Что за бред?
Нет, конечно, что-то такое есть. Должно быть. Точнее, когда-то было. Иначе откуда взялись все эти древние легенды и мифы? Кентавры, драконы, русалки, да даже единороги с нашей жар-птицей, я верю, когда-то существовали. Но разве могли эти существа, наводившие ужас на людей прошлого, до сих пор оставаться незамеченными ничем и никем, и преспокойно где-то жить, не попадаясь людям на глаза?
Нет. Определенно нет.
Все это давно вымерло, а нам остается только помнить о них сказки.
Но… Но что-то все же утащило всех этих людей из вагона на рельсы, а там… Под поезд? Или в какую-нибудь нору-лазейку? В свое гнездо, где множество маленьких монстриков жаждет отведать человечиной?
Кажется, попытки отшучиваться — один из способов справляться со стрессом. Во всяком случае, кто-то из преподавателей в институте нам об этом точно говорил.
— Идиотизм какой-то…
Полностью согласна с Сергеем.
Остальные так же, как и мы, занимают места у оставшихся дверей, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в этих потемках. Мост, по которому мы сейчас движемся, протянут над какой-то дорогой, но под нами еще не проехала ни одна машина. Нет ни желто-белого света от передних фар, ни красного шлейфа от задних. Я не замечаю даже порядком поднадоевших баннеров с рекламой, призывающей купить трешку на краю города по очень привлекательной цене, в рассрочку и без переплат.
Где только денег столько взять простым смертным, нигде не говорится.
— Почему город обесточен? — спрашивает Маша.
Потому что случилось что-то очень-очень плохое.
Не помню, когда у нас последний раз отключали свет.
В деревне у бабушки, куда меня раньше отсылали каждое лето, свет пропадал с завидной регулярностью. Но тогда и время было другое, и обстоятельства не такие. Если свет отключали днем, то я с деревенскими ходила на речку или в лес, весело проводя время. Если вечером — спать приходилось ложиться намного раньше. И всего-то. Не смертельно.
Но сейчас-то мы не в деревне, а в городе с населением в десяток миллионов человек. И судя по тому, что произошло с нами в метро, обесточили не только улицы, над которыми мы сейчас проезжаем.
Найдя в кармане телефон, снимаю с него блокировку и проверяю наличие связи.
Нет сигнала.
Нет сигнала.
Нет сигнала.
Эти слова каким-то эхом проносятся в голове. Как такое возможно? На улице, на возвышенности, на высоте нескольких метров от дороги и нет сигнала? Это даже не смешно. Мой мобильный оператор не так плох, как все о нем говорят, чтобы оставить меня без связи на открытой местности.
Но если сигнала нет и у меня и у остальных, то проблема не в операторе.
И не в телефоне.
Мой совсем новый, да и у остальных, насколько я успела заметить, тоже. Кроме Маши. Признаться, людей с раскладушками я уже давно нигде не видела.
Интересно, этот тип телефонов вообще еще кто-нибудь выпускает?
— Это ведь хорошо, что мы выехали на улицу, да? — спрашивает Сергей. — Из подземки мы могли и не выбраться, а если он остановится на наземной станции, то мы сможем уйти.
— Ага, — невесело усмехается Белла. — И нас тут же слопают зомби.
— Зомби? — переспрашивает Дмитрий.
— Трупы ходячие.
— Я знаю, кто это, — говорит Мандарин, чуть закатив глаза от ноток надменности, с которыми говорит Белла. — Думаешь, наступил зомби апокалипсис?
— Конечно. И мы — единственные выжившие, оказавшиеся в нужное время в метро, огородившем нас от… От чего-то, что всех остальных превратило в зомби.
Ого. А я думала, что это у меня фантазия неплохо развита. Оказывается, все хотят очутиться в мире, наполненном зомби, вампирами и прочими фантастическими и фэнтенизийными тварями. Вот только в книгах и фильмах, персонажей вроде Беллы съедают либо самыми первыми, либо за несколько минут до сюжетной развязки.
Она, конечно, не гламурная блондинка… Она гламурная брюнетка, поэтому, возможно «экранного времени» у нее и будет больше, чем я предполагала прежде.
— Чего ты на меня так смотришь?
На ее вопрос лишь качаю головой и отворачиваюсь в другую сторону, вновь фокусируя взгляд на темноте улицы. Нет смысла с ней спорить или пререкаться. Мы сейчас не в том положении, чтобы ссориться. А если подумать, то и правда, у кого из нас сколько шансов? Самые уязвимые в нашей компании: я, Белла, Маша и Тема. Семен, Дмитрий и Сергей кажутся крепкими людьми. К Спортсмену вообще никаких вопросов. Конечно, если крепкий он такой от природы и упражнений, а не таблеток и какого-то там протеинового питания.
Семену и Дмитрию на вид лет…тридцать пять-сорок. Никогда не умела точно угадывать чей-то возраст. Они тоже крепкого телосложения, но я знаю, что подобный критерий не всегда означает стопроцентную победу в драке. Придется ли нам с кем-то драться? Или же нужно будет убегать? Если Спортсмен прав, и мы, в самом деле, везунчики, то… Хорошо. Попав на улицу, мы уж как-нибудь доберемся до своих домов, чтобы там в городе не произошло.
И даже если Белла окажется права, и зомби в самом деле появились, то нужно будет всего лишь найти какой-нибудь тур-походный магазинчик. Я как-то раз в такой заходила, искала папе подарок. Там было столько ненужного в обыденной жизни барахла, что глаза разбежались. Хорошие там висели походные топорики и мачете. О, да, мачете был хорош. Я сразу же представила себя в джунглях, прорубающей путь через толстые лианы и пальмы. С таким клинком головы зомби будут разрезаны как переспелые арбузы в игре.
Да, мачете это вполне себе доступное оружие защиты.
Ну… А если специализированного магазина не найдется, то в любом хозяйственном ларьке можно найти…как он там правильно называется? «Нож шеф-повара»? С длинным таким, широким лезвием. Или зайти в сувенирный магазинчик и стащить катану.
Всегда хотела купить себе катану. Это на мне сказывается подростковое увлечение всем азиатским.
И еще нужно будет найти кольчугу. Вот с этим, конечно, возникнут сложности, но… Придется постараться, если хочу вернуться домой целой и невредимой.
— Хочешь сказать, что света нет из-за зомби? — интересуется у Беллы Семен, словно Черноволосая какой-то гид.
— Ну не конкретно из-за них, но… Да какая разница? Что-то определенно произошло, пока мы ехали от одной станции к другой, так?
Белла всех недовольно оглядывает, а я, занимаясь тем же, чем и она, останавливаю свой взгляд на Тихоне. Все еще не понятно, молодой он или взрослый, но «последний пассажир» больше не спит, а стоит на своих двоих так же, как и мы, смотря на город через окно над сиденьями.
— Эй, — тихо зову я Врача и, когда он ко мне оборачивается, незаметно для остальных киваю в сторону еще одного нашего попутчика.
Семен понимает меня с полу жеста.
— Юноша, может уже присоединишься к нам? — спрашивает он, заставляя всех нас вздрогнуть. — Нехорошо в такой ситуации отбиваться от коллектива.
Тихоня скидывает с головы капюшон, после чего медленно поворачивает к нам голову, и мы наконец-то можем увидеть его лицо.
У него под глазами проступают хорошо различимые даже с такого расстояния темно-серые мешки, легкая щетина на скулах прибавляет ему возраста, хотя, как мне кажется, мы с ним ровесники. Плюс-минус год. Он смотрит на нас с некой злобой и раздражением, и от этого взгляда хочется куда-нибудь сбежать.
Я замечаю, что и Маша и Белла чувствуют себя так же, как и я. Все мы невольно отступаем от него назад, а остальные, разумеется, кроме Темы, наоборот, напрягаются, готовые в любой момент… Что? Не знаю. Но и Сергей, и Семен с Дмитрием уже настраиваются по отношению к Тихоне враждебно.
— Может, хотя бы представишься?
Парень резко переводит взгляд на задавшего ему вопрос Мандарина и внимательно всматривается в его лицо. Потом он смотрит на Врача и опять выражение его лица искажается в злобной гримасе.
Я готова поклясться, что он вот-вот набросится на одного из них с кулаками. Вот только…с чего вдруг такая агрессия? Никто из нас не был знаком друг с другом, пока нам не повезло спуститься в метро и сесть на этот поезд. И злиться на незнакомцев просто так?..
