— Мы разместим вас в комнате Грандуки, если не возражаете…

— В комнате Дуки?

— Нет, синьор, в комнате Грандуки[10]. Это комната muy bonita, señor. La mas bella[11]. Донна Лавинья будет счастлива познакомиться с вами… Она часто вспоминает доктора Эдуардо. Hasta mañaña[12].

— До свидания.

Будто разряд неведомой мне энергии пробил мое бренное тело. Мне нечего было терять. Не перед кем оправдываться. Никто меня нигде не ждал. Голос подсказывал мне, что надо ехать. Нет, это было вовсе не бегство, про бегство я все знал. Это было нечто иное, это чувство исходило откуда-то из области живота, подкрепляясь остатками памяти. А скорее всего это было просто отчаяние.

Не знаю, почему, но впервые меня охватило желание узнать для себя что-нибудь новое. Какое лицо, например, у этого румына? А может, у мексиканца, судя по акценту. Или даже испанца. Мне очень хотелось бы узнать мнение Маризелы по этому поводу. Второй раз за всю жизнь я вошел в гладильную комнату и попросил Маризелу помочь собрать мне чемодан. И она в нарушение всех правил обняла меня.

Разумеется, джи-пи-эс не сумел найти никакой Фаттории-дель-Колле.

По навигатору я сумел добраться только до Трекуандо, местечка, которое сильно мне напомнило городок из Dylan Dog, а дальше я конкретно подвис. Честно говоря, у меня и адреса-то точного не было, только название усадьбы да номер телефона, но я затеял очередную игру с фатумом — добраться до места, ни разу не используя мобильный телефон.

Я пару раз объехал городок по периметру, выискивая какой-нибудь проезд, чтобы просочиться в центр, но, возможно, центра просто не существовало. Помню только извилистые спуски и высокие стены, одинокие кипарисы и башню, в которую я каждый раз упирался на очередном круге. Пораспрашивал прохожих, но те немногие, к которым я обращался, никакого воодушевления у меня не вызвали. Чего они все так смотрят на меня, будто я зомби? Или они тоже тут все под кайфом? Или не слышали, как у «мадджолино» ревет мотор с прибамбасами?

Пришлось прибегнуть к статистике, и я остановился в единственном месте в мире, где можно на что-то рассчитывать: на бензоколонке. Очевидно, я был единственным, желающим получить информацию у «Петрол-Транс», но это меня даже забавляло. Я въехал на заправку, заглушил двигатель и стал ждать. Никто не выскочил обслужить меня, больше того, похоже, здесь ни одной живой души не было. Блин, только забастовки мне еще тут не хватало. Рядом располагался киоск с кладбищенскими цветочками: желтые маргаритки, гладиолусы и всякая разная петрушка, которую моя мать не желала видеть даже на садовых лужайках.

Я был почти уверен, что проиграю игру с фатумом, и тут какая-то старушка быстрыми шажками перешла дорогу и направилась ко мне.

— Синьор желает заправиться?

— Ну… в общем, да…

— Прошу прощения, мне надо было купить у Летиции батарейки для моего внука.

— Кто такая эта Летиция?

— Летиция, из магазина инструментов… А вы поди иностранец, у вас номер-то неместный?

— Я из Швейцарии, но живу в Милане. Мне нужно проехать к Фаттории-дель-Колле.

— А, вы в Колле едете… молодой человек. Там отлично кормят.

У старушки был настолько необычный акцент, что ее ворчливость меня нисколько не раздражала. Более того, я с восхищением наблюдал, как эта пожилая женщина, которой лет шестьдесят-то уже было, не меньше, ловко управляется с заправочным оборудованием. Она мне даже водительское стекло протерла, а чаевые гордо отвергла. Потом старушка вновь заговорила на своем симпатичном наречии, пытаясь объяснить мне дорогу к дедушкиному раю.

— Так вам поезжать туда вниз, до проселка… хорошо?

— До проселка?

— Туда, в общем, в сторону Ашьяно. Вот сейчас будет дорожка, внизу, а над ней статуя мадонны… так вы поезжайте по ней, два или три километра… А через пару поворотов увидите проселок… по нему как раз до Колле. Не бойтесь, не заплутаете.

Как обычно, я сумел запомнить только первую часть объяснений — какой смысл выслушивать до конца, если ты не в состоянии зафиксировать начальную часть маршрута? Я помахал женщине рукой и покатил к своей цели, доверившись природным инстинктами и послав этот гадский бесполезный навигатор ко всем чертям. Солнце скрывалось то за облаками, то за крышами одиноких домов. Я надеялся, что дом, который я искал, не окажется столь же тоскливым, а может, усадьбы по своей природе все такие, попробуй пойми. Шоссе вилось между холмами и оврагами, проходя то мимо вспаханного поля, то возле нежданной рощицы. Наверное, здорово было бы ехать здесь выпимши, глубокой ночью, с потушенными фарами, и с какой-нибудь телкой на плече. Неожиданно на одном из подъемов указатель слева:

ФАТТОРИЯ-ДЕЛЬ-КОЛЛЕ — 1000 м.

Асфальт кончился, начался проселок. Моя черная тачка в момент покрылась пылью. Солнце едва пробивалось из-за облаков, оливы плотно обступали проселок со всех сторон, лишь там и сям пробивались среди них чудные виноградники. Наконец справа я увидел какую-то усадьбу, но, к счастью, тревога оказалось ложной. Дом был так себе, вместо ворот была натянута цепочка — в общем, полный аут. Моя матушка всегда говорит: «Прежде всего ворота, а потом уже дом». Она не так щепетильно выбирала обстановку для гостиной, как кованое железо для ворот.

Дорога петляла, виляла, все круче, все извилистей, и вдруг кустарник по обочинам вытянулся в струнку — я увидел усадьбу Фаттория-дель-Колле.

Она стояла как-то боком, этакий сельский нонконформизм. На первый взгляд усадьба мне показалась запущенной, и я понял, почему дед не захотел никому передавать ее по наследству. Ворота были распахнуты, вернее, ворот как таковых не существовало. Я проник через некое окошко в пространстве, будто Алиса через зеркало, и вдруг обнаружил себя выброшенным в иную реальность.

Я въехал, стараясь не задеть какое-нибудь дерево в саду, и тут осознал, что все — я на месте. Вот дверь, вот гипсовый лев на задних лапах, вот зеленые жалюзи и стены из камня, возведенные бог знает когда. Неподалеку была даже небольшая часовенка, охраняемая двумя кипарисами. Блин, эти кипарисы, они повсюду.

У меня было ощущение, что я попал в место, где все делали вид, что не существуют. Может, я здесь нежеланный гость, может, они боялись, что я прибыл с адвокатами оспаривать стариковское завещание. Прислуга получила строжайший приказ отвечать по телефону как можно любезней, но исчезать сразу же при твоем появлении.

Я сделал несколько шагов вокруг дома и наткнулся на второй, боковой дворик. Надпись «бюро» немедленно вернула меня к реальности, в которой существуют понятия услуг и эффективности. В тот момент, когда я читал это название, я услышал, как кто-то зовет меня по имени. Я обернулся, и увидел латиноамериканца, спускавшегося по одной из лестниц с террас густого сада.

— Это ты Леонардо?

— Да, я Леон.

— Mucho gusto. Я — Рикардо, мы вчера разговаривали по телефону. Мы тебя целый день ждем…

— Уж извините.

— Никаких проблем… Донна Лавиния немного в запарке из-за анализов.

— Она плохо себя чувствует?

— Да нет, это анализы винограда. Похоже, мерло уже созрел, и завтра надо начинать сбор. Сейчас донна Лавиния разговаривает с бригадиром сборщиков, чтобы организовать все как следует. А ты что, без багажа?

У парня был акцент наполовину тосканский, наполовину испанский, а еще ослепительные голубые глаза, которые излучали радость, даже когда он произносил слово «проблема». Этот тип — просто моя вторая копия. Вел он себя достаточно фамильярно, не знаю даже, почему я вдруг согласился, что он сразу же стал называть меня на «ты», хотя я его и не просил. Нет, он точно не был благовоспитанным мексиканцем, как Маризела.

Я сделал ему знак, что запарковал «мадджолино» напротив главного входа, будто приехал в свой собственный дом.