В то время, когда одни солдаты сидели неподвижно, потупив взгляд в стену или пол, другие о чем-то живо в стороне переговаривались.

Подобравшись ближе, присмотрелась к незнакомцам. Контейнер большой, свет от единственной лампочки здесь очень тусклый. Когда темнота стала ощутимо раздражать, на помощь пришел свет сияния. Свет не яркий и мягкий, как от свечи. Солдаты Сторожевой его не видели.

«Стас», - позвала я, и мужчина с неровным шрамом на лице вдруг обернулся. На правой стороне лица ссадины и засохшая кровь. Смотрел остро, хотя и выглядел растерянным. Посмотрел сквозь меня невидящим взглядом и, поджав челюсть, опять обратил внимание к солдатам.

И тогда я шагнула к тусклой грушевидной лампочке посреди контейнера. Протянула к ней указательный палец и та вдруг запылала ярчайшим белым светом, с реальной перспективой вспыхнуть и сгореть. Я вовремя увела руку.

На внезапную вспышку лампы внимание обратили все, но никто не придал этому особого значения. Однако…

«Ты в порядке?» - услышала я тихий шепот Стаса, как если бы он изрек эти слова мне прямо в уши. И ответив ему короткое: «Да», шагнула сквозь контейнер.

Узнала место.

Два транспорта на гусенице с сорокафутовыми контейнерами, два бронетранспортера и три палатки. В лагере, по меньшей мере, десять человек. Присмотревшись к соседней сопке, сквозь мрак ночи увидела церковь.

При свете дня думала, что в контейнерах мертвецы, а в них оказались люди. Но тогда меня отвлек Павел, и я толком ни в чем не разобралась.

Что ж, где искать Стаса теперь было понятно.

Где остальные?

Шагнув, оказалась в закрытой зеленой палатке с яркой лампой в углу. Солдат с каменным, как кирпич лицом, кулаком наносил удар за ударом по челюсти привязанного к стулу Командира.

«Остановись», - сразу вмешалась я.

С замешательством озираясь, человек в сером камуфляже задержал в воздухе кулак. Убедившись, что другие солдаты в палатке оставались спокойны, вернулся к делу, жестко потребовав от Командира:

- С вами была женщина. Проводник. Где она?!

Командир молчал. Долго. И человек с каменным лицом снова ударил его кулаком по лицу.

Шагнула сквозь палатку.

Белые вертолеты. Сторожевая деревня. Ясно.

Запомнив место, подумала о Тихом.

Неожиданно…

Мужчина с блеклым светом наручей на запястьях, вооруженный винтовкой, украдкой двигался к свету фар черного чудовища. В моем лагере будет минут через пять.

Я вернулась к физическому телу: глаза были закрыты, а голова опущена. В целом выглядело так, будто я заснула сидя на бревне перед костром.

Шагнула, и тут же поменялись берега реальности. Я вновь чувствовала тяжесть собственного тела и прохладу ночи. Открыла глаза, сделав глубокий вдох.

В лесу темно и тихо.

Накинула на плечи куртку и подбросила дров в костер. А когда волк навострил уши, предупредила Тихого:

- Не стреляй!

Волк недружелюбно зарычал, когда в темноте возник шорох листвы.

- Это друг, успокойся, - взглянув на зверя, попросила я. И тот, как-то поняв меня, спрятал зубы. Не показал их, даже когда мужчина выбрался из зелени хвойных веток и кустов.

- Откуда зверь? – недоверчиво посмотрел на волка Тихий.

- Бандитам не повезло. А мы с ним, вроде, подружились… Его зовут Хан.

Тихий спокойно прошел мимо волка, и тот, окончательно успокоившись, лег на землю.

- Это случайность? – спросила я Тихого, подразумевая то обстоятельство, что он вышел конкретно к моему лагерю.

- Командир велел найти тебя. Я нашел.

Вынув из тяжелого рюкзака лампы, он принялся расставлять их по радиусу маленького лагеря. После чего сразу выключил свет фар. Задержал ненадолго взгляд на внедорожнике и ухмыльнулся.

- Видел лагерь Лаборатории, тот, что ближе к дороге? – спросила я, когда Тихий присел рядом на бревне.

- С двумя контейнерами?

- Там солдаты Сторожевой, - кивнула я. – Там Стас… А Командир в деревне.

- Командир велел отвести тебя во Второй город, - вдруг сказал он.

В ответ прозвучало мое бескомпромисное:

- Нет.

- Нет так нет, - легко сдался Тихий. – На плече я тебя не потащу. Командиру доложу как есть.

Он взял кружку и, плеснув из чайника теплой воды, поднес ее к губам. Спросил, взглянув на волка:

- Почему не снимешь с него ошейник?

- Боюсь пока.

Присвистнув, Тихий жестом подозвал волка к себе. Тот послушно поднялся, обошел костер и встал рядом с мужчиной.

- Подзываешь свистом, - объяснял он. - В остальном команды как у собак.

- Бандиты их дрессируют?

- Непослушный зверь им ни к чему.

Сняв с волка ошейник с острыми шипами, Тихий отбросил его в сторону.

Хан благодарен, хотя и выглядел по-волчьи строгим. Отряхнулся и улегся рядом с теплом костра.

- Утром выдвигаемся, - сказал Тихий. – Вызволим солдат Сторожевой, а что делать дальше уже со Стасом решать будем.

- Хороший план.

Стало тихо.

Вынув из заднего кармана джинсов обложку с документами, стянула черно-белую фотографию, найденную в подземельях церкви и протянула ее Тихому.

- Это принадлежит тебе, - сказала я.

Мужчина долго смотрел на фотографию, прежде чем взять ее в руки. И когда это все же произошло, я тихонько спросила:

- Твоя жена?

- Сестра.

На лице мужчины не шелохнулся ни один мускул, зато взгляд выдал неподъемную тяжесть воспоминаний давно минувших дней.

Следом я протянула рукописную исповедь человека, виновного в ее убийстве. Сделала это осторожно, затаив дыхание. Тихий, едва взглянув на строчки, смял желтые листы и бросил их в огонь.

Луна в небе была не яркой, зато сияли звезды.

Тишина стала совсем тяжелой.

- Что с тобой случилось? – спросила я, спокойно глядя на то, как в пламени огня догорал последний фрагмент письма.

- Сукин сын убил мою сестру, - сразу сказал Тихий. – Спустя шесть лет я нашел его в русской церкви. В ней же и убил.

- Русской?

- Я родом из Германии, - выдержав недолгую паузу, пояснил он. - В шестнадцать переехал в Венгрию. Затем… Теперь я здесь.

Вновь возникшую тишину нарушал только треск костра.

- Как так случилось, что ты умер в подземельях?

- Я шесть лет потратил на то, чтобы найти его, а после… Что мне было делать дальше? В Венгрию я не вернулся. Остался в русской церкви.

- В той, где убил его…

- Потом пришли грабители. Я укрылся в подземельях, но был ранен. Знал, что мне конец, - Тихий смотрел на фотографию. - До последнего вздоха смотрел на ее лицо.

«Сожаление и безысходность, смирение и покой» - вспомнились мне противоречивые ощущения, сохранившиеся в потайной комнате. Вот отчего противоречие… Человек рядом со мной сожалел, что не смог защитить сестру, но ни одного дня своей жизни не жалел о том, что сделал с ее убийцей. Он умер в покое.

- Кто-нибудь знает о тебе? – спросила я, подразумевая обоим нам понятный факт: Тихий вселился в живое тело Проводника, заняв его место.

- Командир знает.

- А этот человек был кем?- робким жестом показала на самого Тихого.

- Он был бандитом. Когда набросились твари, что обитают в церкви, Проводник остался без защиты. Я занял его место, - проговорил он и вдруг спросил: - Что ты будешь делать с этим знанием?

Посмотрела на него. Поняла, что мне не показалось и сразу увела взгляд.

Маски сброшены.

Тихий – Темный. А я та, кто сопровождает Темных в положенное им место.

- Знаешь, плохие ребята на той стороне всегда знают, кто я… Боятся меня. Убегают от меня. Пробуют бороться со мной, пытаются обмануть, - тихо проговорила я. – Ты тоже знаешь, кто я. С первой встречи знаешь… Гончая ада, какой-нибудь бес или дьявол? Кого вы во мне видите?

- Правосудие, - ответил Тихий. И по телу у меня побежал холодок. – Свет, от которого не убежать и не спрятаться. Сила, которую не победить.

У меня приоткрылись губы, но слова так и не сорвались с языка. Мои догадки были недалеки от истины, просто… уровень самомнения не дотягивал, чтобы это признать.