А меня окутало алым. От кончиков пальцев ног до корней волос меня обдало жаром, и небо надо мной раскалилось докрасна.

Однако явление было непродолжительным. Вскоре жар схлынул, и мир приобрёл свой первоначальный цвет. А за спиной раздался сухой шум крыльев. Благо, не моих.

Драконьи крылья гоняли воздух туда-сюда. И дракон, весь бархатный и переливчатый, смотрел на меня своими аметистовыми глазами с вертикальными колодцами зрачков. Аметист то и дело теснили пульсацией придонные сполохи пламени.

– Прости, что вырвал тебя из привычного распорядка, – проговорил он, пуская из пасти пар. И меня обволокло – что паром, что голосом – одинаково уютно.

– Так это ты прислал время? И в прошлый раз тоже?

– Драконы, как участники созидательного процесса, имеют на это право, – ответил Мастер Хаги Тко. – Пять лет прошло. Всего пять лет. Для нас как пять дней. Но я всё равно так по тебе соскучился. Потому и отправил посылкой время-невидимку – в прошлый раз. Сегодня это время-разрыв, время-червоточина. В твоём мире и секунды не пройдёт, как ты вернёшься.

– Обалдеть, – высказалась я. – Значит, теперь можно с чистой совестью отправиться на боковую и не проспать ничего важного. Меня страшно клонит в сон. С ног валюсь, – объяснила я недоумевающему зверю.

– Хорошо, спать – так спать, – смирился тот. – Только не здесь. Есть у меня на примете одно подходящее место. Полезай-ка на спину.

Чудовищно зевая, я с третьей попытки забралась на дракона и оплела руками его шею. Ветер подул в лицо. Ура! Летим!

Летели мы долго. Так долго, что я, кажется, успела задремать, встряхнуться под действием магического пробуждающего импульса(«Свалишься, окаянная!»)и снова окунуться в вязкий поток сновидений.

Меня первым классом доставили на берег, где царил упоительный поздний вечер. На пляже под гитару элегично пело женское трио. Там же, на верёвочных качелях, раскачивалась девушка в венке из тропических цветов. На раскидистом дереве, увешанном гирляндами-фонариками, дозревали диковинные плоды. Слышались протяжный скрип стволов и птичья возня.

Особенно чарующим было море. Оно словно затаилось перед бурей, хотя буря грозилась издалека и собиралась обойти остров стороной. Густели краски тёмного горизонта, отдаленно громыхал гром, белели мостики над контрастным ультрамарином вод.

Моего дракона встретили как родного. Местные жители, улыбаясь неполным зубным комплектом, обступили Мастера Хаги Тко и стали оживлённо жестикулировать. Кто-то напевно прочёл молитву на незнакомом языке. Потом бородатый старик (видимо, главный в этом религиозном братстве) бухнулся в песок на колени и воздал хвалу с воздетыми к небу руками.

Мастер Хаги Тко беспрепятственно вышел из круга и приблизился ко мне. Последователи драконьего культа – не будь дураки – резво просеменили за ним и окружили уже нас обоих.

Указав на меня дрожащей от старческого тремора рукой, предводитель сектантов произнёс очередную абракадабру и заново преклонил колени.

Я здорово смутилась. Нойта Сарс теперь что, богиня? Ну приплыли!

– Эти люди считают меня божеством, – подтвердил Мастер, когда нам наконец предоставили свободу действий. – Заблуждаются, конечно. Какое я божество? Всего-то хранитель, причём ответственный даже не за их земли. Но переубеждать их как-то не хочется. У них если ты не божество, значит, монстр, которого надо уничтожить. Среднего не дано.

– Но зачем ты привёл меня сюда?

– Мне по душе это место. По прогнозу, осадков не ожидается. И здесь ты совершенно точно выспишься. Под моим крылом.

Под пальмой, у самой линии прибоя, Мастер Хаги Тко изобразил собой подобие палатки, и я забралась под его крыло. Волны, таясь, вползали на песок и с шелковистым шорохом скатывались обратно в море. Меня сморило не сразу.

– Мой начальник – хмырь, – бормотала я, засыпая. – Угрожает, похищает из дома. Заставляет переться на место преступления ни свет… ох… ни заря. Голограммы свои болтливые шлёт. Не-на-ви-жу…

Я вздыхала, крутилась на циновке, чтобы принять удобную позу, а Мастер Хаги Тко просовывал голову под крыло и долго, не мигая смотрел на меня. Понятия не имею, что он там такого необычного примечал, да только королевский пурпурный оттенок его радужной оболочки всё настойчивее вытесняло пламя. И выглядело это жутко прекрасно. Прекрасно и жутко.

– Что у вас с тем юношей? – спрашивал дракон тоном, от которого хотелось поёжиться. – Встречаетесь?

– Если ты о Сио Лантии, то мы просто хорошие знакомые… Следишь за мной? – бормотала я заплетающимся языком.

– Слежу иногда, – не скрывал огнедышащий. – За тобой, Нойта, нужен глаз да глаз.

– У меня Инычужи есть, – оправдывалась я. – Они вполне справляются с этой обязанностью.

– Инычужи? – В голосе дракона чудились сомнение и обеспокоенность. – Ижи-существа без внятной судьбы? Почему я их ни разу возле тебя не видел?

На этом моменте усталость, кажется, взяла своё, и я благополучно отрубилась. Хорошо, что у меня достало ума не разболтать про крылья. Не знаю, почему, но было чувство, что факт моей крылатости навсегда изменит наши отношения с Мастером, причём в худшую сторону.

Дарёное время подходило к концу. Я просмотрела с дюжину разнокалиберных снов. А в завершение парада мне приснилось, как дракон превращается в человека и почему-то спускается по лестнице дома Ли Фания Орла в зал с террариумом. Он протягивает Геннадию сверчка, но унылая ящерица не выстреливает языком, как у хамелеонов принято, а разевает непомерно огромную пасть и откусывает человеку руку. Откусывает по самый локоть.

Эх, Вора-Кошмарника бы сюда.

Проснулась я вся в поту. Тень крыла терпеливого дракона защищала от полуденного солнца. Море лениво шелестело у ног. Ветер был нежен и добр, но даже ему оказалось не под силу развеять неясную тревогу, которая поселилась в моём сердце. Что означал этот сон? Означают ли сны в принципе что-нибудь?

– Слушай, – сказала я Мастеру Хаги Тко, – давай возвращаться.

В раскалённом до белизны небе мы с ним были единственной тёмной точкой. Где-то внизу, на покинутой земле, вскидывая руки в немом прошении, падала на колени толпа язычников. К ним я не испытывала ничего кроме жалости. Дракон – не то, во что следует верить, и не то, чему следует поклоняться.

Чему бы поклонялась я? Пожалуй, лишь абсолютной любви, этому тончайшему, хрупкому искусству, которое в полной мере никому из живущих не подвластно.

Двадцать четыре часа истекли ровно в тот момент, когда дракон доставил меня на вышку.

– Хорошо учись, – напутствовал он, тяжело взмахивая перепончатыми крыльями. – И от работы не отлынивай. Слышал, ты поступила в услужение к какому-то сыщику…

– Поступила. В услужение. Псаки псито! – не сдержалась я. – Скорее, в рабство. Гоняет меня без зазрения совести.

– Ничего, всё к лучшему, – миролюбиво изрёк Хаги Тко. И не успела я сочинить в ответ колкость, как он стрелой унёсся за горизонт.

Ладно-ладно, лети, птичка, и без тебя обойдёмся. Надо залить пожар негодования фирменным чаем Сио Лантия и топать на лекции. Время больше нас не ждёт.

Продуваемая муссонами каркасная вышка казалась шаткой и ненадёжной. Налетит порыв помощнее – и она непременно переломится, и рухнешь ты в вечнозелёную пропасть. И возможно, останешься жив. Но тут заранее не угадаешь. Всё зависит от настроения деревьев. Они у нас своевольные. Захотят – подадут ветку помощи и обеспечат тебе плавный спуск. А заартачатся – каждую косточку по пути к земле пересчитаешь.

Прямо сейчас Хвоистые Химеры гнулись, порождали облака пыльцы и скрипели, как ворчливые вздорные старики. Сегодня они были явно чем-то недовольны. Так что стоило быть аккуратнее и не рисковать.

Зачастую мы боимся не столько падения, сколько того, что при падении нас некому будет подхватить.

Я обвязалась ремнями безопасности, прицепив карабины к парапету. Установила на дощатом настиле лесную кружку и приготовилась созерцать её чудесное наполнение. Но чуда не случилось. Похоже, Сио Лантий решил завязать с переливанием из пустого в порожнее. Или просто ещё не проснулся?