– О себе лучше переживай, – буркнула я. – Сама в точно таком же положении.

– Не-не-не, – покачала пальчиком подруга. – У меня опыт есть. И лидерские качества. Я умею управлять толпой. Кагата Киг в каждой компании только потому звезда, что знает меру. Когда уйти, а когда остаться, где ввернуть острое словечко, а где желательней смолчать – великая наука, между прочим. Не овладеешь ею, как положено, обязательно увязнешь в неприятностях. Лично я считаю, что не высовываться – для тебя самый оптимальный метод, ты уж не обижайся.

Она, безусловно, была в чём-то права. Гораздо удобнее затаиться эдаким мышонком в норке, шнырять себе тихонько туда-сюда в поисках пропитания и шустро возвращаться в укромный уголок.

Но что делать, если в твою нору запустил лапу кот и ты уже не уверен в своей безопасности?

Да-да, говоря «кот», я подразумеваю тыквоголовых. Они ведь среди прочих тоже на меня глаз положили, с дороги хотят убрать. Может, прямо сейчас за мной следят. Может, я до вечера не доживу. Какое уж тут «не высовываться»?

Итак, я была магнитом. И у этого магнита спустя дополнительный час модной охоты появилось платье – самое шикарное на всём побережье. Описать? Что ж, попробую.

Вообразите себе ткань, переливчатую, точно расплавленное золото. Добавьте экстравагантной асимметрии к длине подола, пышности за счёт слоёв фатина, летящие рукава, треугольный вырез опасной глубины – и, думаю, вы получите некоторое представление о том, в чём именно была намерена красоваться на вечеринке Нойта Сарс.

Кагата поначалу выступила против столь вопиющей эклектики, ибо на манекене наряд смотрелся больно уж невразумительно. Но после примерки судейское мнение изменилось кардинальным образом.

«Бери, – распорядилась подруга. – Сразишь всех наповал. Сколько той жизни, в конце-то концов!»

Вот я и взяла. А потом ещё в магазинчик серк-ри завернула, чтобы подобрать себе последнюю модель взамен утерянной.

Напоследок мы перекусили в забегаловке с занимательной вывеской, где анимированный младенец в двухмерной графике дубасил ложкой повара в белом колпаке. И выдвинулись в подступающие сумерки домой, дабы заняться финальными приготовлениями.

Там нас встретил депрессивный Сио Лантий – ну прямо брат-близнец Птицы-Весень (та тоже была не в духе и сидела в своей клетке словно в воду опущенная). Наблюдать за тем, как мне делают макияж, он предпочёл из дальнего угла спальни, хмуро подперев подбородок рукой. И Кагата только диву давалась, как нам с ним удалось ужиться под одной крышей.

– Это он только сегодня такой недружелюбный, – сказала я, прикрыв веки для нанесения теней. – Ревнует. А может, завидует.

– И то, и другое, – подал голос напарник из угла.

– Слушай, Сио Лантий, – обратилась я к нему. – У тебя когда в первый раз крылья появились? Ты потом начал что-нибудь необычное замечать?

– Мы с профессором давно знакомы, – отозвался тот. – Года три точно. Однажды мы крепко поругались, он замахнулся и сразу меня раскусил. Хм. Необычное? Не знаю, разве что глядеть на меня стали теплее, чем раньше. Незнакомые девушки мне улыбаются. Иногда номер просят. Я же красавчик, вроде бы…

Кагата пакостно захихикала.

– Ы-ы-ы. Вроде бы. Ага. Смотри, Нойта, он у тебя надеется ревность вызвать. А ты села, как статуя, и сидишь, не трепыхнёшься. Расстраиваешь парня.

– Да ну вас! – запсиховал тот. – Я пошёл.

И выскочил за порог, словно его метлой погоняли.

Мы с подругой синхронно расфыркались.

Сгущались сумерки, разгорались фонари, марафет был наведён, а с платьем установились вполне дружеские отношения, и во время моего торжественного спуска по пожарной лестнице оно ни за одну шероховатость не зацепилось.

Туфли и сумочка к нему прилагались капризные, но и с ними был найден общий язык.

– Дойдёшь сама? – как бы невзначай поинтересовался Сио Лантий, который валялся в гамаке среди деревьев вплоть до моего появления. – Телохранитель не нужен?

– Нужен, пожалуй, – поколебавшись, признала я. – Тыквоголовые не дремлют. И у меня плохое предчувствие.

Одну тыкву я заметила почти сразу, как вышла за калитку. Она торчала из тёмных кустов на шесте, прикинувшись элементом садового интерьера, и выглядела безжизненной. Но в провалах глазниц то и дело мелькали шальные отблески.

Вторая тыква примерещилась мне, когда мы огибали лесную опушку. Если бы не фонарь, который вдруг вспыхнул посреди сумрачной аллеи, несчастного случая было бы не избежать. Тыквоголовый в чудном вязаном свитере нёсся на фиджимеро прямо нам навстречу, еле увернулись.

И хотя вокруг нас было полно беспечных отдыхающих, меня не покидало ощущение чего-то зловещего, иррационального, словно две реальности – наша и чужая – сомкнулись здесь, в курортном городке, и теперь соперничали друг с другом. Наша пыталась защитить. Чужая же атаковала наобум, бессистемно, без чётко структурированного плана.

Ветер улёгся, и с моря не доносилось ни шороха, ни шелеста, словно его превратили в бетон.

Солнце нырнуло за горизонт, и теперь, словно в память об ушедшем свете, на пирсе стройными рядами светились круглые лампионы. Оркестр на помосте возле фонтана выдавал какую-то блюзовую меланхолию. Лавки вовсю торговали сувенирами, и только камни судьбы спросом не пользовались. Их хозяин – охранник тайного туалетного хода под прикрытием – маялся от скуки, гоняя виртуальных монстров по дисплею своего планшета.

– Иди, а я тебя тут подожду, – смиренно сказал Сио Лантий, когда до лавочника оставалось несколько шагов.

Вызвался ждать, пока не закончу? Что ж, тест на верность пройден, похвально. А ещё очень может статься, что несовместимо с жизнью, особенно ввиду того факта, что отрезок пути до пляжа мы проделали в сопровождении «хвоста» – за нами увязалось сразу три тыквоголовых, которых почему-то никто не желал замечать.

Они плелись на своих длинных тонких ногах, как карнавальные персонажи на ходулях, и вели между собой странные односложные переговоры, а одежда на них болталась так, словно под нею даже костей не было.

Оставить Сио Лантия наедине с этими образинами? Отослать домой в сопровождении упомянутой свиты? Нет уж, увольте. Меня такой расклад не устраивал, поэтому я предпочла стать злостной нарушительницей пунктов договора, точнее, приглашения, где чёрным по белому было написано: «приходи одна».

– Давай со мной, – сказала я и поймала его запястье. – Всё-таки ты тоже часть команды, будет не честно, если ты не пойдёшь.

– Но у меня нет костюма! – воспротивился напарник.

– Ты и без него хорош. У тебя харизма, она компенсирует любую недостачу, точно говорю.

Сио Лантий повёлся на мою неприкрытую лесть и позволил распоряжаться собой, как мне вздумается. Я без колебаний направилась к лавочнику и назвала пароль, который был указан в письме.

Скучающий тип удивлённо вздёрнул брови. «Что, и этот тоже?» – беззвучно вопрошало выражение его оплывшей физиономии.

«Этот идёт со мной», – молча кивнула я. И потащила ничего не подозревающего Сио Лантия в общественный туалет.

– Эй, ты чего? – вытаращился на меня напарник. Наверное, решил, что у меня на почве переутомления крыша поехала. Но я, ни слова не говоря в своё оправдание, надавила на рычаг смыва – и пол под нами разъехался в стороны.

Весёленький спуск в обнимку с обмирающим от ужаса Сио Лантием прошёл не так гладко, как бы хотелось. Выбирая платье, я не учла, что придётся вновь прокатиться на аттракционе, где существует такой удручающий фактор, как сила трения. Также была упущена из виду вероятность совместного скольжения и того, что на довольно-таки субтильную меня то и дело будет наваливаться восемьдесят килограммов беспримесного адреналина.

Да, следовало бы проявить дальновидность и подыскать наряд из ткани поплотнее. Или хотя бы догадаться прихватить спортивный костюм, который не жалко порвать на горке.

Но что имеем, то имеем. К концу спуска моё драгоценное «жидкое золото» треснуло по шву, из-за чего вырез на груди ещё больше углубился. Слои фатина были бездарно смяты, а от причёски, ради которой Кагата столько времени и сил угробила, остался один пшик. Вернее, гнездо. Старое доброе гнёздышко в огненных тонах, фирменная фишка, благодаря которой Нойту Сарс примечают издали и враги, и друзья.