Внутри Бенедикт «поместил искуснейше исполненные изображения, согласующие Ветхий и Новый Завет. Например, икона объединяла по очереди в ближайших частях Исаака, несущего дрова, на которых он должен был быть принесен в жертву и Господа также несущего крест, на котором ему предстояло претерпеть мучения. Таким же образом вознесенный на кресте Сын человеческий сопоставлялся со змеем, воздвигнутым в пустыне Моисеем»[171]. Взгляду человека, входящего в церковь св. Петра, представлялись изображения Богоматери, двенадцати апостолов, сцены из Евангельской истории на южной стене здания, из апокалипсических видений Иоанна — на северной. Подобные картины знакомили с эпизодами св. Писания людей только приобщавшихся к вере, запечатлевались в душах тех, кто видел их, подобно Беде, с ранних лет, составляли часть первых религиозных представлений и опыта. Наконец, «все, входящие в церковь, даже не умеющие читать, куда бы ни устремляли взор, созерцали или вечно возлюбленный облик Христа и его святых (пусть даже в изображении), или более живо воскрешали в памяти благодать воплощения Господа, или, как бы имея перед глазами опасность высшего испытания, не забывали испытать себя со всей строгостью»[172].
Спустя несколько лет после основания Веармута король снова пожаловал Бенедикту землю. Так в 681 г. был заложен второй монастырь Ярроу. Обе обители, расположенные по соседству друг с другом, имели общий устав, иногда управлялись одним аббатом и, по словам Беды, были «объединены братскими узами первых апостолов»[173] то есть Петра и Павла, святых покровителей монастырей.
Аббатом Ярроу стал Кеолфрид (642–716), происходивший из знатного нортумбрийского рода, помогавший Бенедикту еще при основании Веармута. (После смерти Бенедикта Кеолфрид с 689 по 716 гг. был главою обоих монастырей). Вместе с Кеолфридом Бенедикт перевел в монастырь св. Павла семнадцать монахов из Веармута. Предполагают, что в их числе был и Беда. Сам он не упоминал об этом прямо, однако писал, что вскоре после поступления в монастырь перешел на попечение к Кеолфриду и в дальнейшем постоянно говорил о нем как о своем наставнике и друге. Община двойного монастыря росла быстро: ко времени написания «Истории аббатов» она насчитывала, по словам Беды, около шестисот человек — необыкновенно много для раннесредневекового монастыря[174].
В своих сочинениях Беда не раз употреблял слова «Alter orbis» — «другой мир», говоря об удаленности Британии от Рима. Если во времена Григория I и Августина земля англо-саксов казалась далеко отстоявшей от христианского пространства Средиземноморья, то ко второй трети VII в. эта дистанция начала сокращаться. В монастырях и школах, основанных последователями римской церкви в Британии, такое «сближение» нередко происходило за счет личных контактов аббатов и монахов с общинами на континенте, практики паломничеств и путешествий. Из монастырей Европы заимствовались правила и распорядок дня, способы строительства и убранства церквей, вывозились книги, что сказывалось на складывании общего круга чтения монахов на континенте и на острове.
Жизнь англо-саксонских монастырей долгое время регулировали различные правила. Элементы уставов часто были заимствованы из обителей Галлии, Испании, Италии. Так, епископ Йорка Уилфрид, основатель ряда монастырей в северных, центральных и южных землях Британии, вводил в них бенедиктинский устав[175]. В повседневной практике монастырей Нортумбрии долгое время сохранялись черты, позаимствованные из ирландской монашеской традиции, осуждавшиеся последователями римской церкви, — крайний аскетизм, умерщвление плоти, тяжелые обеты, оставление монастыря для странствий с проповедью[176].
В монастыре Бенедикта Бископа были восприняты идеи и принципы таких центров христианской культуры как Лерин, Виварий Кассиодора, монастыри Испании, испытавшие влияние Леандера и Исидора Севильского. По замыслу основателя Веармута-Ярроу, в его обителях должны были сочетаться отрешенность от мира, строгое послушание и интеллектуальные занятия монахов.
По словам Беды, Бенедикт Бископ составил выборку из лучших предписаний семнадцати монастырей Италии и Галлии, которые он посетил[177]. В основу его «Правил» был положен устав Бенедикта Нурсийского. Согласно этому уставу, высоко ценились не столько индивидуальное подвижничество и аскеза, сколько дисциплина, подчинение воле аббата; уединению предпочиталась размеренность жизни в общине, совместные молитвы, физический и духовный труд. В Ярроу культивировалось послушание и смирение. Повседневность, описанная Бедой, отличалась от практик монастырей, следовавших кельтской традиции.
В течение суток монахи семь раз возвращались в церковь для богослужения и песнопения[178]. Первые аббаты Веармута-Ярроу проявили особую заботу о введении римского богослужения в монастыре. Бенедикт привез с собой из Рима регента церкви св. Петра Иоанна, который некоторое время жил в Веармуте-Ярроу, обучая музыке и пению не только членов этой монашеской общины, но и многих других, приходивших в Ярроу из монастырей всей Нортумбрии для того, чтобы научиться этому искусству[179]. Им же были написаны сочинения и руководства для монахов по годовому богослужебному циклу, которые впоследствии пользовались широкой известностью в монастырях Нортумбрии. Труды Иоанна были среди тех книг, по которым обучался Беда. Кроме этого, интерес и любовь к музыке и церковному песнопению Беде привил его наставник аббат Кеолфрид, «несравненно искусный в пении псалмов...»[180].
В анонимном жизнеописании Кеолфрида, составленном в Ярроу сразу после его смерти в 716 г., содержится эпизод, хорошо характеризующий атмосферу монашеской жизни с ее незащищенностью от любой опасности извне, с глубокой верой и подвижничеством. В 686 г. в Нортумбрии вспыхнула эпидемия чумы, — бедствие, в VII в. неоднократно поражавшее Британию. Во время таких эпидемий особенно страдали монастыри, где болезнь иногда уносила всех монахов. По словам автора текста, так случилось и в Ярроу, где из всей общины не заболели только аббат и мальчик, его ученик. Им вдвоем пришлось вести все богослужение в церкви на протяжении многих дней, пока не кончилась эпидемия. Почитание и усердие в исполнении Божественной службы не позволило аббату и его ученику отказаться хотя бы от части предписываемых псалмов и гимнов[181].
Современные историки часто добавляют этот эпизод в биографию Беды и допускают, что учеником и помощником Кеолфрида был именно он, четырнадцати лет от роду[182]. Этот рассказ передает отношение членов общины Ярроу к своему призванию. Сам Беда, вслед за Бенедиктом и Кеолфридом, рассматривал монашескую жизнь как постоянное «несение небесной военной службы»[183] с неустанным соблюдением правил, сформулированных в уставе монастыря. Говоря о своем пребывании в Ярроу, Беда на первое место ставил «соблюдение распорядка» монастыря, и только потом писал о радости ученых занятий.
Кроме богослужений и изучения Писания устав предписывал монахам ежедневный труд на пользу их монастыря. Община Ярроу представляла собой замкнутый мир и должна была обеспечивать все необходимое для своих потребностей. В «Истории аббатов» Беда, описывая работу аббата Эостервина вместе со всеми монахами, упоминал о том, что им приходилось выращивать и убирать урожай, трудиться на мельнице, в кузнице, в саду, на кухне, кормить и доить коров и овец, получая молоко, сыр, масло и шерсть[184]. Монастырь Веармут-Ярроу располагался на берегах рек Веар и Тайн; рыбная ловля была одним из занятий монахов. Ими же сооружались лодки, служившие и для переправы. Монахи-плотники и каменщики заботились о поддержании монастырских построек. Среди них в Веармуте-Ярроу, помимо церквей, находились, библиотека, монашеские спальни, трапезная, больница, отдельные помещения для послушников и для гостей, кухни, а так же монастырские хозяйственные постройки[185].
