Далее, как рассказывал автор «Церковной истории», Эдвин долгое время упорствовал, не желая принимать христианство, так что римскому папе Бонифацию V пришлось отправить Эдвину и его жене два письма с наставлениями в вере; (Беда приводил оба эти послания). В марте 626 года первой в Нортумбрии была крещена новорожденная дочь Эдвина, а спустя некоторое время он сам, под влиянием сотворенного Паулином чуда, принял христианскую веру.
В рассказе англо-саксонского историка обращает на себя внимание одна деталь, отмечавшаяся в работах исследователей[497]. Паулин, по словам Беды, отправился в Нортумбрию в конце июля 625 года и прежде не встречал Эдвина. Римский папа Бонифаций V умер в октябре 625 года. За три месяца епископ успел познакомить Эдвина с основами христианского вероучения, убедиться в нежелании короля принять крещение, написать об этом в Рим; в свою очередь папа за это время получил его письмо, составил и отправил два послания в Нортумбрию, что было едва ли возможно. Представляется вероятным, что Паулин и раньше пробовал обратить в христианство нортумбрийского короля и писал о своей неудаче в Рим или, что послания были составлены преемником Бонифация. (Его письма дошли до наших дней только в тексте «Церковной истории», что препятствует точному установлению авторства и времени их написания). В работе П. Хантера Блэйра на основе изучения дополнительных источников делались заключения о том, что Паулин пытался наставить в вере Эдвина, когда тот находился в изгнании при дворе короля Восточных англов, и о том, что женитьба Эдвина на Этельберге, по-видимому, состоялась до приезда епископа в Нортумбрию[498]. С периода правления короля Эдвина до того времени, когда Беда начал писать свои произведения, прошло около семидесяти лет. Память о миссии Паулина сохранялась в нортумбрийских монастырях (так в монастыре Уитби во времена Беды аббатисой была внучка Эдвина, там же некоторое время жили его дочь, которую крестил Паулин и его сподвижник диакон Иаков). Вряд ли Беда, тщательно собиравший материал для своего труда, не знал об обстоятельствах принятия христианства в его же королевстве.
Скорее всего, известные Беде факты были организованы так, чтобы та же история была представлена наиболее «полезным» для читателя способом. В тексте создавался определенный образ прошлого. Первоначальная неудача Паулина в обращении короля, женитьба христианской принцессы на язычнике (по мнению церкви, такой брак не был вполне законным, о чем писал Этельберге Бонифаций V) противоречили общему духу сочинения Беды и, следовательно, требовали иного освещения. Текст, который в результате был представлен в «Церковной истории», имел для Беды более глубокое, аллегорическое значение. Непорочная дева Этельберга, которую Паулин должен был доставить ее будущему мужу, символизировала одновременно и Нортумбрию и Церковь, «целомудренную деву», которая предназначалась «единственному истинному жениху — Христу»[499].
В свой рассказ автор «Церковной истории» иногда включал такие обстоятельства и события, которые, в его представлении, обязательно должны были происходить в прошлом. Так, повествуя об ирландском монахе по имени Фурса, основавшем монастырь в королевстве Восточных англов. Беда писал о том, что он с усердием проповедовал в этих землях Евангелие. Согласно текстологическому анализу, проведенному Ч. Пламмером, для этого рассказа он использовал более раннее «Житие св. Фурсы». В этом житии отсутствовали какие-либо упоминания о том, что монах занимался миссионерской деятельностью, но для Беды святость его героя и следование христианским идеалам подразумевали его проповеднический труд и несение Слова Божьего людям.
Выделим такую черту подхода Беды к изложению истории, как предпочтительный рассказ о событиях прошлого, нежели настоящего. По мере приближения к описанию современного ему положения дел, Беда становился все более лаконичен. Особенно это заметно в том случае, когда историк говорил о периоде, последовавшем за смертью нортумбрийского правителя Альдфрида (705 г.).
О причинах нежелания Беды подробно писать о современной истории позволяет судить послание Беды к Эгберту (734 г.)[500]. Эгберт, происходивший из королевского рода Нортумбрии, ребенком был помещен в Ярроу. Его учителем стал Беда. В 734 году Эгберта посвятили в сан епископа Йорка, а на следующий год он сделался архиепископом. Письмо Беды датируется 734 годом и является последней из сохранившихся его работ.
В письме содержится увещевание Эгберту достойно исполнять пасторские обязанности и исправить злоупотребления и пороки в нортумбрийской церкви. Надежды Беды были связаны не только с дарованиями Эгберта, но и с тем, что он приходился близким родственником одного короля Нортумбрии и братом другого и, благодаря этому, мог многого достичь.
К моменту составления письма в положении Нортумбрии произошли изменения. Со времени смерти короля Альдфрида, покровительствовавшего монастырям и англо-саксонским ученым, прошло около тридцати лет. За этот период в государстве сменилось четыре короля, и в 729 году начал править пятый — Кеолвульф. Его предшественники ничем не зарекомендовали себя; во времена их правления было утрачено прежнее главенство Нортумбрии среди англо-саксонских королевств.
На этом фоне особое осуждение Беды вызывали два явления. В Нортумбрии, по словам Беды, оставалось еще немало земель, незатронутых христианской проповедью, где никогда не было «учителя, который... обучил бы истинной вере или различию между хорошим и дурным делом»[501]. При этом никто из жителей таких мест «не освобождался от уплаты подати епископу»[502]. Кроме того, для англо-саксонской знати приобрело особую привлекательность привилегированное положение, которое давал статус духовного лица — аббата или епископа. Согласно Беде, в Нортумбрии стало распространенным явлением основание «ложных монастырей». «Из-за нерадения предшествующих королей были сделаны глупейшие дары»[503]. Земли жаловались тем, кто заявлял о своем желании основать на них монастырь. Пожалование давалось за военную службу, но при этом земля не переходила по наследству. Теперь человек, получая королевский дар, освобождался от военной службы, женился и заводил на территории своего «монастыря» хозяйство, иногда приглашая туда беглых монахов из настоящих монастырей. Такое владение становилось наследственным. Беда описывал это явление с возмущением; отметим, что его беспокоило не только осквернение идеи бескорыстного служения Богу, но и мысль о том, что Нортумбрию будет некому защищать от угрозы нападения врагов («или в наше время умрет религия, исчезнет любовь и страх перед тем, кому открыты наши помыслы, или из-за сокращения численности мирского войска не хватит защитников наших пределов от варварского вторжения»)[504]. Там, где это было возможно, Беда предлагал считать такие земельные пожалования незаконными. Вспоминая план Григория I относительно церковного устройства в Британии[505], Беда советовал Эгберту увеличить число епископов в Нортумбрии с трех до двенадцати, учитывая огромные размеры существовавших диоцезов.
Это письмо представляет большой интерес не только как свидетельство о положении дел в церкви Нортумбрии, но и потому, что позволяет увидеть иного Беду — автора текста, не рассчитанного на широкий круг читателей. В письме, фактически, шла речь о тех же сюжетах, что и последних главах «Церковной истории народа англов», однако послание отличают критический взгляд на вещи, суровость и жесткость суждений. Сопоставление двух текстов ведет к постановке вопроса о том, насколько дидактические цели Беды, его приверженность к наставлению в вере на примере добрых и праведных деяний повлияли на описание современной ему действительности в «Церковной истории». Беда обходил молчанием все те проблемы, которые волновали и беспокоили его. Все указывает на то, что он предпочел бы не излагать свои мысли письменно. В 733 году Беда ездил в Йорк, чтобы обсудить с Эгбертом необходимость изменить сложившиеся в церкви порядки. Болезнь помешала Беде отправиться в Йорк снова. «Если бы на то была воля Божья, мне не пришлось бы писать тебе послание, потому что говоря наедине, в тайной беседе я бы мог более свободно поведать тебе все, что хочу и считаю необходимым»[506].
