В девственном лесу непрерывно идет страшная борьба между деревьями и лианами, борьба, не выдающая себя ни единым звуком. Все, что не может пробиться сквозь лианы к солнцу, умирает медленной мучительной смертью.

Масличные пальмы (Elaeis guineensis) растут здесь только с недавних пор. Их можно увидеть лишь вокруг деревень или неподалеку от мест, где когда-то были деревни. Посадили их там птицы и обезьяны. Они утаскивали в лес плоды росших возле -хижин масличных пальм, съедали волокнистую и маслянистую оболочку, а потом роняли содержащий ядро орех на землю, и семя всходило.

Таким образом, после порубки леса то там, то тут остаются целые рощи масличных пальм. Нам они пригодятся для питания наших больных. Долгие годы сможем мы в рационе наших туземцев часть жиров заменять пальмовым маслом. Пальмовое масло приготовляется из волокнистой и маслянистой оболочки плода. Известно, что красных пальмовых орехов — формой и размером своим они напоминают каштаны — на одном соплодии бывает по нескольку десятков. Вместе они составляют большую кисть. Масло содержит в себе как волокнистая оболочка ядра, тан называемая мякоть, так и твердое семя, заключенное в очень твердом орехе. Чтобы получить из семени масло, нужны тяжелые прессы. Поэтому в Африке масло не изготовляют, а посылают это ядро в Европу, где из него изготовляют различные масла и растительные жиры. После того как масло из волокнистой оболочки извлечено, мы раскалываем орехи, а ядро в одной из факторий обмениваем на рис. Раскалывать орехи мы поручаем обычно больным с язвами стопы: никакой другой работы они выполнять не могут.

Что же мне посадить еще помимо маиса? Речь может идти о бананах, бататах, ямсе, таро, маниоке, земляных орехах, хлебном дереве и рисе.

Банан (известный также под названием «муза», или «пизанг») — это самая легкая для посадки и самая выгодная культура. В начале сезона дождей берут боковые побеги, которые в большом количестве образуются от бананового ствола, и сажают их в землю. За один год побеги эти вырастают, превращаются в могучие банановые кусты и сами начинают плодоносить. Тогда ставший бесплодным ствол срубают. Без всяких дополнительных посадок на этом месте продолжают созревать бананы до тех пор, пока почва не истощится.

Но это относится только к сладким бананам. Так называемые кормовые бананы, которые едят исключительно в вареном виде и которые негры особенно ценят за их питательные свойства, настолько быстро истощают почву, что отходящие от основного ствола боковые побеги уже не могут вырасти и развиться и, для того чтобы они приносили плоды, их приходится всякий раз пересаживать на новое место. Разумеется, это требует еще большей затраты сил. Туземцы сажают один этот вид бананов; на европейских рынках их не найти. Только такие бананы я могу давать моим больным в качестве полноценного продукта питания. Сладкие бананы они принимают лишь как добавление к рису. Но поскольку все равно мне придется в течение долгого времени кормить моих больных главным образом рисом, то я пока что сажаю не требующие таких больших усилий сладкие бананы.

Бататы (Ipomaea), сладкий картофель, как и бананы, да и почти все полезные растения, не являются в Экваториальной Африке исконными, а завезены сюда португальцами. Сажают их как картофель. Через пять месяцев клубни созревают. Если копать осторожно и, отделяя клубни, не повредить корней, то культура эта — и этим она отличается от картофеля — сохраняется и образует новые клубни в течение трех лет, до тех пор, пока почва не истощится. Бататов мы много сажать не будем. Крысы — а их на нашем участке великое множество — поедают эти клубни раньше, чем они успеют созреть.

Ямс (Dioscorea, Igname). Неизвестно почему здесь его сажают пока еще очень мало.

Таро (Colocasia antiquorum) из семейства ароидных — растение с огромными листьями. В некоторых районах Экваториальной Африки корень его, нередко весящий несколько килограммов, — главный продукт питания туземцев. В районе Огове массовых насаждений его пока еще нет. В Камеруне же, напротив, плантации таро тянутся иногда на целые километры.

Маниок (Manihot), или кассава, семейства молочайных, наряду с бананами является самым выгодным в тропиках полезным растением. Посадка его производится следующим образом: от куста маниока отрезают стебель и в наклонном положении закапывают его в землю. Из одного такого стебля постепенно вырастает мощный куст с большими клубневидными корнями. Куски такого корня можно отрезать, и куст от этого не погибнет. Их промывают, чтобы избавиться от содержащейся в них синильной кислоты, приготовляют из них кашу, которую потом сушат и разрезают на палочки и каждую такую палочку завертывают в лист. В таком виде она может храниться несколько дней. Известно, что из корня маниока получается тапиока.

Но и от маниока нам приходится пока отказаться. Корень этот любят дикие кабаны, которые выкапывают его из земли. В условиях девственного леса культура эта бесперспективна. Только растения, которые огорожены или которые по ночам охраняются от диких кабанов, могут принести урожай.

Земляной орех (Arachis hypogaea) принадлежит к семейству бобовых. После цветения цветонос изгибается и завязь погружается в почву. Таким образом, плод созревает в земле. Он состоит из волокнистого коричневого стручка, в котором обычно содержатся два круглых маслянистых семени. Из них-то и добывается арахисовое масло. Эти похожие на фисташки плоды в сыром или жареном виде употребляются и в Европе. Культура эта оправдывает себя, только если ее посадить в хорошо вспаханную почву. Мы и под нее займем несколько маленьких участков.

Хлебное дерево (Autocarpus incisa) достигает здесь двадцати метров высоты. Родина его — Полинезия. Плоды величиной с дыню. К сожалению, сохраняются они всего несколько дней. Вкусом своим они очень мало напоминают хлеб. Однако, нарезанная ломтиками и поджаренная, их мучнистая масса вполне съедобна. Туземцы очень ее любят.

Но раз так, то почему же не посадить целые леса хлебных деревьев? Да потому что вырастить такие деревья очень трудно и потому что проходят долгие годы, прежде чем они начинают приносить сколько-нибудь значительный урожай. Сажают эти деревья корневищами, которые к началу сезона дождей образуются от корня лишь в небольшом количестве. А достаточное количество этих корневищ собрать совсем нелегко. Но даже и при самом лучшем уходе многие из посаженных таким образом хлебных деревьев все равно погибает. Несмотря на это, мы хотим посадить возле больницы побольше этих ценных деревьев. Всюду, где только можем, выпрашиваем мы их корневища. По совету одного католического миссионера стараемся также получить их сами из отдельных кусочков корней.

Что касается сортов риса, то нам подходит лишь горный рис. Он не требует, как обычный рис, особых оросительных устройств, а произрастает на любой хорошо увлажненной почве. Однако горный рис здесь никто не сеет. Почему же? Из-за птиц. Вблизи девственного леса защититься от них невозможно. Горным рисом поживятся они. Людям ничего не достанется.

Поэтому мы пока довольствуемся тем, что сажаем главным образом бананы и хлебные деревья.

Наряду с этим мы вынуждены Также разводить кофейные и какаовые деревья. По существующим в колонии законам участок земли переходит в чье-то владение только тогда, когда он засажен «ценными», иначе говоря — предназначенными на экспорт полезными растениями. Поэтому, для того чтобы земля вокруг больничных строений рано или поздно сделалась собственностью больницы, мы должны среди бананов посадить также кофейные и какаовые деревья. Работников для постоянного ухода за ними здесь не хватает, и эти насаждения не дают хорошего урожая. К тому же, чтобы должным образом очистить кофейные бобы, необходимо иметь соответственные механизмы. Очищенный ручным способом кофе обходится на месте, пожалуй, даже не дешевле, чем тот, что привозится из Европы. Все же через несколько лет, когда мы соберем первый урожай с наших кофейных деревьев, мы сможем время от времени в обмен на кофе получать в факториях рис.