Последовавшие за войною годы были чрезвычайно для меня тяжелы. Они во всех отношениях предъявляли ко мне столь большие требования, что я при всем желании мог исполнить лишь какую-то часть всего, что мне надлежало сделать. Поэтому я и прошу моих друзей простить меня за долгое и непонятное для них молчание.
Начиная писать о послевоенных годах, я должен вспомнить и поблагодарить всех тех, кто в это время работал в больнице, наших врачей и сиделок:
Доктора Ладисласа Гольдшмидта, который приехал сюда в первый раз в 1933 году и непрерывно работал в нашей больнице до 1946 года, если не считать трех отлучек в отпуск в Европу, после этого занял место правительственного врача в Порт-Жантиле. Он вполне заслуженно получил самостоятельное положение, которого добивался. С благодарностью вспоминаю я услуги, которые он в течение двенадцати лет оказывал нашей больнице. Большая дружба связывает нас и сейчас.
Доктора Анну Вильдиканн из Риги, которая работала в больнице еще до войны, проведя с нами всю войну, уехала от нас. И к ней сохраняю я чувство благодарности и дружбы.
Из новых врачей, прибывших сюда уже после войны, назову эльзасца доктора Р. Коппа[86] и его жену (с марта 1946 по май 1948) и швейцарца Арнольда Брака (с июня 1946 по май 1948). Оба они и сейчас еще работают в Африке: доктор Копп — в качестве колониального врача во Французской Экваториальной Африке, доктор Брак — врачом английского Колониального управления на Золотом Берегу.
После них обоих следует назвать швейцарку доктора Маргрит Шредер (с февраля 1948 по январь 1950) и эльзасца доктора Пауля Израэля, прибывшего сюда с женою, также врачом. Во время их пребывания здесь я в конце 1948 года съездил в отпуск в Европу и в Америку. Доктор Израэль, сын эльзасского пастора, друга моей юности, был одним из лучших хирургов, работавших у меня в больнице. В настоящее время он хирург одной из больниц в Эльзасе.
В 1950 году сюда приехали венгерский врач доктор Эмерик Перси и эльзасский врач доктор Ж. П. Негеле, оба с женами. Доктор Перси после отпуска, продолжавшегося с мая 1953 по февраль 1954, возвратился сюда снова. Доктор Негеле, оказавший нам большую помощь в лечении больных проказой, обосновался потом в Эльзасе.
С апреля по октябрь 1950 доктор Херберт Гро из Саарбрюкена возглавил хирургическое отделение нашей больницы, чем сослужил мне большую службу.
Американский врач доктор Уильям Уикофф прослужил у нас с декабря 1951 по май 1953.
Вместе с доктором Перси работает сейчас доктор Шарль де Ланж (с июля 1952), перед этим служивший в клинике Страсбургского университета, и мой юный родственник, доктор Ги Швейцер (с февраля 1953).
В качестве гостей здесь перебывали[87] молодой американский врач доктор Невил Грант (с февраля 1954) и японский специалист — пульмонолог и лепролог доктор Минори Номура, который в свое время перевел на японский язык мою книгу «Между водой и девственным лесом» и который принадлежит к моим старейшим японским друзьям.
Большую пользу принес нам за время своего короткого пребывания здесь фармаколог доктор Роберт Вейсс из Страсбурга.
Жена моя приехала сюда в январе 1941 и оставалась до сентября 1946. В ноябре 1949 мы вернулись сюда вместе, и она оставалась здесь до июня 1950.
Из сиделок, работавших здесь до и во время войны, швейцарки Лидия Мюллер и Гертруда Кох вернулись на родину: первая в марте 1946, вторая — в марте 1952. Фрейлейн Мюллер руководила работами в саду и на плантации. Фрейлейн Кох была очень деятельна во всех областях медицинского обслуживания. Ей поручались самые разные работы. И всюду она оправдывала наше доверие. В течение ряда лет она самостоятельно вела родильное отделение. На административных должностях, которые она занимала, ей очень пригодились ее организаторские способности и природная жизнерадостность. К сожалению, состояние здоровья вынудило ее остаться в Европе.
Из числа сиделок, работавших здесь еще до войны, продолжают и сейчас работать эльзаска Матильда Коттман и эльзаска Эмма Хаускнехт, а также голландка Мария Лагендейк.
Следует особо отметить работу сиделки-швейцарки Элизы Штальдер. Она пробыла здесь с февраля 1930 до января 1932 и с декабря 1932 до ноября 1934. После войны, когда мне были крайне нужны сиделки, имеющие опыт работы в Африке, она по моей просьбе согласилась приехать сюда еще раз. Она проработала в свой последний приезд с декабря 1945 до января 1948.
Из приехавших сюда после войны сиделок на медицинской работе были: американка Глориа Кулидж; (с февраля 1948 по март 1949 и с ноября 1949 по октябрь 1950), эльзаска Алиса Швопе (с января 1949 по январь 1950), швейцарка Ирмгард Цинзер (с апреля 1950 по апрель 1952), швейцарка Труди Бокслер (с декабря 1950 по май 1952).
В те же годы на хозяйственных работах были: швейцарка Полетт Кревуазье (с января 1947 по март 1949), швейцарка Хедвиг Мейер (с сентября 1946 по сентябрь 1948), эльзаска Алиса Шмид (с июня 1948 по январь 1950), швейцарка Фриди Гисслер (с января 1949 по апрель 1950), эльзаска Жаклин Циглер (с июля 1949 по май 1952), швейцарка Врени Хуг (с мая 1950 по май 1952), швейцарка Врени Штюсси (с мая 1952 по апрель 1954).
Из числа сиделок, приехавших к нам после войны, дольше всего пробыла у нас голландка Алида Сильвер (с октября 1947 по март 1951 и с декабря 1951 по май 1954). Она занята на медицинской работе. После недолгого пребывания в Европе она возвратится к нам снова.
Датчанка фрейлейн Эрна Спор-Хансен (которая находится у нас с сентября 1952) обслуживает прокаженных.
Медицинской работе посвятили себя и находящаяся здесь с сентября 1952 уроженка Лиона сиделка Сюзанна Мовсесян, приехавшая в августе 1953 швейцарка Ирма Боссхарт и голландка Тони ван Леер, работавшая здесь с декабря 1951 до сентября 1953 и после проведенного на родине отпуска возвратившаяся к нам снова.
Хозяйственными работами, к которым относится уход за плантациями и садоводство, заняты сейчас приехавшая в мае 1952 швейцарка Верена Шмид и — в августе 1953 — ее землячка Грети Бальзигер.
Неоценимые услуги оказывал мне живущий у нас с октября 1950 эльзасский механик Эрвин Матис, племянник нашей сиделки Матильды Коттман. Он брался выполнять самые разнообразные работы: он следил за исправностью всех моторов, действующих у нас в больнице. Он ведал ремонтом больничных корпусов, руководил работами наших трудоспособных больных, производил утреннюю и дневную проверку, а по вечерам раздавал пищу. Тем самым он в течение трех с половиной лет в очень значительной степени облегчал работу мне и моим занятым хозяйством сотрудникам. Скоро он уезжает домой. Мы благодарны ему за все и желаем ему счастья.
Начиная с декабря 1951 года в пашей работе принимает участие находящийся на отдыхе французский пастор Андре Винь. Я знаю его еще по тем временам, когда он работал в протестантской миссии в Ламбарене. Когда он после этого возвратился в Европу, мне удалось уговорить его снова вернуться сюда, для того чтобы нам помочь — обслуживать прокаженных и руководить работами женщин на плантациях. И ему благодарен я за то, что его добрая воля облегчила наш труд.
Опыт моей работы за последние восемь лет говорит, что для того, чтобы обеспечить больницу эффективным обслуживанием, нас, врачей, должно быть в ней трое или четверо, сиделок же, занятых уходом за больными, — девять или десять.
Из этого опыта следует также, что в условиях здешнего климата люди способны бывают выдержать два года работы, а в отдельных случаях и значительно больше. Хорошее состояние здоровья нашего персонала в немалой степени зависит от того, что нам удалось осушить территорию больницы и там почти пет москитов. К тому же персонал наш живет в помещениях, защищенных от них проволочными сетками, получает полноценную и хорошо приготовленную пищу и, помимо всего прочего, приучен соблюдать профилактические предписания, предохраняющие от тропических болезней.
