Послав взрывную энергию в ладони и стремительно оттолкнувшись от земли, я, будто ракета, вместе с магическим панцирем полетел назад.

Бах!

За спиной что-то хрустнуло, сверху посыпалась штукатурка. В ушах зазвенело.

Чуть затуманенным взглядом я огляделся и увидел, как в двух метрах стоит Иисус и удивлёнными глазами таращится на меня. При этом одной рукой он держит худосочного мужичка за шею, и ногой вдавливает голову другого в землю.

Панцирь рассеивается, и я запинаюсь. Лечу вперёд, но в последний момент успеваю выровняться и не упасть. Оборачиваюсь назад и вижу, как двое незнакомцев медленно скатываются по стене вниз. Их конечности неестественно выгнуты, тела немного сплюснуты.

— Осторожно! — кричит Иисус, тем самым отвлекая меня от странного зрелища на тех двоих, что с энергетическим оружием несутся сбоку.

Катана!

Способность, которую я демонстрировал ещё при Екатерине на экзаменах в академию, пришлась как нельзя кстати. В руке мгновенно появилась золотая катана, которой я подрубил ноги приблизившимся ублюдкам.

Иисус подкидывает худосочного мужичка в воздух, и ударом ноги с разворота ударяет его по туловищу. Бедолага с хрустом и болезненным стоном падает наземь.

Быстро оглядываюсь и вижу, что все те, с кем мы дрались — вырублены.

Но… из подъезда снова доносится шум, и на этот раз, кажется, он ещё сильнее, чем предыдущий. Но теперь я не теряю времени зря, и создаю энергетический калашников. Прошу Иисуса задержать толпу хотя бы немного, дабы закончить создание оружия.

По итогу, когда на улицу вываливается новая порция мяса и получает от Иисуса несколько сдерживающих энергетических ударов, я заканчиваю создание Калашникова и выставляю его перед собой.

— А ну стоять! — кричу запыхавшимся голосом. Иисус рассеивает магию и отступает ко мне. Мы пятимся. Ублюдки, почему-то, не хотят останавливаться. Идут на нас. Видимо не верят, что оружие работает.

Делаю несколько предупредительных выстрелов в воздух, и лишь когда светящиеся золотым пули пронзают хмурые тучи, противники останавливаются.

Синхронно поднимают кверху руки.

Из-за их спин вдруг выходит Евгений, расталкивая толпу, и с гневом на лице смотрит на меня.

— Что здесь происходит… — говорит он, оглядывая валяющиеся возле дома тела.

— Привет, — улыбаюсь. — А я поговорить пришёл. — всё ещё не отпускаю автомат. — Ты телефон не берёшь, а дело очень срочное…

— Погово…рить? — сглатывает Евгений и прикрывает ладонью глаза.

После массового забива мы уединились в машине. Я, Иисус, и Евгений со своим рыжим подчинённым.

— Ну и что ты здесь устроил⁈ — Евгений повернулся на меня с переднего сидения и гневно посмотрел исподлобья. — Какого хрена, Андрей? Ты ведь отказался от меня. Предал и выкинул, как ненужный элемент.

— Да-да, всё так, — поддакивал рыжий.

— А ты не мешай! — рявкнул Евгений.

Боковым зрением я поймал лёгкую ухмылку Иисуса. Произнёс:

— Планы изменились. И мне нужно было срочно остановить тебя, пока не наделал глупостей.

— Стоп, а откуда ты… — лысый перевёл взгляд на Иисуса и пошире распахнул глаза, в которых полыхнула ярость. — Чёрт тебя дери! Детектив престарелый, это всё ты. Говори, где стоит прослушка! — он начал вертеться на кресле, заглядывать во все уголки салона.

— Да на боковом зеркале у руля, — отмахнулся Иисус.

Евгений высунул руку в окно и через секунду у него в ладони оказалась малюсенькая круглая штучка. Он раздавил её пальцами и выкинул наружу.

— Так вот, — продолжил я. — У меня появилась кое-какая информация. И исходя из неё становится очевидно, получись у тебя то, что задумал — случилось бы нехорошее.

— Поконкретнее можно⁈

— Долго объяснять, но… простому человеку ни за что нельзя контактировать с Первобуквами. Может случиться непоправимое.

— Что ещё за непоправимое? — не унимался Евгений.

— А я знаю? Взрыв там, открытие чёрной дыры, телепортация в другой мир. Много вариантов есть. И они непредсказуемы.

— Другой мир… — нахмурился рыжий и почесал затылок. — Такое разве возможно?

— С Первобуквами всё возможно. И с ними лучше не играться, если не умеешь.

— А кто умеет? — спросил Евгений. — Хочешь сказать, что Скуратовы умеют? И поэтому нам нельзя теперь вмешиваться?

— Нет, — мотнул я головой. — Вмешиваться в любом случае придётся. Но пока что рано. Нужно всё как следует продумать, а не действовать с горяча.

— Так мы и продумывали! — сощурился Евгений, и у его глаз собрались морщины. — Несколько месяцев разрабатывали план, как проникнуть в поместье Романовых. А ты взял, и в последний момент кинул нас.

— Завязывай обижаться, — устало вздохнул я. — Это нам сейчас не поможет. И так, на заметку, тот план бы тоже не закончился ничем хорошим.

— Ну так и что нам тогда делать? Может, подскажешь? Ты же здесь — самый умный.

— Я и сам пока не знаю. Но у нас есть одно весомое преимущество. На Скуратовых работает человек, который целиком и полностью за нас. И только он один может работать с Первобуквами.

На лице Евгения впервые за последнее время промелькнула эмоция, хотя бы отдалённо похожая на радость.

— Это ведь отлично. И почему он не украдёт артефакты, не принесёт их к нам? Почему не откажется работать со Скуратовыми?

— Ха, — усмехнулся я. — Было бы всё так просто. Этот человек — Степан Андреевич Гречин, мой давний знакомый. Хороший товарищ. Он бы и рад всё это дело закончить, да только тотальная слежка от Скуратовых и угрозы в сторону его близких не дают сделать и шагу.

— Значит, всё-таки, война? — воодушевлённо произнёс Евгений. — Схлестнёмся со Скуратовыми?

— Для этого пока рано. Может, и не дойдёт.

— А я ведь правильно понимаю, что Скуратовы до сих пор не имеют возможности использовать артефакты в полную силу? — спросил Иисус, вступив в диалог.

— Да. Но это тоже дело времени. Если вкратце, то артефакты вещь опасная и они не приспособлены взаимодействовать с обычными людьми.

— А твой… Степан Андреевич — особенный? — задал Евгений резонный вопрос.

— Можно сказать и так, — расплывчато ответил я, так как не мог же рассказать, как он прибыл сюда из другого мира. — Так вот только у него пока что есть возможность понемногу приспосабливать Первобуквы для использования другими. Но пройдёт время, и Скуратовы тоже смогут это делать. Поэтому нужно спешить.

— Тогда чего мы ждём? — приподнял правую бровь Евгений.

— Для начала я попробую решить проблему через императора. Есть хоть и маленький, но шанс, что он нас послушает. Так что — пока что отдыхай.

— Да сколько уже можно отдыхать… — вздохнул Евгений, развернувшись обратно. — Действовать я хочу. Действовать! — постучал по рулю.

— Ты одно мне скажи, — чуть подался вперёд. — Я могу тебе доверять? Мы будем работать вместе и так, как скажу я?

Евгений помолчал секунд тридцать, а потом тихим голосом ответил:

— Хорошо. Будем работать. Я сделаю всё, чтобы отомстить этим выродкам. Всё, что ты мне скажешь. Доволен?

— Ещё как, — улыбнулся я. — Тогда… ты снова принят на работу.

— Бинго! Спасибо, господин, — с явным сарказмом в голосе произнёс Евгений. — Спасибо, что смилостивились надо мной!

— Ладно, не ёрничай. А насчёт бездействия… нет, времени терять нельзя. Нам нужна перестраховка, а потому занимайся расширением нашей родовой армии. Собери всех, кто есть, и попытайся найти новых людей. Нам нужны исключительно профессионалы. Я скину тебе контакты Фёдора, это мой начальник охраны, он может с этим помочь. И насчёт денег обращайся напрямую ко мне. Пока что вот так.

— А нельзя было сказать это до того, как устроить подобное?.. — Евгений кивнул на окно, за которым в большом количестве всё ещё валялись без сознания люди, именуемые наёмниками.

— Упс, — улыбнулся я и поглядел на Иисуса.

Дабы поддерживать легенду о том, что Гречихин (по документам — Гречин) общался со мной по телефону только ради устроения мероприятия в академии — это самое мероприятие, всё-таки, нужно было устроить.