывайся.

- Так зачем вообще жаловался?

- Видишь, с чем приходится иметь дело каждый день? - Он поводит рукой. - Она? Это Ангвасса Хлейлок, ни дать ни взять.

Она кивает. - Император.

Он кивает в ответ. - Владыка Битв.

Кейн моргает. - Ты его знаешь?

- Мог бы вспомнить, сколь сильна моя прозорливость.

- Чертовски уверен, мог бы. Что там у тебя за проблема с культом смерти?