Где-то через час приходит Фриц, и мне приходится вернуться в комнату Тима. Проходя мимо гостиной, я вижу, что Чемезова там нет. Должно быть, он снова в тренажерке.

Я с тоской смотрю на диван, где мы сидели днем.

Наверное, я зря на него наехала из-за Брагина.

Ведь он прав, это его дом. Не каждому понравится видеть в своей квартире посторонних, тем более с Брагиным они уже однажды чуть не подрались. Но и Тим тоже хорош. Ведет себя как двинутый собственник и ревнивец. Только с чего бы ему меня ревновать?

Вот и я не знаю.

Уже позже, лежа в его постели, я все думаю о том, как же сильно все запуталось. Я ушла из общаги, живу у парня, вру брату… Папа, узнай, как обстоят мои дела, поднял бы такую бучу…

Ну вот. Теперь папу вспомнила.

А затем и маму.

На глазах наворачиваются слезы, и только я собираюсь зареветь, как слышу тихий стук в дверь.

— Ты спишь? — шепчет Чемезов.

Мое сердце делает сальто и летит куда-то в пропасть.

— Нет.

Я жду, что он снова что-то скажет или попросит разрешения войти, но вместо этого Чемезов просто толкает дверь, подходит к кровати и плюхается на нее.

— Тим? Что ты делаешь?! — я сажусь и нащупываю выключатель со своей стороны кровати.

Загорается свет.

— Мне не спится на том диване. Слишком мягко, — жалуется Чемезов, приминая руками подушку.

— Ладно. Тогда я туда пойду, — свешиваю с кровати ноги, собираясь уйти.

Чемезов тут же хватает меня за локоть.

— Ой да, господи, ты реально думаешь, что я тут из-за дивана?!

Растерянная я поворачиваюсь к нему.

— Я не…

— Подожди, — он осторожно отпускает меня. — Мы будем просто спать. В смысле, лежать с закрытыми глазами и смотреть сны. Ок?

— Не ок, — таращу на него глаза.

— Ну пожалуйста, — просит Тим. — Я тебя и пальцем не трону. Смотри, я в одежде. Ты в одежде.

— Тим это… — у меня слов нет.

— Неприлично. Аморально. Неправильно. И вообще нас боженька за это накажет. Бла-бла-бла, — продолжает за меня Чемезов. — Ну ты хоть раз в жизни можешь нарушить свои чертовы правила?

— Тим, я не понимаю, чего ты добиваешься?

Вздохнув, парень переворачивается на спину.

— Да я и сам не понимаю, — произносит, положив одну руку под голову. — Просто завтра ты от меня съедешь… Аня рассказала о вашем плане.

Я смотрю на распростертого на постели Тима, пытаясь понять, что значит его загадочный тон. И вдруг понимаю.

— Ты же не думаешь, что я соберусь отблагодарить тебя таким образом? — спрашиваю не своим голосом.

— Конечно нет, — хмыкает Чемезов. — Знаешь, Дин, если однажды ты решишь со мной замутить, поверь, это будет не из-за благодарности. А до тех пор, — он проводит ребром ладони по центру кровати, — вот твоя половина. Вот моя. Придвинешься ко мне хоть на сантиметр, получишь а-та-та.

Я с облегчением выдыхаю. Еще полминуты назад я начала чувствовать себя жалкой дешевкой, что меня едва не затошнило. Но Чемезов здесь не за этим…

И все-таки… Мы не можем спать вместе.

— Да что про нас Аня подумает? — озвучиваю свои опасения.

— Ой, ты много думаешь о том, что она там с Фрицем делает за закрытой дверью? — возражает Тим. — Мы же взрослые люди.

— Ну и что. Это не аргумент, — упрямлюсь я.

— Дин, хорош. Мы же друзья? Друзья иногда ночуют вместе. Считай, что у нас пижамная тусня, — говорит Чемезов, хлопая ладонью по подушке.

— Я же болею. Я заразная.

— Ну и супер, поваляюсь недельку в кровати, — мечтательно произносит парень.

Я прекрасно осознаю, что остаться с ним на ночь — плохая идея, но выгонять Чемезова совершенно не хочется.

— Я тебя предупреждала, — устраиваюсь на самом краешке кровати, едва ли не в километре от Тима.

— Может, ты всё-таки у меня останешься? — тихо говорит он.

Я навостряю уши, а сердце пускается в галоп.

— Для чего?

— Для всего.

Ну вот, опять его непонятные намеки.

Конечно мне приятно, что он обратил на меня свое внимание, но только я что-то не горю желанием становиться еще одной зарубкой на спинке его роскошной кровати.

— Тим, хватит. Я не могу остаться.

— Да понял я. Ладно, — грустно тянет парень, щелкая выключателем со своей стороны. — Давай спать. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Ага. Конечно.

От волнения у меня даже глаза не закрываются. Я смотрю в темноту и никак не могу заглушить в себе чувство глупого щенячьего восторга.

— Дина? — зовет меня Тим.

— Да.

— Это твоя рука на моей попе? — говорит он напряженным голосом.

— Где? — резко поворачиваюсь к нему.

Тим хрипло смеется, явно довольный моей реакцией.

— Да расслабься, я же пошутил. Жалко, что лица твоего сейчас не видно.

Я снова отворачиваюсь.

— Жалко у пчелки, — бубню себе под нос.

— Это сельский юмор?

— Чемезов, ты самый несносный человек из всех, кого я знаю, — стараюсь звучать строго.

— И самый секси, — добавляет парень.

Я закатываю глаза.

— Ты умолкнешь?

— Да что-то не спится, — жалобно бормочет Тим, шурша простыней. — От постели пахнет зефирками, не знаешь, почему?

Примерно, в таком духе мы переговариваемся около двух часов.

Как и обещал, Тим не посягает на мою территорию, но эти его намеки то и дело выбивают из легких весь воздух. В голове все путается от невероятно сильного, пьянящего, головокружительного чувства.

А я так боюсь влюбиться в Тима.

Да чего там. Я уже в него влюбилась.

И это очень плохо. Ведь Чемезов невозможный пустозвон, а флиртует, как дышит. Трудно предугадать, что у него на уме, что он выкинет в следующую минуту. Он ненадежный, легкомысленный, избалованный. Но самое смешное, что можно хоть до бесконечности продолжать список отрицательных качеств Тима, только смысла в этом нет. Он безумно нравится мне таким, какой есть, со всеми своими недостатками. И достоинствами. А они у него тоже имеются.

Чемезов — как кубик Рубика — никогда не знаешь, какой гранью он к тебе повернется. Это сбивает с толку, а ещё волнует так, что сердце колотится быстро-быстро, и, кажется, что другие парни все какие-то не такие: скучные, обычные, одинаковые…

Вот именно поэтому мне нужно как можно скорее переехать отсюда…

Арсеньева была у меня первой…

В том смысле, что ещё ни с одной девушкой мне не приходилось проводить три ночи подряд, борясь с искушением прикоснуться к ней. Я боялся все испортить. Дина только начала мне доверять, я это чувствовал. И свести на нет то, что между нами уже появилось, какими-то тупыми подкатами, просто не мог.

Мы валялись, дурачились, болтали. Иногда Дина что-то читала перед сном, а мне просто было классно от того, что она рядом. Реально. Я не могу вспомнить, когда в последний раз так много ржал.

Ничего мне говорите, ок?

Я сам знаю, как вся эта хрень называется. Но что с ней делать?

Дина с Аней планировали съехать раньше, правда что-то у них не получилось. Я не подал вида, как обрадовался, а прошлым вечером ввалился к Дине в спальню сразу после душа.

На мне было полотенце — все путем. Блин, видели бы вы лицо Арсеньевой. Я посоветовал ей закрыть глаза, если она не готова любоваться тем, как я переодеваюсь. Вышло забавно.

Но сегодня они точно съезжают, в какой-то хостел, уже и вещи с вечера собрали.

В горле снова появляется комок, тоска накатывает.

Знаете, я уже привык, что по моей квартире расхаживают девчонки, что моя ванная уставлена всякими флаконами с женскими штуками, что я не разгуливаю по дому в одних трусах и не разбрасываю шмотки. Конечно девушки в моей квартире и раньше тусовались, но с ними я спал, и они для меня не готовили.

Зарекался я переживать из-за девчонок и мотать сопли на кулак, а с самого утра только этим и занимаюсь.

Понятно, что мы с Арсеньевой будем видеться в универе, я могу навещать ее на работе в торговом центре, куда-нибудь пригласить, и она стопудово согласится… Просто теперь мне этого мало…