Мой промах был поистине фатален.

Ни дракон, ни самый опытный в целом мире следопыт Нойту теперь не отыщет. Именно эта обречённая мысль вогнала меня в пот, когда я поняла, что угодила в переплёт. Точнее говоря, в эдакую пространственную петлю, выход откуда тебе светит лишь при должной удачливости.

Ну привет, улица Угловая! Бывали уже тут раньше, ага, помним, чем нам это аукнулось. Не зацепись за мой воротник волос Путеводной Нити, могли бы Инычужи сейчас мои похороны с пустым гробом оплакивать. Впрочем, не осмелюсь столь категорично утверждать. Бессмертны ли хранители Врат? А хранители с дефектом? Если бы Деус Ним с нами этой информацией своевременно поделился, цены бы ему не было.

В отличие от типичных улиц Сеа, на Угловой не наблюдалось ни намёка на туман. Но и солнце сюда не заглядывало. Капал мелкий обложной дождь, неповоротливые громады туч плотно застилали небо. Прямо скажем, не духоподъёмное зрелище.

Поскольку я уже была тут раньше, но из-за спешки ничего толком не изучила, стоило присмотреться к зданиям получше. Первой мне приглянулась кофейня с уютной вывеской, выполненной в красно-коричневых тонах. Дверь с чёрными матовыми стёклами, печальный колокольчик, пыльная пустота за кассой и круглые столики с композициями из засушенных роз по центру.

Я зашла внутрь и уселась за столик у окна, пожалев, что не прихватила провизии из особняка детектива. Хоть и наелась до отвала, голод ведь всё равно рано или поздно даст о себе знать.

Изначально в планы не входило попадать на Угловую, но сейчас она казалась прямо-таки отличным местом для пряток. Если бы ещё еда обнаружилась, я бы, наверное, сплясала на радостях.

Хотя почему «если»? Уверена, что-нибудь съестное в кофейне наверняка найдётся.

Здраво рассудив, двинулась я за стойку, пошарила на полках, выдвинула ящики, проинспектировала холодильник на кухне – и осталась вполне довольна результатами. Мой улов составляли рыбные консервы и – что немаловажно – консервный нож, а также горбушка хлеба, запечатанное стерилизованное молоко в картонной упаковке, пара пригодных к употреблению яблок и нетронутая запеканка с неустановленным сроком годности.

Последняя хранилась в холодильнике при довольно низкой температуре, так что за неё можно было не опасаться.

С вышеозначенным запасом при экономном расходе можно было запросто протянуть несколько суток, и ко мне вернулся энтузиазм. Переждём в кофейне непогоду, обмозгуем, что к чему, выработаем план… И было бы замечательно вновь обнаружить на своей одежде волос Путеводной Нити, потому как с подземкой у меня не клеится, даже спускаться туда неохота.

Я стянула с себя одежду, тщательно проверила всё, вплоть до нижнего белья, но нигде не было ни единого серебристого волоска. Вот это уже грустно. От голода вроде как не помру, кроме кофейни на зачарованной улице есть и другие заведения, где наверняка хватает продуктов. Но мысль о том, что придётся в гордом одиночестве торчать здесь неделю, а то и больше, как-то не обнадёживала.

Сигнала Инычужам не отправить, тому же сыщику не позвонить. А пытать удачу с прихотливыми поездами – пластинка долгоиграющая.

Настроение моё резко испортилось, и я бы, чего доброго, впала в меланхолию, но тут за окном в пелене дождя с характерным присвистом парящей доски фиджимеро пронеслось нечто, напоминающее тыкву.

Подступающую хандру метким тумаком выпроводил страх.

Откуда на Угловой тыквоголовые, когда здесь в принципе никого, кроме меня, не может быть? Эта улица существует персонально для каждого, здесь прямые не пересекаются, живые не жмут друг другу руки и не встречаются взглядами. Тогда что это было, а? Что, я вас спрашиваю?

Имело место одно из двух.

Первое: Нойта Сарс – не такая уж и живая. И второе: неживым в данной ситуации является тыквоголовый. Неопознанный объект, чья тыква – вовсе не карнавальный аксессуар, как мы наивно полагали ранее.

Если в городе гроз нежить послала Ро Тондию подарочек в виде шаровой молнии, ничто не мешает ей смастерить такой же для ещё пары-тройки досадных одушевлённых препятствий.

И если она каким-то образом пробралась в пространственную петлю в одинаковый момент времени вместе со мной, не означает ли это, что кое-кто крупно влип?

Я старалась мыслить трезво и логически, перевела эмоциональность на ноль, подкрутила гайки у своей женской впечатлительности и дала подкрадывающейся панике пинка. Но согласитесь, держать под контролем столько всего и сразу, судорожно забившись под скамейку, на которой ты только что спокойно сидел, выглядит как довольно трудоёмкое мероприятие.

В частности, если учитывать сторонние факторы.

Зловещий свист фиджимеро вновь достиг моих ушей, и нервы не выдержали.

Может быть, я бы уже неслась прочь из кофейни, сметая всё на своём пути и производя посильный грохот, но тело выбрало затаиться и не дышать. Правда, малость переборщило. Поэтому в аномальной зоне, посреди туманного города, на Нойту Сарс обрушилось глухое, ватное беспамятство.

Сколько я пробыла в обмороке? Кто подскажет? Коварное драконище? Вот опять ты склоняешься надо мной в человеческом обличье и что-то бормочешь, слов не разобрать. Разве я не убежала от тебя? Разве не застряла на Угловой улице в компании тыквоголового?

– Тебя чуть не убили. – Наконец слух различил связную речь, и перед глазами прояснилось. – Зачем было убегать? – мягко укорял меня сыщик.

Скосив взгляд, я убедилась, что Сио Лантия, моего верного укротителя колтунов и сердец, поблизости нет, зато есть хамелеон Геннадий, террариум, софа, на которой покоится моё бренное тело, и детектив, стоящий передо мной на коленях.

– Как вы… ты меня нашёл? – с запинкой прошептала я.

– Драконы видят сквозь аномальные зоны. Мне пришлось сменить обличье и замедлить время, но это пустяки. Ты была на краю гибели. В кофейне тыквоголовый чуть тебя не прирезал. У него был нож.

– Не шаровая молния? Странно... Похоже, эти мутные типы ратуют за разнообразие. И что ты сделал? Просто унёс меня оттуда? А как же тыква? Только не говори, что ты её упустил.

– Упустил, – повинился детектив. – Она будто испарилась. Распалась на тысячи мелких частиц, развеялась, как дым. Что я мог поделать?

– Нет тебе оправдания, – пробурчала я, помогая себе локтями, чтобы сесть. Голова немного кружилась.

– Ты потеряла сознание, надо отлежаться, – заботливо вымолвил дракон.

– Отлежаться в наручниках? – На ехидство сил, по крайней мере, хватало. Уже хорошо.

– Теперь я на сто процентов уверен, что ты не замешана в этих преступлениях. Больше никаких наручников, – с жаром пообещали мне и вскинули меня на руки.

– Ну вот что ты творишь? Сама бы дошла, – вяло воспротивилась я.

Детектив-дракон пропустил моё недовольство мимо ушей и – весь какой-то истощённый, бледный, уставший – понёс меня вверх по лестнице. Хамелеон Геннадий с равнодушной миной смотрел нам вслед. Видимо, смирился, что сегодня ему сверчков не перепадёт.

А мне внезапно перепал поцелуй. Мимолётный, едва ощутимый, и не в губы, а в лоб, причём без всяких побочных эффектов наподобие отросших крыльев.

– Представляешь, поначалу я решил, что побег – доказательство твоей вины. Даже когда искал тебя, летая в тумане, не переставал сомневаться и сожалел, что полюбил убийцу. Считал это насмешкой судьбы, собирался задушить чувства и всё в том же духе, – признался Ли Фаний Орл и Мастер Хаги Тко в одном лице.

Дюжиной непечатных междометий, которые уже готовы были сорваться с языка, я пожертвовала в пользу нашего обоюдного спокойствия и только молча прикрыла глаза. Честное слово, какой дурак! Пусть срочно прекращает – либо дурить, либо нравиться. Нельзя совмещать два в одном.

– Почти три дня прошло с момента твоей пропажи. Три дня, Нойта Сарс. Думал, умом тронусь, – сообщил он, бережно укладывая меня на широченную двуспальную кровать в комнате, где ничто не напоминало ни о наручниках, ни об обидных подозрениях.