К а р а м а н.
«Дай взгляну-ка я на мышь.
Кто-то съел малютку мышь.
Кто же съел малютку мышь?
Это кошка съела мышь!»
К е ч о, К а р а м а н (вместе).
«Проглотила кошка мышь, мышка съела землю, земля съела ржавчину, ржавчина съела ружье, ружье съело волка, волк съел козленка, козленок съел виноградник…»
Н е з н а к о м е ц. Браво! Нищие, вы мудрецы. Наш мир — в этой басне. Кто-то кого-то всегда сжирает. Но! Но главное, нищие, дело в том, чтобы не дать себя съесть другому, а самому сожрать другого. В конце-то концов все достанется коту. Вот почему, Кечо, ты должен съесть Каро, пока он не съел тебя. Веселитесь пока молоды, нищие!
В течение всей этой сцены где-то играла гитара, теперь она смолкла.
К а р а м а н. Уважаемый, теперь мы поняли эту басню. Спасибо. Но научи нас еще одному. Мы идем в Тбилиси, а денег у нас нет.
Н е з н а к о м е ц. Вы из деревни? Зачем вы сюда пришли? Я вот, пока ступал по мягкой сельской земле, шагал смело, а в городе боюсь шага сделать. Как бы не провалиться в преисподнюю, ушла земля из-под ног, и я потерял себя. Вернитесь, не отрывайтесь от родной земли. Не то будете такими же, как ваш покорный слуга…
К е ч о. Что вы делаете? Какое ваше ремесло?
Н е з н а к о м е ц. Наставлять на путь истинный лопухов, вроде вас. Вас отравят ядом, а потом вы будете другим отравлять жизнь. Вы разучитесь любить жизнь, солнце, друг друга.
К е ч о. Мы хотим попытать счастья.
Н е з н а к о м е ц. Что ж, желаю удачи. Удача не успех, знайте это! О-о, до успеха там далеко. (Шепотом.) По секрету скажу: не верьте мне, ребята, я отравленный городом. Теперь я ни сельчанин, ни горожанин… Никто не слушает меня, все идут своей дорогой — к пропасти. Идите, идите, ищите счастья, но помните: в городе много бешеных собак, а страшнее их люди!
К а р а м а н. Мне страшно, Кечо. Он болтает бог знает что!
Н е з н а к о м е ц. Ты еще вспомнишь меня, ты, которого сегодня зовут человеком, завтра ты станешь травой, и люди будут топтать тебя. Без жалости, без сожаления. Потому что… козленок съел мой виноградник!
Играет гитара. Ее перекрывает гудок паровоза. Потом слышатся заунывные звуки шарманки.
ИХ ПРИНИМАЕТ В СВОИ ОБЪЯТИЯ ТБИЛИСИ
Звуки шарманки сменяет зурна. Гроза. Молния освещает К а р а м а н а и К е ч о, остановившихся перед огромной лужей на улице города. Где-то тоскливо перекликаются паровозы.
К е ч о. Это и есть твой хваленый Тбилиси?
К а р а м а н (с тоской). Он и есть.
К е ч о. Куда пойдем?
К а р а м а н. Куда дорога ведет.
К е ч о. В городе много дорог.
К а р а м а н. Дай руку, пойдем вместе. Смотри не потеряйся, мышонок, не дай бог, тебя городская кошка слопает. Что я буду делать один в чужом городе, среди чужих людей?
Пробегают г о р о ж а н е, прикрывшись от ливня кто зонтом, кто газетой, куском картона, а то и тазом. Караман и Кечо делают круги по сцене, как бы проходя по городским улицам. Они еле волочат ноги. Редкие прохожие, перебираясь через лужи, обдают наших героев грязью.
Все бегут и бегут сломя голову, и не у кого спросить, где нам укрыться от проклятого дождя. В этом городе и дождь другой: с копотью и грязью.
К е ч о. Эх, когда в деревне идет дождь, воздух там сладок, как мед. А тут и задохнуться немудрено.
Идут хорошо одетые м у ж ч и н а и ж е н щ и н а.
Ж е н щ и н а (на ломаном языке). Мон шер, как же мы перейдем через это вонючее болото?
М у ж ч и н а. Ужас, ужас!
Ж е н щ и н а. Се ля ви! В последнее время небо совсем лишилось совести, льет и льет. Совесть не в моде. Же ву при?
М у ж ч и н а. Ах, когда совесть следует моде, уже ничто не спасает общество. Нет, нет, моя милая, нам снова нужен всемирный потоп, как при блаженном Ное. Ковчег нужен, чтобы убрать со света эту дрянь! Поцелуй меня, мой ангел.
Закрываются зонтиком и целуются. Караман и Кечо толкают друг друга.
К е ч о. О совести болтают, а сами… При всех целуются…
Ж е н щ и н а. Хватит, сумасшедший! Пошли.
М у ж ч и н а. Куда?
Ж е н щ и н а. К тебе, конечно. Ты же сказал, что жена уехала.
М у ж ч и н а. Ах да, я и забыл. Но как нам перейти через это болото, ма шер? Тут всегда околачиваются носильщики-рачинцы. Они за деньги переносят людей через эту вонючку. Но сегодня их что-то не видно.
Ж е н щ и н а. Что же делать, мой песик?
М у ж ч и н а. Обойти лужу.
Ж е н щ и н а (капризничает). Но там тоже лужи. Кроме того, напротив контора, где работает мой муж. Увидит нас — все пропало. Он старик, но зато богатый, просто золотой чурбан. Мне бы не хотелось терять это золото, хотя оно и заключено в противную оболочку.
М у ж ч и н а. Да, конечно, мой ангел. Его деньги еще пригодятся нам! (Караману и Кечо.) Эй, вы случайно не рачинцы?
К е ч о (толкнув Карамана в бок). Да, господин.
М у ж ч и н а. А где ваши вьючные седла?
К е ч о. Их пока нет у нас.
Ж е н щ и н а. Бурдюки заменят седла.
М у ж ч и н а. Снимайте свои чувяки.
Караман и Кечо снимают чувяки.
Засучите штаны.
Караман и Кечо подчиняются, недоумевая.
Теперь нагибайтесь. (Подсаживает женщину на спину Карамана, сам залезает на спину Кечо.) Ну что вы стоите как истуканы? Перенесите нас через это болото. Как ты чувствуешь себя, ма шер?
Ж е н щ и н а. Сидеть на таком парне одно наслаждение. Это лучше, чем на верблюде, хотя я и не знаю, как себя чувствует женщина на верблюде. Я плыву в небесах, облака подо мной! (Хохочет.)
К а р а м а н. Не сучи ногами, дура!
Ж е н щ и н а. Что он сказал?
М у ж ч и н а. Не понял. Давай, давай быстрее.
Караман и Кечо шлепают по луже, надрываясь под непосильной ношей. Пока они переносят «пассажиров», появляются к и н т о и х р о м о й м а л ь ч и к. Они крадут обувь Карамана и Кечо и убегают.
Станция Майдан, приехали! (Спрыгивает со спины Кечо, помогает женщине сойти на землю.) Ну как, мой ангел?
Ж е н щ и н а. Он просто богатырь, этот милый юноша. Мерси, мерси!
К е ч о. У вас что-то порвалось? Но у нас нет иглы.
Ж е н щ и н а. Что он говорит! Какая игла?
М у ж ч и н а. Они не понимают по-французски, дорогая, и вообразили, что ты сказала не спасибо, а немси, что значит игла.
Ж е н щ и н а (хохочет). Они такие нелепые, эти деревенские парни.
М у ж ч и н а (дает деньги Караману). Вот вам за работу.
К а р а м а н. Как?
М у ж ч и н а. Разве я обсчитал тебя? Мы всегда платим столько за двоих.
К а р а м а н. Ах, что вы, добрый господин! Я не знал, что мы можем зарабатывать деньги нашими спинами.
К е ч о. Потому что чаще наши спины обрабатывали палками. Спасибо, уважаемый. Что тут можно купить поблизости?
М у ж ч и н а. Что хочешь: совесть, человечность, должность. Иногда вместо зайчатины можно купить мясо кошки. А что вам надо?
К е ч о. Хлеба, уважаемый. Мы голодны как собаки.
М у ж ч и н а. Вернитесь, пойдете налево, там лавка Артема. Говорят, он печет такой хлеб, который не только голод лечит, но еще и сорок болезней. Пошли, мон ами!
