Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая море в багрянец. Лёгкий бриз шёл с моря, шевеля листву. Вдруг ветер резким порывом взвихрил страницы книги небрежно лежащей на деревянной скамье, где сидел молодой, лет двадцати мужчина, с тёмными волосами и лёгким загаром жителя побережья Энейского моря. Луций ап Гвилан придержал пошатнувшийся было кубок, и залпом опрокинул его в себя. Погладив ладонью страницы "Сборника поэзии золотого века Леотийского царства", бережно закрыл книгу, долгое время хранившуюся в личной библиотеке. Луций в моменты сильного расстройства духа разбавлял свою хандру вином и цитатами из сборника. А хандрить он, умел как ничто другое, любимая семья часто подбрасывала поводы один лучше другого. Род ап Гвилан издавна был славен воинами и армейскими магами, изредка в них просыпались философы, скульпторы и дельцы звонкой монеты, но никогда еще древний род теряющийся своими корнями в истории Леотийского завоевания, не осквернялся таким постыдным ремеслом как тайный сыск. И ведь кто мог подумать что такой многообещающий представитель рода, маг в конце концов изберет подобное занятие. Это все Луций выслушивал регулярно от старших, пока не выдержал и не скрылся в удаленное имение за пределами столицы. Молодой маг, только поступивший на службу в Королевское Тайное управление, словно в насмешку, был прикреплен к старому следователю Детрению Притию, представителю плебса и мало того не магу. Насмешкой это выглядело опять же в глазах родичей, окончательно уверившихся что молодой маг избрал профессию по глупой ошибке, и не теряли надежды на то, что однажды он встанет на путь истинный. Луций же в начале снисходительно посмеивавшийся над стариком, со временем проникся глубоким уважением. Ведь не обладая даже началами магии пользуясь обычной наблюдательностью и логикой, простой плебей порой докапывался до таких фактов, которые были защищены ритуалом высшего порядка. Под патронажем господина Прития прошло полгода до сегодняшнего дня, когда наставника срочно отправили на задание, засекретив направление даже от подопечного, испортив и без того не лучшее настроение. Скрип деревянной двери отвлек Луция. В беседку вошел худой, загорелый, и молодой мужчина с изображением парящего голубя на плаще, что являлось символом принадлежности к службе гонцов.

— Скупым и быстрым шагом гонец поприветствовал молодого мага:

— Имею честь видеть господина ап Гвилан? — дождавшись утвердительного кивка, гонец продолжил:

— Господин ар Риналлан, приказывает вам явиться к нему завтра, ранним утром, для получения нового назначения, произнес гонец, и дождавшись утвердительного мычания покинул беседку.

После ухода гонца, Луций жадно припал к кувшину вина, пытаясь смочить враз пересохшее горло. На ум шли одни ругательства, и нынешняя задача — сидеть в поместье уже не казалась такой плохой.

Юлий ар Риналлан был одним из иерархов Королевского Тайного управления, и славился своим горячим нравом, что всегда обескураживало окружающих, не вязался облик холодных рыцарей плаща и кинжала с этим буйным, своенравным и скорым на расправу, магом. И тем не менее он занимал достаточно высокое место по праву, действуя жестко порой даже жестоко, и предпочитая тонкой игре решительную боевую операцию. Вызов к нему никогда не сулил ничего хорошего, поэтому Луций не желая далее искушать судьбу, решительно надрался свалившись в беспамятстве до самого утра.

С первым лучом солнца разомкнув глаза, благодаря поставленной магией закладке в мозгу. Наскоро поев и умывшись, молодой маг направился к конюшне, где его ждала уже оседланная кобыла, цвета воронова крыла, по прозвищу Кигнус* (*Лебедь, лат.). Длинная шея, благородный стан и грива черных волос, при любом выезде в свет всегда обращали на себя внимание. Луций всегда сам ухаживал за своей лошадью, кормил отборным овсом, приручал её к себе, когда она ещё была маленьким жеребенком, и Кигнус не признавала больше ни одного всадника над собой, кроме молодого ап Гвилана. Потрепав по холке кобылу, маг слитным движением опытного всадника запрыгнул в седло, и тронув поводья двинулся в сторону городских ворот.

Родовое имение было предоставлено Луцию в пользование главой рода Тиберием, с двумя целями, первое уважить хоть и избравшего позорную профессию, но все же мага, принадлежащего к славному роду. Второй же целью было удалить его нахождение на достаточное расстояние от столицы, чтобы Луций не попадался никому на глаза. За данное обстоятельство Луций был чрезвычайно благодарен Тиберию, ведь имение хоть и располагалось подальше от столицы тем не менее было удачно построено, невдалеке от морского побережья, в окружении фруктовых садов и виноградников соседей.

Легкой трусцой Кигнус за четверть часа донесла всадника к воротам Миртры столицы королевства Калабрия. Века назад была основана Миртра, но не всегда она была столицей, в эпоху Леотийского царства — огромной империи охватывающей половину континента от океана до океана, Миртра была портовым городом. А море Энея на берегу которого расположился порт когда-то считалось внутренним морем царства, на другой стороне которого и был расположен золотой Леот. Богатые семьи Миртры, в числе которых был и род ап Гвилан, в незапамятные времена завоевания, приравненный к сословию эквитов * (*всадников), ни в чем не хотели уступать столичным родам и украсили город колоннами, статуями героев и полководцев, возвели несколько великолепных храмов, должных умилостивить богов, и показать всем приезжим картину полного благолепия. Особенно выделялся храм Юпитера Оптимуса Максимуса Сотера, самый большой и почитаемый храм на ближайшие королевства. Калабрия расположена на восточном побережье моря Энея, и обладает мягким морским климатом, благодаря которому выращивает большое разнообразие фруктов и сортов винограда. Виноделие, и выделка тканей, парусины, пеньки стало основой экспорта Калабрии, а порт Миртры главными воротами в эту страну.

Проехав прибрежные врата, открывшиеся с рассветом, Луций скользил взглядом по Медному кольцу, так назывались кварталы бедных горожан, опоясовывавших Миртру, вдоль всей крепостной стены. Бедными горожанами они считались только в сравнении с остальными жителями благословенной Миртры. В основном же здесь проживали рабочие и подмастерья ткацких и плотницких мануфактур, студиозусы гражданской школы, самые бедные из учеников гильдейских магов. В общем вся та безусловно важная, но вместе с тем плебейская публика составляющая основную массу любого общества.

Чем ближе продвигаясь к центру тем все более дорогим становился облик домов, так не спеша, Луций въехал в Серебрянное кольцо Миртры, здесь можно было рассмотреть первые скульптуры, небольшие фонтаны, здесь же напротив общественных купален располагалось здание Королевского Тайного управления. Это управление выделилось напрямую из фрументариев* (*разведчиков) преторианской гвардии, примерно тридцать лет назад. Тогдашний префект претории решил, что отвлекать преторианцев на мелочь вроде контрабанды и борьбы с организованными бандами не годится, и создал отдельную службу из проштрафившихся преторианцев. Себе же они оставили контрразведку и борьбу с сепаратизмом и инакомыслием. Функции внешней разведки всегда оставались за армейскими фрументариями Легиона. В соседней Мализии префектом претории выступал сам король, а у Лигурии вообще не было преторианской гвардии, фрументарии Легиона исполняли все функции самостоятельно. Каждая бывшая провинция Леота изобретала своё.

Маг остановился около конской перевези, закрепил поводья, и направился в штаб. Поприветствовав кивком стражу на входе, и показав медальон принадлежности к Тайному управлению, Луций вошел в здание. Уверенной походкой прошёл вдоль колоннады к кабинету ар Риналлана. Не дойдя до места пары шагов, молодой маг вздохнул словно готовясь к прыжку в воду, и постучал по двери.

— Входите! — последовал резкий ответ.