Кельтская церковь, основанная выходцами из Западной Римской империи, не считалась еретической: различия в некоторых административных практиках и форме обрядов не предполагали теологических расхождений. Ее организация изначально была такой же, как и на континенте. Однако впоследствии в кельтской церкви законсервировались черты ранних христианских общин. Ирландские священники признавали папу старейшим епископом христианского мира, но отказывали ему в праве на верховную юрисдикцию. Важное различие заключалось в системе церковного управления. На континенте церковная организация складывалась на основе городов, и епископ представлял духовную власть над определенной территорией, диоцезом. Но в Ирландии не существовало сопоставимых с римскими городов; общины христиан образовывались не по территориальному, но по племенному признаку.
Со временем в кельтской церкви усилилось влияние монашеского движения. Оно возникло в IV–V вв. в Египте и Палестине и в скором времени распространилось по Европе. В VI–VII вв. кельтская церковь стала монашествующей: в ней отсутствовало белое духовенство, а клирики-монахи находились под управлением священников-аббатов монастырей. Ирландские аббаты и аббатисы обладали иными полномочиями, чем на континенте: они исполняли административные функции, которые в римской церкви были в ведении епископа. В свою очередь, епископ-монах подчинялся аббату, но только он имел право рукоположения и мог посвятить аббата в сан. Различные монастыри жили по своим правилам и установлениям. Каждый крупный монастырь был независимым, обладал самоуправлением, и на него не распространялась власть единой церковной организации.
По духу кельтское христианство отличалось большой строгостью образа жизни и религиозной ревностью, сопоставимой с настроением отшельников Египта и Сирии. Неслучайно образцом для духовных занятий стало египетское монашество: восточный аскетизм был известен и в Галлии, и в Испании, но в кельтской церкви его влияние было особенно ощутимым. Вслед за египетскими отцами, ирландские монахи ставили отшельничество выше жизни в общине. Поэтому достаточно часто монахи оставляли свои общины ради странствий или уединения. Отшельники удалялись на морские острова, в леса, в одиночестве или небольшими группами. Там они вели созерцательную жизнь, но нередко становились известными как проповедники и учителя. В ирландской литературе сложился жанр отшельнической поэзии.
Суровый аскетизм практиковался не только за пределами монастыря, но и в его стенах. Монахи должны были обходиться минимумом вещей и пищи, терпеть холод, превозмогать сон, заниматься тяжелым трудом. Так, в описании Беды, святой Кутберт проводил ночи, заходя по плечи в ледяную воду, и до утра читая молитвы[117]. В монастырях на континенте уставы, как правило, существенно ограничивали аскезу. В кельтской церкви умерщвление плоти и воздержание рассматривались как ступени духовного совершенствования.
Характерная черта кельтского христианства заключалась в его особом отношении к учености. В Ирландии во времена Римской империи не было латинских школ, там не распространялись сочинения античных авторов. Но при этом гэльские монахи одними из первых на раннесредневековом Западе обратились к изучению классического наследия и стали использовать латынь как язык литературы[118]. В VI–VII вв. ирландские монастыри, включая прославленные Бангор, Иону, Клонмакнойс и другие, становились центрами христианской учености. При них собирались библиотеки из рукописей латинских и греческих авторов, причем не только труды христианских писателей, но «языческих» поэтов, Вергилия, Горация, Овидия и философов, — к которым в римской церкви относились с большим недоверием. Исследователи предполагают, что этот расцвет книжной культуры произошел благодаря систематической миграции в Ирландию образованных людей из Галлии в V–VI вв[119].
Латинская книжная культура, основанная на христианских текстах, Писании, трудах отцов Церкви, в Ирландии и Британии должна была восприниматься в чужой языковой среде, приспосабливаться к новым культурным нормам. Освоение древних языков на британских островах нередко носило характер приобщения к тайному знанию, напоминало священнодействие[120]. При этом подобные знания не покидали, как правило, пределов монастырей, оставаясь замкнутыми в этой среде. Вместе с тем, в Ирландии не только изучались латинский и греческий языки, но и составлялись новые учебники по грамматике и риторике, транслировавшие традиции античной культуры.
Монастырский характер кельтской церкви, отшельничество и индивидуальное подвижничество соотносились с активной миссионерской деятельностью монахов[121]. Ирландские монахи проповедовали, учили и основывали монастыри и школы на севере и западе Британии, и на территории бывшей Западной Римской империи. Одним из наиболее известных миссионеров был св. Колумбан (543–615) из Бангора, основатель монастырей в Бургундии и Северной Италии. В Шотландии пикты были обращены в христианство «по учению скоттов» св. Колумбой (521–597)[122]. В 563 г. на острове Иона, пожалованном в дар христианским проповедникам королем пиктов, он основал «монастырь, который долгое время был первым из всех монастырей пиктов и северных скоттов и главенствовал в управлении этим народом»[123]. Кельтские миссионеры играли большую роль в распространении христианства на севере и северо-западе англосаксонских земель. Деятельность ирландских проповедников подготовила почву для последующего обращения народов, населявших эти территории.
Помимо административных расхождений некоторые обряды кельтской церкви отличались от тех, которые практиковались на континенте. Это касалось способов служения мессы (только по воскресеньям и в дни церковных праздников), формы тонзуры (гэльские монахи выбривали волосы надо лбом, а континентальные — на макушке). Ряд несовпадений был связан с церковным календарем, с вычислением дат церковных праздников. В VII в., когда кельтская и римская церкви вошли в соприкосновение в Британии, между их сторонниками возник острый конфликт по вопросу, который можно было бы счесть второстепенным в свете описанных различий, — о времени празднования Пасхи.
До середины 20-х гг. VII в. римская церковь в Британии имела более-менее устойчивое положение только на юго-востоке острова; основная масса англо-саксонского населения Эссекса, Мерсии, Нортумбрии оставалась языческой. План Григория I о создании общей церковной организации у англо-саксов продолжал быть лишь пожеланием до тех пор, пока христианство не пришло в Нортумбрию[124].
Это королевство англов в VII в. было наиболее могущественным в англо-саксонской Британии. В 588 г. правитель Этельфрит присоединил к своему королевству Берника сопредельную Дейру и стал королем объединенного государства Нортумбрия. Его территория на севере граничила с Шотландией, с пиктами, на западе — с королевтвом скоттов Стратклайд, на юге — с Мерсией, отделенной рекой Хамбер. Начиная с 630-х гг., правители Нортумбрии Эдвин, Освальд и Освиу, по очереди становились «bretwalda». На севере этого королевства впоследствии был построен монастырь Ярроу, где провел свою жизнь Беда Достопочтенный.
Согласно «Церковной истории народа англов», первым проповедником, посланным в Нортумбрию из Кентербери, был священник Паулин. В 625 г. он был посвящен архиепископом Юстом в епископы и отправился ко двору короля Эдвина в качестве наставника в вере его невесты, христианской принцессы Этельберги из Кента[125]. «Однако его душа была сильнее устремлена к ознакомлению народа, среди которого он оказался, с истинной верой; он желал, говоря словами апостола, весь его представить чистою девой единому мужу, а именно Христу. Сразу же по прибытии в ту провинцию он ревностно взялся за дело, не только предотвращая с помощью Божьей отпадение от веры тех, кто прибыл с ним, но и обращая по мере сил своею проповедью язычников»[126]. По словам Беды, проповедь Паулина возымела действие не сразу, но лишь после того, как епископ смог истолковать Эдвину христианский смысл видения, которое спасло ему жизнь много лет назад.
