А м и р а н. У меня две раны. Я закидал врага гранатами. Взмыли к небу фонтаны снега, смешанного с землей. Когда у меня кончились патроны, они меня ранили в грудь. Когда бой кончился, фриц обошел всех тяжелораненых и добил их выстрелами в затылок.
Появляется сначала «горб» Н и к о, а потом он сам.
М и р и а н. Скажи что-нибудь, Нико!
Н и к о. Я многое мог бы сказать, да рот землей забит… И даже если я заговорю, кто меня выслушает? Зачем я здесь, зачем… У меня пятеро детей, одна девочка, четыре мальчика, мой отец погиб в первую мировую войну, трое сирот нас осталось. (Показывает нарисованную на бумаге детскую руку.) Моему младшему теперь год и одиннадцать месяцев.
М и р и а н. У тебя хоть дети остались… А у них?..
Нико ложится.
Важа, говорят, что ты подбил несколько танков. Когда мы с тобой прощались, волосы твои были черными. Когда ж ты успел поседеть?
В а ж а. За одну минуту.
М и р и а н. Почему? Ведь такого смелого воина, как ты, не было во всем батальоне?!
В а ж а. Да это не от страха, я сам не знаю, отчего…
Приподнимается солдат. Его не узнать.
М и р и а н (присматривается). Кто это? (Достает из кармана солдата книгу.) Это ты, Шио, браток?
Ш и о. А что, не похож?
М и р и а н. Пуля и в книгу попала. (Листает.) В книге список бойцов отряда и дневник. (Читает.)
Ш и о. Коня зарезали. Впервые ел конину, мясо кисловатое. Враг идет по пятам. Нас осталось пятнадцать. Сразу и не вспомнишь, кого уже нет. Некоторых так изуродовало, что мать родная не узнала бы. Сегодня поклялись капитану сражаться до последней капли крови.
Приподымается капитан. Он босой, без шапки. Карманы брюк вывернуты.
М и р и а н. Что, капитан, разбили вас?
К а п и т а н. Нас убили, но не сломили. Пятьдесят крестов на немецком кладбище — наша последняя победа… и два подбитых танка… Не вешай голову. Не надо нас жалеть! Когда человек знает, для чего он живет и во имя чего умирает, он не несчастный. Мы это знали.
М и р и а н. Кто взорвал танки?
К а п и т а н. Все. У нас никто не воевал в одиночку.
М и р и а н. Ваше последнее приказание, капитан?
К а п и т а н. Мы за вас погибли, а вы должны жить за нас. Мое последнее поручение — сохраните список и имена наших бойцов, расскажите о них на Большой земле!.. Эти парни погибли не ради того, чтобы их благодарили, но было бы обидно, если бы никто не узнал о наших делах. Прощай!
А м и р а н (поднимает разбитый пандури). Ты должен починить мой пандури!
Ш и о. Ты должен дописать мою повесть!
Мириан потрясен гибелью отряда. Все погибшие исчезают в сумерках. Майя, стоявшая безмолвно поодаль, подходит к Мириану.
М а й я. Мириан! Мы должны выжить, чтобы сообщить о гибели батальона по ту сторону фронта. Надо их похоронить. Пусть мать-земля покроет своих детей. Мириан, слышишь, как будто наши ребята поют?!
Звучит боевая песня отряда.
Стена опускается. М и р и а н и М а й я рисуют на ней пятиконечную звезду и пишут фамилии погибших. В одном столбце: Кузнецов, Гловели, Кобахидзе, Тбилели; во втором: Кудаури, Ш. Харадзе, А. Харадзе, Джибути. Последние фамилии они пишут, встав на колени, как будто склонившись над братской могилой. На миг застыли, потом встают и молча уходят. Где-то опять слышны выстрелы и грохот орудий.
МОРЯК В БУРКЕ
Входит бородатый м о р я к в бурке и плащ-палатке. На голове бескозырка, в руках трофейный автомат, на поясе гранаты. Окинув взором стену, пишет: «Я поклялся убить двадцать одного фрица!»
Стена поднимается. Видна знакомая хижина. Входит М а й я, за ней М и р и а н с топором в руке. Собираются разжечь огонь. Вдруг Майя вскрикнула и спряталась за Мириана.
М и р и а н. Не бойся, Майя!
Показался м о р я к с автоматом в руках.
Д ж о н д о. Здравствуйте!
М и р и а н. Здравствуй! Ты кто, откуда взялся?
Д ж о н д о. Я — матрос морского десантного батальона. А вы?
М и р и а н. Мы — солдаты смешанного батальона. Все погибли, только мы вот остались.
Д ж о н д о. И наш батальон растерзали, сукины дети. А я остался. Больше месяца воюю в одиночку.
М и р и а н. Мы переночуем здесь, а потом будем пробиваться в Керчь, через линию фронта, к нашим. Мы должны сообщить в штаб фронта о гибели батальона. Если хочешь, присоединяйся к нам.
Д ж о н д о. Нет, сейчас не могу. Не уйду отсюда, пока не прикончу двадцать одного фрица.
М и р и а н. Почему именно двадцать одного?
Д ж о н д о. Мне так хочется!
М и р и а н. Сколько ты уже отправил на тот свет?
Д ж о н д о. Четырнадцать. Один успел смыться, а то пятнадцать было бы… Как заяц, скрылся в кустах.
М а й я (просияв, в сторону). Ноже мой, как же он похож!
М и р и а н. Хорошо бы иметь свидетеля.
Д ж о н д о. А зачем? Чтобы мое геройство оценили и орденом наградили? Очень мне нужен орден… Хочу отомстить за друзей, и все…
М а й я. Вы чем-то напоминаете мне одного знакомого.
Д ж о н д о. Все мы тут друг на друга похожи. (Представляется.) Джондо Гордели.
М и р и а н. Мириан Коберидзе!
М а й я. Майя Канделаки! (Пожала Джондо руку и улыбнулась, потом вдруг убежала в хижину, там уткнулась в книгу.)
Д ж о н д о (проводив Майю взглядом, улыбнулся). Хорошее ребрышко!
М и р и а н. Что, что ты сказал?
Д ж о н д о. Так, ничего… Может, войдем? (Показывает на хижину.)
М и р и а н. Войдем, гостя бог посылает.
Входят.
Д ж о н д о. Мир дому сему! Хозяйка обиделась на что-то?
М а й я. Нет, что вы?.. Садитесь вот сюда, на пень.
Д ж о н д о. Если не прогоните, я тут с нами заночую. (Не дождавшись ответа, бросает вещи в угол.)
Неловкое молчание.
(Снимает тельняшку, раздевается до пояса, руки и грудь его в татуировке.) Извините, не могу заснуть, если не разотрусь снежком. (Стараясь обратить на себя внимание.) Уважаемая Майя, в темноте читать вредно. (Насвистывая «Сулико», выходит из дома.) Эх, какой снег! С кем бы поиграть в снежки? (Бросает снежок в дерево. Запел.) «Жена моя загордилась, повернулась ко мне спиной, жена моя загордилась…» (Напевая, растирает себе тело.)
М и р и а н. Майя, что с тобой? Людей давно не видела? Ведешь себя не знаю как… Даже посмотреть в его сторону боишься.
М а й я. Ты позвал его, ты и смотри.
М и р и а н. Тебя что-то тревожит?! Ты скажи, не смущайся… Чем это он тебе не понравился? Правда, он немного смахивает на разбойника.
М а й я. Не боюсь я разбойников.
М и р и а н. А кого же ты боишься, моряков?
Майя повела плечом.
Д ж о н д о (вошел в хижину, одевается). Сейчас самое время поужинать. Что это? Чай? Моя бабушка умерла от чая, чай отменяется, любезные мои! Мы не паровозы, чтобы горячая вода заставляла нас бегать! (Стелет плащ-палатку. На ней появляется колбаса, свиной окорок, рыба и сухари. Затем немецкие фляги с водкой.) Шнапс! Швайн! Хенде хох! Полундра! Мадам, придвигайтесь к нам!
М а й я. Мне и здесь удобно. (Отодвигается еще дальше.)
