— Тим, подожди! — кричит Дина, выбегая следом. — Подожди! — Я оглядываюсь. Псина лает и рычит, заливается, того и гляди сорвется с цепи. — Найда, нельзя! — командует Дина собаке. Та сразу притихает, но глаз с меня не сводит. — Дай посмотрю, — приблизившись, Дина бережно касается моего лица, разворачивая на свет фонаря. — Будет синяк. Надо снег приложить.

Глядя в ее взволнованное лицо, я улыбаюсь.

— Итак сойдёт. Шрамы украшают мужчину.

Вздохнув, Дина подходит к забору, загребает нетронутый снег и лепит снежок. После чего подходит ко мне и прикладывает его к лицу. На ней только платье, а ноги вообще голые.

— Иди оденься, я никуда не уйду, — забираю у нее снежок.

— Я быстро, — говорит Дина, убегая.

Когда она возвращается, я успеваю поправить куртку и пристегнуть обратно расстегнутый наполовину капюшон.

— Ты извини его. Костя, вообще-то, не пьёт, а сегодня сам не свой. Весь вечер сидел молчал, а ты приехал, и сразу у него кукуха уехала, — Дина выглядит расстроенной.

— Да все нормально, — качаю головой. — Он правильно сделал. Я бы тоже врезал себе на его месте. За все хорошее.

— Тим, как ты тут оказался? — спрашивает Дина.

— Забил в навигаторе адрес.

— И как ты его узнал?

— Мама.

— Ясно.

— Дин, я… — опускаю голову, распинывая ботинком снег, — я все ехал и думал, что бы такого тебе сказать, но так и не придумал. Короче. Мне без тебя никак.

— А мне без тебя, — эхом отзывается Дина.

Я облегченно выдыхаю. И даже немного удивлен, ведь надеялся, что Дина снова начнет от меня шарахаться и смотреть, как на предателя.

— Сейчас мы должны поцеловаться, — замечаю я, приближаясь к ней. Дина оглядывается на окна своего дома, а затем смотрит на меня с игривой улыбкой. Я наклоняюсь и нежно целую ее. — Это невероятно, ты знаешь, твои губы такие… — я продолжаю ласкать ее губами, — мягкие и… — снова целую, — самые офигенные губы.

Дина смеется. Капец, как сильно, оказывается, я скучал по ее смеху — звонкому и легкому, такому девчачьему.

— Целуй нормально, — требует она.

Затем сама тянет меня за шею, наклоняя голову сильнее, и сладко меня целует.

Я крепче обнимаю ее и отрываю от земли.

— Ты больше не сердишься? — спрашиваю, когда мы оба уже немного утолили свой поцелуй аппетит, и у нас сбивается дыхание.

— Нет. Я всю дорогу, пока в автобусе ехала, хотела тебе позвонить, — признается Дина.

— Так чего же не позвонила?

— Я не знала, что сказать, с чего начать, — смущенно говорит девушка.

— Тогда начнем все с начала?

— Бог ты мой, Тим, что за банальщина? — фыркает Дина.

— Обычно, так в фильмах говорят, — замечаю я.

— В фильмах, — передразнивает меня. — Читай классику.

— Я не хочу классику, я хочу тебя. Я ужасно по тебе соскучился, — снова крепко обнимаю ее.

— А я по тебе, — бормочет Дина куда-то мне в шею, а затем толкает в грудь. — Учти, если ты снова попытаешься меня кинуть, одним синяком не отделаешься.

— Блин…

— Что такое? — Дина поднимает ко мне лицо.

— Я не хотел говорить сейчас.

— Да говори уже! — нетерпеливо произносит она.

— Я на флот служить ухожу.

— Очень смешно, — мне ни капли не верят.

— Ну спасибо тебе, — делаю вид, что обиделся.

— Правда, что ли? Ко-огда? — Дина в шоке.

— Весной.

— И надолго? Я посмеиваюсь над ее вопросом.

— Как все. На год.

— Ты же не собирался в армию. Говорил, что ты там никого не знаешь, — припоминает Дина мои слова.

— Ну значит познакомлюсь. Я же общительный. И это же не в казарме подушки лыжами в квадрат отбивать. БДК, — говорю я с гордостью. Дина хмурит брови, и я поясняю: — Боевой десантный корабль. Буду драить палубу, медные детали натирать. Романтика. И еще зп платят. Две штуки в месяц, прикинь?

— Надеюсь, ты в курсе, что речь о рублях? — подкалывает Дина.

— Обожаю твой острый язычок, — пока никто из ее братьев не видит, хватаю Дину за попу. Она не возражает. — Я просто так подумал, а времени у меня было дофига, ну от чего-то же меня должно тащить. Отслужу. Потом пойду на заочку в речное или в мореходку, или еще куда. Нормальные люди наоборот конечно делают, но это же я. На самом деле, вариантов много, было бы желание. А с этим у меня нет проблем. Как тебе план?

— Круто.

По голосу понятно, что моя затея ей не очень зашла.

Я веду руками вверх, сцепляю на талии девушки и слегка встряхиваю ее.

— Эй, ну ты чего опять надулась?

— Нет. Все нормально. Ты молодец. Просто год — это так долго, — грустно тянет Дина, чем немного тешит мое самолюбие.

Я с серьезным видом смотрю на нее.

— Твой Костя служил?

— Да.

— А Ян?

— Да. Тоже на флоте.

— Ну и представь, каким лошарой я себя буду ощущать в день ВМФ?

Дина смеется.

— Чемезов, ты у меня такой дурачок! Надеюсь, на флоте из тебя сделают человека.

— А я о чем? Так. Ну что… Ты со мной назад поедешь? — киваю головой в сторону ворот.

— Сегодня? На ночь глядя? Нет. Пойдем домой, — предлагает Дина. — Утром встанем, позавтракаем и поедем.

Я с сомнением смотрю на окна дома, откуда меня только что выгнали с набитой мордой.

— Там же твой брат, который велел мне убираться, — напоминаю ей.

— Знаешь, если его не устраивает мой парень, пусть он сам убирается, — заявляет Дина. — Когда он привел в дом девушку, я ему слова не сказала. В конце концов, это и мой дом тоже.

Что ж. Это справедливо.

Дина берет меня за руку и тянет за собой.

А что я?

Пусть у нее будет хоть десять старших братьев, готовых свернуть мне шею, я ее больше не отпущу.

Я щелкаю выключателем и на ощупь добираюсь до кровати. Когда глаза немного привыкают к темноте, начинаю различать силуэты мебели, фотографий в деревянных рамках на стене и согнутые ноги Тима.

Луч света уличного фонаря, пройдя сквозь занавеску, разрисовывает стену моей спальни причудливыми узорами. Где-то вдалеке лает собака. В доме тихо.

Мы с Тимом одеты и лежим прямо на покрывале.

Ян ушел гулять, а Костя с Олей в своей спальне. Когда мы с Тимом вернулись домой, Оля уже увела брата, и больше он не показывался.

— Да, у меня маленькая кровать, — смущенно бормочу я, слыша, как Тим шуршит обоями, упираясь в стену своими длинными босыми ногами.

— Мне очень нравится твоя кровать, — заверяет он, обнимая меня. — И не только мне. Эй, слышь, тезка? — Тим слегка толкает коленом спящего между нами Тимошку. — Дергай отсюда. Не видишь, папочка приехал. Теперь твоя хозяйка спит со мной. — В ответ на прикосновение кот вытягивается, как сосиска, и недовольно мурлычет. — Что ты сказал? — Тим делает вид, что понимает кошачий язык. — Да я тебе за такое хвост оторву.

— Пикировки с котом… — подкалываю Тима, — это так по-взрослому.

— Ты хочешь, чтобы я вёл себя по-взрослому, да? — Тим проводит пальцем по моему лицу. От звука его хрипловатого голоса у меня тут же учащается пульс.

Очень хочу.

Но не сейчас, когда за стенкой спит мой старший брат.

Тим все же выталкивает кота. Мы прижимаемся друг к другу, переплетая руки и ноги, и целуемся. Одной ладонью Тим придерживает меня за шею, а второй рукой, на которой лежит моя голова, гладит волосы.

— Я не верю, что ты здесь, — блаженно вздыхаю, когда мне дают возможность разговаривать.

— Я и сам не верю. Тут так тихо. Вообще непривычно, — шепчет Тим. — Ты знаешь, я же переехал.

— Куда?

— В бабушкину квартиру. Старый фонд, — объясняет он. — Но тебе там должно понравиться.

— Ам… — втянув голову, я умолкаю.

— Что ты тут амкаешь? — Тим приподнимается, чтобы посмотреть на меня.

Я вытаскиваю руку из-под его футболки и поворачиваюсь на спину, задевая плечом стену.

— Вот так сразу?

— А чего ждать? — Тим снова опускается на подушку и жестом собственника перекидывает через меня руку. — Завтра заедем за твоими вещами и все.