Т е к л е. Ой, батюшки, а ты при чем?
П о р ф и л и й. Какая тебя муха укусила?
Т е к л е. Мамочки, жених-то не Караман, а этот, беззубый!
П о р ф и л и й. Что?! Да разве я для такого растил свой цветочек? Дочка, который тебе больше по душе?
Н а т е л л а. Конечно, Караман, еще спрашиваешь…
Т е к л е. А жених-то — Кечо.
Н а т е л л а. Что? Да у него зубов нет, и нос крючком, и глаза косые.
П о р ф и л и й. На минутку, Кетеван. (Уводит ее в дом.)
К е ч о. Веселое дело!
К а р а м а н. А, на свете столько женщин!
Т е к л е. Постойте, но и Караман, кажется, не женат…
К а р а м а н. Уважаемая, раньше друга я не женюсь.
Н а т е л л а. Жалко!
К е т е в а н (появляясь во дворе). Пошли, сыночки, по дороге расскажу.
К е ч о. Что рассказывать, все ясно. (Печально подбрасывает серьги и выходит со двора Порфилия на дорогу.)
Кетеван и Караман стоят возле столика с таким видом, точно возле гроба, Караман даже шапку снял. Хозяева сочувственно пожимают им руки. Нателла шумно вздыхает.
К а р а м а н. Чтоб в другой раз мы встретились не по такому грустному поводу…
П о р ф и л и й. Не моя вина, тебе бы только захотеть…
К а р а м а н. Не могу предать друга…
Порфилий и Текле несут в дом стол, как гроб. Нателла идет впереди родителей с треугольной табуреткой, будто с траурным венком.
К е т е в а н. Прощайте, мир с вами!
П о р ф и л и й. Чего только на свете не случается…
Кетеван и Караман догоняют Кечо.
К а р а м а н. Я не виноват, Кечули, просто я не чувствовал себя женихом, не был скованным, поэтому я этой пичужке больше понравился, иначе, вот честное слово, она бы в мою сторону и не взглянула…
К е ч о. Замолчи! (Уходит вперед.)
К е т е в а н. Не притворяйся, Карамаша, будто не знаешь, что ты виднее Кечо.
К а р а м а н. У тебя дочка на выданье, потому и говоришь.
К е т е в а н. Глупый у тебя друг. Когда парень идет свататься, нельзя приглашать сватом красавца…
К а р а м а н. Ничего, все еще можно исправить. (Догоняет Кечо.) Эй, друг, попрощаемся, я возвращаюсь домой!
К е ч о. Лень через гору перевалить?
К а р а м а н. Для тебя я девять гор на животе переползу, но я же мешаю тебе!.. Смотри какая путаница получилась.
К е ч о. Да, действительно, все перепуталось.
К а р а м а н. И потом… я же тебя предупреждал, не улыбайся невесте, зубы не показывай…
К е ч о. Наверное, надо было сразу сказать, что невеста для меня требуется… А, ладно, ничем ты мне не помешал, не думай даже. Лучше пошли дальше, не может быть, чтоб я не нашел своего счастья.
Друзья затягивают песню. К е т е в а н, махнув рукой, идет в противоположную сторону.
Затемнение.
Снова К е ч о и К а р а м а н бредут по дороге, навстречу им идет Д а р и к о.
Д а р и к о. Кого я вижу! Да это Кечо и Караман из Сакивары! Мальчики, какие вы стали большие и красивые, а помнишь, Кечо, как ты обижал Теону, когда я привела ее к бабушке в вашу деревню?
К а р а м а н. Тогда он был не выше початка кукурузы, а сейчас — жених. (Толкает Кечо.) Он у нас стеснительный, правда, из него слова надо клещами тянуть…
Д а р и к о. Милости просим в гости. Вот жизнь бежит, только вчера Теона и Кечо были малышами…
Входят в ее двор, на заборе висят черепа животных.
Муж и сын на охоте, а я собиралась пообедать с Теоной на свежем воздухе, а в хорошей компании будет еще приятнее.
Появляется Т е о н а с кувшином на плече.
К а р а м а н. Мамочки, какая красавица!
К е ч о. Ох!
К а р а м а н. Не понравилась?
К е ч о. Если бы я знал, что она станет такой красивой, разве бы в детстве тыкал ее носом в грязь? Теперь она меня не простит, вот увидишь, на всю жизнь оставит несчастным…
К а р а м а н. Я тоже заставлял ее реветь, но меня ни она, ни ее мать не запомнили.
К е ч о. Ты всегда был счастливчиком.
К а р а м а н. Дурной, запоминают того, кто в душу запал, ей-богу! Тут ты должен в лепешку расшибиться, эта девушка того стоит, а не захочешь, я сам присватаюсь, этакая любого холостяка с пути собьет.
Д а р и к о (выносит стол с едой). Сначала попробуйте это, чтобы червячка заморить, а я пока дома большой стол приготовлю. Теона, разломи чурек, разделай цыпленка, поставь копченую гусятину. (Уходит в дом.)
Т е о н а. Чурек я разломлю, а цыпленка всегда мужчины разделывают.
К а р а м а н. Кечо у нас это делает лучше всех в деревне.
К е ч о. Какое геройство! Ты бы меня еще похвалил за то, что я лучше всех ем!
Т е о н а (смеясь). Мне, пожалуйста, ножку!
К е ч о. Прошу, но почему ножку? Белое мясо нежнее…
Т е о н а. Что может быть лучше ноги, когда хочешь убежать?
К е ч о. Тогда я возьму крылышко, чтобы на лету тебя догнать…
К а р а м а н. Молодец!
Д а р и к о приносит вино, разливает.
Д а р и к о. Пусть нас осенит благодать сегодняшнего солнышка. (Пьет.) На еду не смотрят, ее в рот кладут, не обижайте хозяев…
К а р а м а н. Я-то ем, даже за ушами трещит, а вот мой друг лишился почему-то аппетита. (Напевает.)
«Когда курочка соседки
Любит твоего петушка…»
Д а р и к о. И моя дочь что-то только крошки в рот кладет, а раньше она у меня что в работе, что в еде быстрая была, как ветер. Пусть бог не оставит вино долго не выпитым, колыбель пустой, а девушку незамужней! (Пьет с Караманом.)
Теона берет со стола пустую миску, идет в дом, по дороге спотыкается.
Куда ты, дочка, убегаешь, тебя еще никто не похищает!
Т е о н а. Соленья принесу!
Д а р и к о. Так чего ты в дом идешь, они же в погребе.
Теона пошла в другую сторону, вновь споткнулась.
Да что это с тобой, точно ходить разучилась…
Т е о н а. А чего этот волк на меня уставился?
К е ч о. Глазом ни молоть, ни жать нельзя, только и остается смотреть на чужое и облизываться…
Д а р и к о уходит за Т е о н о й.
Если эта девушка не станет моей — зарежусь!
К а р а м а н. Тебе любой пень кажется красавицей…
К е ч о. Ты ослеп?
К а р а м а н. Наелся копченой гусятины! Прав был мой покойный отец, свела она тебя с ума.
К е ч о (вскочив). Не был бы ты мне другом, проглотил бы эти слова вместе с зубами. До всякой гусятины запала Теона мне в душу…
Появляется Т е о н а, Кечо подскакивает, подает ей руку.
Т е о н а. Пусти, что делаешь?!
К е ч о. Мужчина должен помогать женщине.
Т е о н а. Семнадцать лет здесь спускалась и ни разу не упала. Отпусти!
К е ч о. Девочка, не бойся, я тебя не съем.
Т е о н а. Ты всегда был таким…
К е ч о. Каким, госпожа недотрога?
Т е о н а. Помнишь, толкнул меня в ручей, а я была в новом платье?
К е ч о. А кто меня дразнил: «Кечо-дурачок, прикрой пятачок»?
Т е о н а. Дразнила, конечно, ты не пускал меня на качели…
