Во главе угла, конечно, оставалась наша неподражаемая четвёрка тьмы. Но помимо них теперь были и другие.

Кстати, в связи со всем вышесказанным, нашей семье пришлось переехать. Каким бы большим не было наше поместье, теперь в нём стало тесно. Всё-таки, объединились целых два немаленьких рода, а также появилась армия (хотя и для части людей были построены отдельные базы).

Мы продали два поместья, и купили целый дворец. По размерам он, конечно, уступал императорскому, но был от этого недалеко. Огромнейшая территория, на ней теперь помещались два наших рода, и даже оставалось немало места.

Ещё, за прошедшие два месяца нехило прокачался и я сам. Здесь важны даже не набранные пять килограммов массы, а то, насколько я продвинулся в деле освоения энергии. Между уймой дел я успевал читать книги, оттачивать навыки боя, что давало свои плоды. Про остальное можно умолчать, и скажу лишь главное — теперь из Калашникова я спокойно мог выпустить до двух сотен пуль. И даже после этого, если сильно постараться, могли выйти ещё с несколько десятков.

Но у такого прогресса есть и вторая причина, помимо, собственно, тренировок. Это — взаимодействие с Гречихиным. Я ещё в первые наши встречи заметил, что если проводить время вместе, то я, почему-то, становлюсь сильнее.

Я думал, с чем это может быть связано, и пришёл лишь к одному выводу.

Когда я переместился в новый мир, то предыдущая оболочка умерла, и от неё не осталось абсолютно ничего. Но вот когда сюда переместился Степан Андреевич, то сделал он это вместе со своим прежним телом, вместе с той энергией, что бурлила в теперь мёртвой вселенной.

Должно быть, именно она, энергия из прошлого мира, так на меня влияет. Конечно, можно списать это на то, что Гречихин часто взаимодействует с Первобуквами, и после них заряжает и меня, но… да, это тоже правда, но лишь отчасти. Потому что все остальные, кто тоже находится рядом с артефактами, хоть и меняются, но в десятки раз медленнее. Тут то и оно…

Что я ещё забыл?

Академия, наверное?

С академией, в отличие от всего остального, всё стабильно. Мы с ребятами продолжали учиться. Получали хорошие оценки, показывали отличные результаты на практике. В общем, здесь всё шло своим чередом. И Алевтина Игоревна оставалась такой же вредной, да!

Ладно, теперь о плохом… куда же без этого?

Начнём со Степана Андреевича. Он, в силу возможностей, последние два месяца оттягивал освоение Скуратовыми артефактов. Саботировал работу, но очень и очень аккуратно. Держался буквально на волоске, чтобы не попасть в немилость императора. Ходил по краю, но продолжал держаться.

Это я его о таком попросил. Мне нужно было время, чтобы разобраться с делами и наладить положение клана. И Степан Андреевич мне в этом очень помог. Только благодаря нему у меня и появилась такая возможность.

Именно он отсрочил для нас время, чтобы подготовиться…

Подготовиться к чему?

К вероятной открытой вражде со Скуратовыми. Ибо когда приблизился тот момент (а он близок как никогда), и им станут подвластны Первобуквы… Впрочем, именно этого мы и не должны допустить.

Гречихин поймёт, когда настанет день икс, и предупредит нас. Я, вместе с подвластными силами, должен буду объявить войну клану Скуратовых. И не допустить того, что они овладеют невиданной силой.

Да, этот вариант кажется максимально ужасным. Очень не хочется, чтобы приходилось к нему прибегнуть, но… шансы у вспыхнувшей войны я оцениваю не меньше, чем на восемьдесят процентов.

Возникнет вопрос — а куда делись оставшиеся двадцать?

Да, ещё не всё потеряно. Остался последний шанс, последняя надежда, чтобы обойтись миром. И расчёт здесь сделан на то, что император отвернётся от Скуратова до того момента, как те смогут овладеть Первобуквами.

И над этим мы тоже очень активно работаем.

Я уже говорил, что разрушить отношения Николая с Михаилом могут только личные разногласия. Если Михаил предаст своего «друга», а тот об этом непременно узнает. Провернуть такое довольно непросто, но… кажется, у меня появилась одна зацепка. Один козырь в рукаве, который, если даст Бог, получится разыграть.

И для этого мне…

Нет, Михаил Скуратов, к сожалению, не подбивал клинья к жене императора. Такой удачи нам не выпало. Но… всё-таки, Иисусу, заручившемуся помощью людей Евгения, удалось выяснить кое-что интересное.

И для этого нужно окунуться немного в прошлое. А если конкретнее — на пять лет назад.

Ни для кого не секрет, что Николай — тот ещё бабник. Чего только стоят его нелепые ухаживания за Алевтиной Игоревной. Это, к слову, и натолкнуло нас на мысль копать именно в этом направлении. Мы были почти уверены, что император изменял и изменяет императрице.

А та, по рассказам Вари, та ещё ревнивица. Потому и редко отпускает мужа куда-то в одиночку. Так как боится, что тот наделает глупостей.

Но он наделал!

Как минимум одну глупость, которая воплотилась в неучтённом ребёнке.

Возникает вопрос — а причём здесь вообще Скуратов, и как увлечение императора другими девушками может сыграть против него? Обо всём по порядку.

Всё случилось, как я и сказал, пять лет назад. Император, как бы смешно это не звучало, сильно увлёкся одной простолюдинкой. Обыкновенная девушка, работающая официанткой. Как-то раз ей выпала честь обслужить Николая, что от скуки посетил один московский ресторан, когда возвращался после важной встречи.

Ему сразу же понравилась эта девушка, и он стал проводить с ней тайные встречи. Закончились они — беременностью.

Император был напуган и не знал, что ему делать. Ребёнок от простолюдинки — настоящая трагедия. Если даже союзы обыкновенных аристократов с людьми неблагородных кровей презирались обществом, то про императора и говорить было нечего.

К тому же — императрица вряд ли бы обрадовалась подобной новости.

Поэтому Николай принял хоть и хладнокровное, но, по сути, единственно правильное в его положении решение. Он настоял на том, чтобы девушка сделала аборт, а взамен обещал ей безбедную жизнь до конца дней. Естественно, без каких-либо встреч в будущем. Она довольно долго сопротивлялась, хотела выносить и родить этого ребёнка, но Николай был непреклонен.

Он чуть ли не силой заставил девушку пойти на аборт, дабы избежать любых неприятностей.

Но… как можно догадаться, аборта не случилось. Здесь то и вступает в игру Скуратов. В тот самый вечер в ресторане, когда и произошло знакомство, он был рядом с императором, и сразу заметил, как тот положил глаз на молодую официантку. Поэтому начал в тайне следить за их встречами.

Николай и не догадывался, но Михаил подстроил всё так, чтобы в ту больницу, куда девушку отправили на аборт, тот взял под свой контроль.

Внаглую перекупил частную клинику за сутки до назначенного аборта, и когда отвергнутую возлюбленную императора привезли на прерывание беременности, приказал врачам этого не делать. Но потом отчитаться, что аборт, всё-таки, был.

Камень упал с плеч императора, так как он был уверен, что бастард никогда не родится. Но он родился. Родился, и все следующие годы жил под присмотром Скуратова. Он обеспечивал всем необходимым что бывшую официантку, что её ребёнка.

Для чего он этого делал? Доподлинно неизвестно. Но у меня, конечно, есть предположение. И я почти что в нём уверен.

Если учитывать расчётливость Михаила, то можно догадаться, что тот сохранил ребёнка для того, чтобы у него оставался козырь в рукаве против императора. Чтобы в случае чего он мог достать его, добив Николая. В период смуты ли, либо когда наберёт достаточно политического веса, чтобы захапать больше власти.

Но, я бы сейчас этого не знал, оставайся всё по-прежнему.

Ситуация изменилась в тот момент, когда девушку стало не устраивать её положение. Скуратов, хоть и обеспечивал её и ребёнка всем необходимым, но жила девушка, как в золотой клетке. Не нравилась ей такая жизнь, да и сам Михаил, надо полагать, обращался с ней соответствующе.