В те же мгновения воронка наконец втянула последние жертвы братоубийственной битвы вокруг себя, и стала преображаться в разрыв ткани реальности. Из этого разрыва была выплюнута черная тень в будто бы балахоне. Лица под капюшоном темной твари было не видно, существо не стояло на земле, а слегка парило над ней. Ноги у демона заменяла дымка из черного тумана, а вместо рук были длинные трёхпалые кисти с тонкими игольчатыми когтями. Выпрямившись и поведя пустым капюшоном по толпе, существо издало оглушительный крик, отчего у ближайшего преторианца лопнула голова, обрызгав смесью крови и мозговой жидкости своих боевых товарищей. На мгновение чудовище остановилось, и вновь издало крик в небо, больше напоминавший скрежет камня по металлу, чем звук от живого существа. В этот момент в головах людей прозвучало: «Nomen illis legio». И потусторонняя тварь вновь атаковала гвардию короля, на что Клавдий снова выставил щит энергии, защищая бойцов.

***

Тем временем, Луций с товарищами пробивались через резню учиненную заговорщиками. Марк и Луций держали щиты вокруг отряда, прорываясь через толпу, остальные бойцы прикрывали фланги и наносили попутный ущерб, тем кто казалось не принадлежал к слугам короля. В жуткой толкучке, отличить друзей от врагов было невозможно, разве что легионеры из оцепления и преторианцы выделялись наиболее ярко. Тем не менее, у них получалось продвигаться всё дальше, когда раздался сначала один пробирающий до костей вой, за ним спустя некоторое время ещё один, и потом в головах прозвучала до боли знакомая фраза: «Nomen illis legio».

— Луций, ты слышал? — с ужасом в голосе крикнул Марк.

— Да! Надо бежать к Клавдию! — прорычал Луций.

Воины отряда мечами стали прокладывать себе дорогу, больше не отвлекаясь на мелочи, кого сшибая ростовым щитом, кого расталкивая силой. Спустя несколько минут оказавшись невдалеке от Клавдия и горстки живых преторианцев, что героически отбивались и от заговорщиков с одной стороны и от твари инферно с другой. Времени на сотворение ритуала для уничтожения твари у Клавдия не было, потому всё что он мог это отбрасывать её щитом. Проблема состояла в том, что тварь была гораздо менее материальной, чем ранее виденный демон, и уколы обычными мечами не оказывали на неё никакого воздействия. Зато имела воздействие молитва нескольких преторианцев, что вцепились в свои нательные брошки, вознося мольбу к богам. Это оказалось гораздо более сильной защитой, чем периодически выставляемый щит энергии Клавдия. Когда пятёрка воинов добежала до гвардии, ударяя по заговорщикам с тыла, те дрогнули от неожиданности, ослабив напор на Клавдия.

Получив передышку, и увидев кто пришёл ему на помощь ап Рианон приветливо отсалютовал воинам Луция, и на пробу кинул в потустороннюю тварь порошок из кошеля, который постоянно носил с собой. Демона мигом опалило, отчего он издал вой, но в отличие от первых двух крик был довольно жалким. Тогда тварь обернулась к остальным сражающимся и как будто пронеслась насквозь через двоих поединщиков, отчего на землю опали два высушенных трупа, по иронии судьбы пытавшихся убить друг дружку и полегших на землю в подобии объятиям примирения.

Луций же ворвавшись в строй предателей, перестал сдерживаться, и стал применять вновь освоенные навыки, которым обучил их с Марком Клавдий, останавливая сердца от боли, ударяя чистой энергией такой силы, что раскурочивал головы и грудные клетки. Марк применял более сдержанную тактику боя, работая скорее от обороны, и не теряя головы. Он умело командовал бойцами: где следует прикрыться, где контратаковать, а когда и отступить, при этом командуя, он также вносил свой вклад поддерживая щит над всеми и отражая львиную долю ударов, изредка нанося убийственные атаки по врагам. Луций, же во время боя становился воплощением смерти, и отдаляясь от отряда отдавался дыханию битвы, орудуя то клинком, то магией.

Два боевых мага и три воина устроили для заговорщиков настоящее побоище, где кровь лилась легко, будто вино на либералиях* (*празднество в честь бога Либера). Видя что они дерутся с предателями к ним стали стекаться легионеры Мализии. Марк будучи в центре сражения, вытащил клинок, и скомандовал:

— Стройся в фалангу! Поднять щиты! Копьеносцы вторым рядом! Коли! Шагом вперёд! Коли!

Сформировав боевую фалангу, в центре которой были Сидий, и Евферий они перевели сражение на уровень борьбы строя против толпы. Луций и прикрывающий его Фурий били с фланга внося сумятицу. Всё чаще стало звучать: «Коли! Руби! Держать строй! Держать строоой!». И толпа дрогнула. Заговорщики побежали, делали попытки скрыться от побоища, но легионеры подавив волнения прочих предателей взялись за убегающих. Луций же видя, что чаша весов склонилась на их сторону побежал к Клавдию, чтобы встать с ним рядом, наблюдая как жрецы окружили демона, пригвоздив того к земле силой молитв. Один из них в одеждах верховного жреца Юпитера, уже начитывал молитву от которой демон исходил темным дымом пронзительно визжал. Но теперь этот крик утратил свою убийственную силу, звуча довольно жалко. Дочитав молитву, верховный жрец обернул ладонь к демону, направив в его сторону сияющую молнию, что являлась символом его божества. Ударив в тварь, молния мгновенно испарила исчадие инферно, а жрец слегка опал от усталости. Но его успели подхватить служки чтобы отвести от побоища.

Тем временем Марк, неожиданно для себя став командующим сотней легионеров успешно рассеял врагов, и занимался теперь тем, чтобы никто из противников не сумел уйти от возмездия. Мог ли когда-либо раньше эквит-калабриец, вообразить, что он будет сражаться бок о бок с легионерами Мализии. Нет он не испытывал к ним ненависти, хотя они и сожгли его родовое поместье и убили многих родичей, он сполна отплатил за это во времена мализийской кампании. Но того, что происходит сейчас, он конечно представить себе не мог, чтобы он берёг жизни подданных Мализии, уничтожая её врагов, этого он даже в страшном сне не мог себе представить.

— Клавдий, я не вижу Валерии, где она? — спросил Луций, фрументария, наблюдая за ритуалом изгнания демона.

— Я отослал её вместе с королем, и несколькими воинами. Они должны отступить во дворец, до окончания бунта, там король со своей семьёй будут в безопасности.

— Мне тревожно, я пойду за ними. — не глядя на Клавдия, ответил Луций.

— Что-то мне подсказывает, что ты больше тревожишься за госпожу ар Уилан, чем за короля. — проговорил Клавдий, и усмехнувшись добавил, — впрочем дело твоё. Понимаю, и не осуждаю, беги, я следом пойду.

Луций, посмотрев в глаза товарища, кивнул и приложил кулак к сердцу, отдавая воинское приветствие. Фурий последовав за своим господином, лишь кивнул ап Рианону. Маг бежал сквозь толпу расталкивая испуганных горожан, пока не оказался перед дворцом. Секунду рассматривая открывшуюся картину, Луций ринулся вперёд, на ходу выхватывая верный клинок. Фурий чуть замедлил шаг, проходя мимо стражи изрубленной в куски.

Двое воинов бежали по опустевшим коридорам дворца. На пути им изредка попадались лишь трупы слуг и ещё реже стражи. Но, к счастью, или к несчастью, бежали они не вслепую, во-первых нападавшие двигались строго в одну сторону, и как подозревал Луций в сторону королевских опочивален, оставляя за собой след в виде погибших, а во-вторых отчётливо вдалеке были слышны звуки битвы и криков.

Пробежав сквозь несколько галерей Луций резко затормозил оказавшись прямо на поле битвы, между несколькими преторианцами с одной стороны и десятком разномастно снаряжённых воинов с другой. Двое гвардейцев отчаянно защищали единственный вход в королевские покои, перед ними уже валялось несколько заколотых трупов.

Встав между ними Луций с Фурием резко нарушили установившееся равновесие, выступив на стороне королевской гвардии. Фурий, сходу запустил две стрелы, из которых одна достигла глазницы нападавшего, а остальные подняли ростовые щиты. Один из заговорщиков вдруг неожиданно повернулся к своему товарищу и вонзив клинок в уязвимое место подставил амулет под пролившуюся кровь, читая заклинание: