— А ну верни, тварь! — вскричал Рей в ярости, еле увернулся от второго кулака противника и врезал со всей силы в живот ушастому, отчего тот согнулся пополам. Дальше последовал удар кулаком прямо его лицу и бездомный упал. После Рей погнался за убегающей.

Прыгнув с разбегу на спину бездомной, они оба свалились на землю, а пакет выронился из её рук. Рей сел на её спину, схватил за всклокоченные волосы и начал с усилием впечатывать лицо воровки в землю, с каждым ударом со скрежетом приговаривая:

— Это. Мои. Вещи!

Внезапно сзади навалилось пара сильных рук, обернувшись вокруг шеи Рея, намереваясь придушить его. Парень пытался освободиться от хватки, но грязные руки держали его слишком крепко. Шея начала невыносимо гореть, Рей пытался вдохнуть ртом хоть сколько-то воздуха. Бездомная выползла из под него, встала перед ним и злобно посмотрела своим обмазанным в грязи лицом и кровоточащим носом.

— Вот ты щас и получишь, гаденыш! — прошипела она, занеся свой кулак, но получила в ответ пинок в колено, отчего с криком боли вновь упала наземь.

Рей занес одну из рук за плечо, нащупал голову душившего и надавил большим пальцем ему на глаз. Около уха разнесся громкий вой и секундой позже сковывавшие горло руки быстро разжались. Рей откашливаясь и потирая шею встал на четвереньки, с облегчением вдыхая свежий воздух и наполняя легкие кислородом. Бородач, сыпля ругательствами стоял над ним, закрыв одной рукой правый глаз.

— Чертов утырок! — вскричал он, пнув Рея в бок, отчего тот развалился на земле в позе эмбриона, стараясь защититься от сыплющихся ударов. — Получай, маленький ублюдок, будешь знать!

Пока бездомный без конца лупил Рея ногами, парень вслепую шарил по земле рукой, пока не наткнулся на небольшой, с кулак, камень. Схватив его, он вдарил им по голени пинавшего, вызвав новый всплеск криков и ругательств. Бездомный отошел на пару шагов назад, потирая свою ногу, дав Рею время встать и врезать камнем по его волосатой челюсти. Изо рта бездомного вылетела струя крови и зуб, а сам он рухнул на землю.

Рей, тяжело дыша, быстро обернулся по сторонам, ожидая очередного нападения, однако его больше не последовало. Ушастый вместе с бородачом лежали корчась и невнятно что-то бормоча, а женщина, хромая, спешно покидала переулок с пустыми руками.

Выпустив из рук камень, Рей быстро подобрал оба своих пакета и выбежал из переулка, миновав испуганную бездомную. «Только бы полицейских тут еще не хватало, лучше свалить поскорее!»

Серые многоэтажки надменно глядели на кишащую под ними жизнь своими многочисленными желтыми глазами. Хоть здания эти и имели максимум десять этажей, для такой крохотной страны они уже являлись гигантами. Чем больше было расстояние от центральной части города, тем ниже становились дома, улицы грязнее, дороги паршивей. Дом Рея находился вдалеке от всеобщей суеты, в районе, где даже двухэтажный дом являлся редкостью; фонари почти не освещали темных улиц, а автомобили редко когда проезжали по голым дорогам.

Постанывая немного от боли, Рей, к своему облегчению, наконец добрался до своего обиталища — крошечного деревянного дома, с небольшим двориком, окруженный поломанным забором. На улице стояла почти непроглядная темнота, холод пробирал до костей. За окнами дома горел свет. Пройдя через калитку, Рей подошел к двери и постучал по ней костяшками пальцев.

— Блудный сын вернулся, открывайте дверь. — прокричал он.

Через мгновение внутри послышались торопливые шаги, щелканье замка и дверь со скрипом отворилась. За порогом стоял мальчик лет двенадцати, с темными волосами и угрюмым лицом.

— Поздно ты сегодня — сказал он. — Мы уже тут с голоду помирать собирались.

— И я рад тебя видеть, Кут. — ответил Рей и вошел внутрь.

Внутреннее помещение дома представляло собой одну единственную небольшую комнату; в одном углу стояла кровать, около неё небольшая железная печь, с различными деревяшками рядом для растопки; по другую сторону от печи располагалась кресло-качалка с сидящей на ней старушкой; единственный стол покоился на противоположной от печи стене, с различной посудой на ней и чайником; вся одежда висела на перекинутой через комнату веревке или лежала на стуле; старые обои на стенах потрескались и порвались.

Как только Рей оказался внутри, его уши заполнил высокий, радостный крик:

— Брат вернулся!

На кровати, широко улыбаясь и укутавшись в толстое одеяло, лежала светловолосая девочка девяти лет.

— Привет, Лия, хорошо сегодня себя вела? — снимая верхнюю одежду улыбнулся Рей.

— Да-да! Совсем с кровати не вставала, только в туалет ходила и всё. Только проголодалась немножко.

— Я сейчас приготовлю тебе и бабушке кашу, как следует поедите.

— Каша, каша! — донесся хриплый голос с кресла, на котором сидела укутавшись в плед старушка, с равнодушным взглядом.

— И тебе привет, бабуля.

— Вернулся! Как школа? Хорошую оценку получил?

— Баб, я в школу уже несколько лет не хожу — спокойно ответил Рей.

— Я вот в свое время хорошо училась — продолжила та невозмутимо. — Отличницей была! Но угораздило сцепиться с вашим дедом! Пьянчуга этакий. Так еще и отец ваш весь в него пошел. Пропили вдвоем жизни за четверых — и свои и наши с вашей матерью!

Рей нежно поцеловал бабку в её морщинистый лоб и сказал:

— Потерпи немного, сейчас угощу тебя вкусненьким.

— Что, опять дерьмом со свалки? — язвительно спросил младший братец.

— Для Лии и бабушки я купил нормальные продукты. А вот нам с тобой придется как обычно есть, что удалось набрать.

— Ну вот так всегда. Им всё самое лучшее, а нам объедками довольствоваться.

Рей выложил продукты с магазина на стол и принялся готовить.

— Ты ведь знаешь, у них слабое здоровье — если отравятся им будет гораздо тяжелее, чем нам с тобой.

— А я не против поделиться с Кутом, если он хочет — предложила Лия.

— Да сдалась мне твоя еда! Всё равно ненавижу кашу, лучше объедки пожру — отвернувшись ответил тот.

— Дурак! Я же просто предложила! — воскликнула она.

— Дурак-дурак! — как попугай вторила бабка.

Рей улыбнулся, ощущая, как по телу разливается тепло от растопленной печки и от голосов любимых родных. Поставив кастрюлю готовиться на печь, Рей достал лекарства и передал пару таблеток со стаканом воды Лие.

— Вот, выпей, станет полегче.

— Мне уже лучше, чем вчера — тихо пыталась оправдаться та.

— Ага, лучше! Я отсюда вижу как у тебя изо лба пар идет. Пей.

Недовольно помычав, Лия привстала в постели и послушно приняла лекарства. Улёгшись обратно под одеяло, она с довольным видом сказала:

— А мы сегодня с Кутом в школу играли!

— Сама просила, не замолкая — оправдывался тот. — Даже бабке на нервны действовать начала, аж по собачьи заговорила.

— И как поиграли? — поинтересовался Рей помешивая кашу.

— Было весело! — ответила Лия. — Он учил меня считать и читать книжки, которые ты принес.

— Это тебе одной только было весело — произнес Кут. — А мне пришлось постараться, чтобы хоть что-то в твою головку вбить.

— Но я по другому не могу ходить в школу! — воскликнула она. — А так могу.

— Мне-то тоже хотелось бы ходить туда — угрюмо сказал тот. — Но увы не могу.

— Ты же знаешь, что мы не можем сейчас позволить себе это — ответил ему Рей. — Тем более кому-то нужно присматривать за Лией и бабушкой, пока я на работе.

— Тебе то легко говорить. Сам отучился намного дольше, чем я. Если бы тогда только папа не пропал…

В комнате воцарилось неловкое молчание. Только звук бульканья из кастрюли и треск дров нарушал тишину. Но тут все вздрогнули от внезапного крика бабки:

— Писать хочу!

Рей встрепенувшись словно от глубокого сна, помог бабушке встать и отвёл её за ширму на дальнем конце комнаты. Когда бабка сделала все свои дела, она уселась обратно на своё кресло.

— Каша уже готова, сейчас будем ужинать. — объявил Рей.

— Да уж, идеальный момент для кушанья — с брезгливостью произнес Кут.