Помимо всеобьемлющей радости, что испытывал Ромин с того момента, как узнал о Лино-Лите, было и то, что печалило – прочитанное в старых свитках, отданных ему братом. Информации о перерождённых было не так уж и много, и, судя по записям, последний такой родился более девятиста лет назад, а тот, кто был до него, жил ещё семистами годами ранее, а ещё один – более двух тысяч лет назад. Про тех же, кто жил ещё раньше, записей практически не сохранилось. Перерождённые – настоящая редкость этого мира. Почему эти души рождались заново, оставалось загадкой. Боги давали им второй шанс прожить жизнь? Судя по Лино, который погиб совсем юным, а потом скитался призраком, это предположение могло бы быть верным, вот только у других перерождённых магов первые жизни были куда длиннее, а значит этот вариант отпадал. Подобный дар судьбы был милостью за особые заслуги? Но тогда большинство магов должны были перерождаться, ведь почти все они героически гибли в боях.
Всё это, конечно, крайне любопытно, и понять причину было бы совсем нелишним, но Ромин никогда не считал себя исследователем и даже великим умом, пускай ответы ищет его брат и Совет, хотя вряд ли они найдут что-то новое, раз уж сотни магов не справились с этим за десятки тысячелетий. А вот то, что действительно волновало некроманта, и даже пугало – это нестабильность перерождённых. Одна треть из них сходила с ума и погибала не дожив до тридцати – маг с расстройством разума просто не в состоянии контролировать свои силы. Причиной же безумия становились собственные открывшиеся воспоминания о прошлой прожитой жизни. Это происходило по-разному: в один миг или отдельными вспышками, но последствия были одинаковы – разум перерождённого не справлялся с памятью о прошлой жизни. Вторая треть этих уникальных людей и вовсе никогда не вспоминала ничего о своём прошлом – такие маги просто проживали свою новую жизнь. И лишь оставшаяся – третья часть – вспоминала всё, становясь единым целым с самим собой, сохранив рассудок с полноценной памятью.
В случае с Лино-Илитом всё обстояло ещё сложнее – у души парнишки было целых три жизни! Первая и недолгая, о которой он не помнил ничего, уже будучи призраком во время второй жизни, и последняя – нынешняя. И главным правилом, которое должен соблюдать Ромин, был запрет на упоминания при парнишке о его прошлом. Некромант ничем не должен тревожить память Илита, в противном случае – это верная дорога к безумию. И это стало настоящей проблемой для Ромина – держать язык за зубами, молчать о том, как многое они пережили вместе, о том, что их связывает, что они значили друг для друга. Он даже не мог назвать его Лино! И это оказалось труднее, чем он думал, ведь он звал так призрака более двадцати лет. Имя Илит или же Ил звучало совершенно непривычно, и Ромин решил называть его Лит – это было хотя бы созвучно с Лино.
Практически неделю после того, как директор Бенет показал ему ученика, Ромин ежедневно ходил в академию и наблюдал за ним издали. Просто, чтобы привыкнуть, чтобы до конца осознать, что Лит не совсем тот, кого он любил. Он и не он – одновременно… Это было слишком сложно для истосковавшегося сердца. Но даже так, просто глядя на него, Ромин понимал, что его чувства ничуть не изменились, что Лит – самое дорогое, что было и есть в его жизни, что он пойдёт на всё ради него. Что он во что бы то ни стало вернёт его себе. Или завоюет вновь. Даже если Лино-Лит никогда не вспомнит их прошлого, теперь у них есть настоящее и будущее. И уже одно это куда больше, чем Ромин когда-либо мог мечтать. А прошлое…. Что ж, прошлое он бережно сохранит внутри себя.
Ромин повернулся в сторону парнишки, который усердно расспрашивал кожевника о теле, что тот нашёл. Сам некромант стоял чуть в стороне и только наблюдал, решив не мешать юноше – для Лита это былое первое в жизни задание, и он отчаянно хотел быть полезным, хотел попробовать сделать всё сам: найти улики и выйти на демона. Если тут, конечно, вообще замешан демон. Ромин взял именно это задание, так как посчитал его достаточно простым. Для себя бы он такое никогда не выбрал – он очень сомневался что дело тут в демоне, – но для новичка самое то. И опасность минимальная. Честно говоря: Ромин вообще не был уверен, что сможет подвергнуть Лита хоть какой-то опасности. Может быть много позже, когда он будет уверен, что парнишка справится. Когда Ромин будет точно знать, что они смогут без промедления прикрыть спину друг другу, когда будут работать как единое целое. Единое целое… О, он бы хотел этого, и не только в работе! Он вообще много чего хотел, но всему своё время.
— Учи… — Глаза мага сузились, и он недовольно посмотрел на подошедшего Лита. Парнишка запнулся. — Ромин, — несмело продолжил он, — я обо всём расспросил этого господина. Он нашёл тело в переулке неподалеку. Это было ранним утром восемь дней назад. Тело забрала стража, но они не посчитали смерть необычной: молодой мужчина, одетый в старую заношенную одежду, к тому же от него сильно пахло алкоголем, и смерть посчитали результатом чрезмерных возлияний. Вот только господин Мет знал погибшего – тот работал слугой в доме графа Феуса, и кожевник никогда не видел его ни выпивающим, ни тем более пьяным. К тому же он заметил на коже погибшего тёмно-серые пятна, всё это показалось ему странным, и он подал запрос магам. Полагаю, теперь мы должны осмотреть место, где было найдено тело?
— Да, идём, — Ромин кивнул и последовал за юношей.
Ничем не примечательный узкий проулок между домами. Если уж по-честному, то выпивохи частенько спят в таких, а ещё трахаются с дешёвыми уличными шлюхами. Хотя тут неплохой квартал, жители в основном мастеровые или ремесленники, но если бы рядом были трактиры, Ромин уже принял бы сторону стражников и согласился с их мнением. Городские блюстители порядка были твёрдо уверены, что погибший возвращался домой после попойки, не дошёл и уснул в подворотне, да так и не проснулся. Может сердечко не выдержало, а может пил такую дрянь, что попросту траванулся. Тех часовых, что забрали тело, Ромин опросил ещё утром. На убийство они даже не думали, так как на теле не было ни ранений, ни повреждений, ни странностей в одежде. А то что трупные пятна серые, так они разные бывают, уж каких только ни видывали у покойничков.
Войдя в переулок, Лит прикрыл глаза и коснулся пальцами своего кулона. Огненные всполохи в нём стали ярче и закружились в быстром танце.
— Ну что? — спросил Ромин, пристально глядя на него.
— Ничего. Не чувствую ничего демонического.
— А видишь что?
Парнишка внимательно осмотрелся.
— Ммм… тоже ничего. Я что-то упускаю?
— Не думаю. Здесь и правда ничего нет: ни следов, ни остаточной энергии. Если мужчину и убили, то явно не здесь.
— Тогда его тело просто подкинули?
— Это всего лишь одна из догадок.
— И каковы наши дальнейшие действия?
— Опросить слуг графа, с которыми работал наш покойник, уж они-то побольше знают об этом человеке.
Юноша сосредоточенно кивнул. Он вообще оказался не особо болтлив, что несколько отличало его от Лино. Призрак мог болтать без умолку, первое время Ромина это даже напрягало, потом он просто привык, а позже уже с трудом представлял свою жизнь без этого вездесущего болтливого создания. Сейчас же видеть перед собой то же лицо, но не слышать неумолкающего звонкого голоса было странно. Может парнишка просто ещё не привык к нему, и со временем станет куда общительнее? Если же нет, то Ромину придётся принять и эти его изменения.
Дом графа Феуса долго искать не пришлось. Первый же горожанин, которого Лит спросил о нём, указал им дорогу. Особняк находился у самого моря, на берегу, среди пары десятков похожих, но только у этого была голубая крыша. Солидный домик: три этажа, большие окна и балконы, колонны, лепнина, даже позолота кое-где имелась. Поговорить со слугами Ромин решил сам, так как сомневался, что кто-то из жильцов дома станет откровенничать при юном помощнике. Оставив Лита за воротами, некромант вошёл на территорию особняка, предъявив свой магический кулон. Эта штуковина вообще открывала перед защитниками Амивара любые двери – даже короли не могли отказать, если маги просили их об аудиенции. Да по большому счёту короли и правители об этих аудиенциях чаще всего просили сами, а вот простые люди наоборот – порой сторонились магов.
