Той порой ученый люд шиковал понятиями, словечками из импортированной дисциплины, и было очень модно строить концепции по любому поводу. «Закон Паркинсона» позднее обобщил практику интеллектуальной клоунады, достигшей уже профессионализма. Пышно разросся научный фольклор. Эти массовые игры сопровождали братание наук на вневедомственных полях — математики, кибернетики, теории информации и других. Духовная атмосфера нагнеталась эрудицией, частично показной. Состязания демонстрировались с экрана, эрудит стал в цене. Один видный сибирский ученый завел у себя салон интеллектуалов под вывеской (над входной дверью) «От астрономии до гастрономии».

Вот обстановка, в которой младший научный сотрудник Института стали и сплавов, кандидат технических наук В. А. Геодакян сподобился прибавлением семейства — второго мальчика. Взволнованно-гордый, он, дитя времени, не испытал бы всей полноты счастья, если бы свои отцовские результаты не уложил в некую закономерность. И вот тут же, не сходя с места, прямо за праздничным столом в честь новорожденного родитель выдает экспромтом вполне кибернетическую теорию регуляции пола ребенка.

А вы говорите — «почему».

Шальная идея, родившись «средь шумного бала, случайно», в ароматах сухих виноградных вин, чеснока, перца и бесподобной зелени, под звяканье ножей и бокалов, вдруг, одним щелчком, замкнула некие обнаженные контакты и — нате вам — враз переориентировала интересы человека, уже стоявшего в надежной жизненной, профессиональной колее, приобретшего имя как специалист своего дела.

Впоследствии развитая, аргументированная теория Геодакяна все еще будет носить па себе клеймо этого незаконного безболезненного рождения, вызывая у людей приступы остроумия. Автор будет печалиться из-за своей проклятой игривости: «Мне не хватает звериной серьезности». Эта нехватка проявлялась, между прочим, манерой повторять одни и те же шутки, порой избитые. Манерой, могут добавить, провинциальной. Однако же благодаря ей шуточная концепция Геодакяна проходила обкатку, придающую камню и устному произведению совершенную форму.

Дело было, видимо, не только в форме. Вначале проверка проводилась просто на здравомыслящих собеседниках, потом па профессионально подготовленных, затем на сочетавших в себе то и другое, наконец, на тех, чье мнение даже неофициально высоко ставят. В числе последних были И. И. Шмальгаузен, А. А. Ляпунов, А. А. Любищев, А. А. Малиновский. Пройдя такой смотр, кандидат наук (не тех) решился вступить на новое поприще. Слишком новое и оттого опасное.

Итак, несходство полов выявляет ведущего и ведомого на неисповедимом пути эволюции. Признак, ставший нормой для мужского пола, когда-нибудь станет нормой и для женского, но к тому времени ведущий бросится куда-то и это забегание будет длиться без конца, обозначая направление, эволюционную тенденцию вида по данному признаку.

Мужские достижения осваиваются женщинами безостановочно и повсеместно. Поколение рослых девиц, толпы курильщиц… Между прочим, если страсть прекрасного пола к табаку не спадет, отношение М: Ж по курению поменяется на обратное и пагубная привычка, согласно теории мужского будущего, пойдет на убыль. Пока же сигаретное соревнование перекинулось на соревнование по раку легких. Национальный институт рака США сообщает поразительные новости. Обследовано десять процентов женского населения страны. С 1973 по 1976 год заболевание раком легких, болезнью мужской, увеличилось среди женщин на одну треть, в то время как общее число заболеваний раком за этот период возросло на один-два процента.

Спортивные результаты также показывают гонку за лидером. Знаток спорта В. А. Откаленко отмечает, что женщины достигают мировых рекордов мужчин примерно с разрывом в шестьдесят-восемьдесят лет.

Таков указующий смысл половых различий.

Но почему Она и Он, бывает, так разнятся, будто представители разных видов, а в других случаях так схожи, что трудно подобрать пару (свидетельствую, как завсегдатай Птичьего рынка). Имеет ли значение большая или меньшая дифференциация полов?

Естественно было предположить, что самореклама самцов в виде павлиньих хвостов, львиных грив и других принадлежностей и, напротив, полная женоподобность их (или мужеподобность самок, если так больше нравится) зависит от семейных укладов тех и других, от свободы скрещивания, длительности брачных уз, от распределения забот о потомстве и т. д. Но в примерах была такая пестрота, что правила не получалось.

Геодакян предложил решение этой интереснейшей общебиологической задачи.

Расстояния между полами — исполнителями двух эволюционных ролей должны меняться, сообразуясь с злободневностью задач постоянства и перемен. Расхождение между свойством у Него и у Нее зависит от актуальности этого признака, то есть от степени его участия в выполнении насущных эволюционных задач. Признаки можно разделить на исторически молодые (преобразуемые) и старые (консервативные). По молодым разрыв заметнее и ведет самец, по старым меньше и «впереди» самка.

Теперь разнобой в примерах сходств и различий не должен смущать — у куропаток одни перспективы, у антилоп другие. Но, зная логику, которой подчинены все, можно сравнивать однотипное у Нее и у Него и определять, куда направлено будущее вида по каждому признаку и как скоро совершается движение. Заявка на открытие!

По-видимому, можно искусственно создавать условия и омолаживать признаки. Так, развив невыносимые темпы жизни, люди сделали стенокардию, инфаркт миокарда и, возможно, алкоголизм болезнями века. Женщины сильно отстают по частоте заболеваний модными болезнями от мужчин, значит, эволюционная актуальность этих болезней вне подозрений. Не исключая алкоголизм, что подтверждают пока еще не опубликованные исследования группы ленинградских ученых.

Некоторые выводы из идеи мужского будущего звучат нарочитыми парадоксами. Например, утверждается, что бык в известном смысле удойнее и жирномолочнее коровы, а петух яйценоснее курицы и тому подобное. Логика, если ее последовательно и смело придерживаться, рано или поздно приводит к вещам, которым не верят ни глаза, ни уши.

По логике Геодакяна, половой диморфизм связан с эволюцией признака. Разрыв, повторяем, наименьший для неизменных, устойчивых признаков и максимальный по признакам «на марше», то есть появляющимся, меняющимся, исчезающим. По старым признакам генетический вклад отца в потомка меньше вклада матери («материнский эффект»), а по молодым «отцовский эффект» должен возрастать. У домашних животных и растений молодые это все хозяйственно ценные признаки, искусственно отбираемые человеком в нужном для себя направлении: скороспелость, продуктивность. Для них и следует ожидать «отцовского эффекта». Поэтому бык высокоудойной породы, спаренный с коровой из низкоудойных, даст потомство более удойное, чем при обратном сочетании, что, казалось бы, сущий вздор: выходит, что через мужской пол передается по наследству признак, ему вообще не свойственный. Не жирномолочная корова даст жирномолочную корову, а жирномолочный бык.

Наивысшего курьеза «отцовский эффект» достигает у домашней птицы. Инстинкт насиживания и связанное с ним клохтанье передает потомству не курица, а петух. Процент дочерей-клохтушек при спаривании леггорнов, разводимых инкубаторно и практически утративших инстинкт наседки, с породами, размножающимися по старинке, больше, если петух старомодный, а курица белый леггорн, чем в обратном варианте.

С материнским эффектом все обстояло благополучно. Отцовский же, хотя и имел много фактических подтверждений, однако… Ну, короче, идея «жирно-молочных бычков» в глазах биологии выглядела одиозной, так как числилась в арсенале лысенковской агробиологии, а наука эта была отчасти вероучением, т. е. допускала сколько-то чудотворств и казней «неверных», и потому ее благословение компрометировало в глазах научной общественности даже факты.

Появись геодакяновское обоснование «жирномолочности быков», когда лысенковцы отстаивали эту идею, оно как бы стало за них. Не заботился, на чью мельницу льет воду твоя наука, можешь стать средством против самой же науки. Но и заботился — можешь стать тем же средством. Развитие как таковое таит в себе иронию, насмешку над собой, называемую обычно иронией судьбы. Куда ни кинь… Действительно, если озаботиться, на чью мельницу вода, и в угоду неприязни к былым противникам блокировать все, что может неожиданно выявить в чем-то их правоту, пострадают та же наука и интересы дела.