Сад тоже любит прилежных. Правда, банан не требует больших забот, посади его, и он будет регулярно потчевать гроздьями. Но не вздумай оставить на произвол судьбы дерево какао. Плоды оно дает лишь на десятый год жизни. Изволь неотлучно наблюдать за ним, защищать от множества' вредителей…
Шоссе взлетает на холм, парит над кудрявыми коврами пальм, над змейкой-рекой и снова врезается в рощу. Зелень прерывается белизной придорожных домов— они побогаче прочих — и пестротой ларьков. Оранжевые бутылки с соками, фрукты…
Хороши ли фрукты? Надо отведать как можно больше разных плодов этой райской земли, хотя бы потому, что дома ведь обязательно потребуют отчета. Как, скажут, этот чудак был в Индонезии и не пил кокосового молока! Сгоришь со стыда! Насчет молока следует уточнить: в орехе его нет. Белым становится сок, уже начавший бродить, и это чаще всего сок бутонов, дающий нечто вроде браги, а при дальнейшей обработке вино. В орехе же образуется сок прозрачный, сладковатый, немного похожий по вкусу на сок русских берез.
Только и всего! — пожмет плечами читатель. Увы, цивилизация развенчала прославленный сок, в городах он уступает место разным фабричным напиткам. Но и теперь легко понять восторги путешественников прошлого. Главное — очень хотеть пить. Продавец выбирает для вас орешек. Он еще не потемнел, он молодой, светло-оранжевый и не круглый, а продолговатый. Следите, чтобы вам дали именно такой. Продавец обрубит кончик серповидным ножом — и из орешка брызнет прохладный хрустально-чистый фонтанчик. Держите, как стакан, и пейте. Не бойтесь амебной дизентерии, от которой нет лекарства, пейте до дна — жидкость стерильная. Через минуту вы почувствуете ее действие: вялость сползет, вы готовы за следующим орехом забраться хоть на пальму. Не верите? Поезжайте на Яву и попробуйте сами!
В ларьке можно приобрести и манго. Его мякоть, тающая во рту как персик, напоминает банан и немного клубнику. Впрочем, каждый находит свое сравнение, а некоторым манго и вовсе не нравится. Говорят, нельзя оторваться от дурьяна — если только привыкнуть к нему. Это круглый плод с колючками на кожице, он отталкивает новичка противным запахом падали.
Есть ли на Яве апельсины? Есть, и бывают они чуть не с футбольный мяч, но водянисты. Цитрусы сухих стран лучше. А яблоки? Растут лишь на опытных участках.
В повседневной пище жителя Явы фигурирует прежде всего банан, самый дешевый из фруктов. Говорят, бананов до сотни сортов. Едят их сырыми, жарят, вываляв в тесте, готовят лепешки. На втором месте, пожалуй, «дыня» папайя. Сладостью она не одарена, скорее тыква, чем дыня. А популярное лакомство, по цене доступное не каждый день, — ананас. Вообще же фрукты на густонаселенной Яве не так дешевы, как мы воображали.
Дорога постепенно набирает подъем. Гора Салак, открывшаяся мне еще с борта теплохода, придвинулась было к нам, а затем отошла в сторону, и впереди начал расти, проступая сквозь дымку, вулкан Геде. В отличие от потухшего Салака, Геде действует, о чем сообщает облачко над его вершиной. Облачко розовое, самого невинного вида — вулкан, должно быть, большой притворщик.
Сейчас мы приедем в Богор и ознакомимся в полной мере с богатствами тропиков. Нам покажут всемирно известный ботанический сад.
Богор расположен повыше, чем Джакарта, дышится тут легче. Здесь нет дождливых сезонов, осадки равномерны, по утрам не жарко: +16, +18°, а днем не выше +300.
Тарахтит фургон, запряженный быками, — отличительный признак провинции на Яве. Извилистая улица, белые дома с верандами, много вилл, садов. Дерево «пламя джунглей», площадка для тенниса, навес над закусочной. Разносчик, продающий черные фески. Другой предлагает коллекцию бабочек и жуков, приколотых в ящике под стеклом.
Плакаты и ленты возвещают новость: Богор занял второе место в конкурсе на самый чистый, благоустроенный город Индонезии. На первом месте Чирибон на Западной Яве, у моря, славящийся первоклассными креветками. Конкурсы разного рода бывают постоянно, они тоже способствуют сплочению нации.
Ботанический сад основан в 1817 году энтузиастами-учеными, полюбившими чудесный остров. Полвека работал здесь выдающийся ботаник Т. Тейсман. Голландские правители несколько раз закрывали сад, лишали средств. Ботаники не сдавались. Здесь, в саду, началась культура хинного дерева, ванили и многих других растений.
У главного входа белеет летний дворец президента Сукарно. От колонн этого здания, выдержанного в стиле облегченного — хочется сказать, солнечного — ампира, разбегаются аллеи. Над вами тотчас же начинают визгливо судачить маленькие зеленые попугаи. По тону догадываетесь, что они перемывают вам косточки. Тонконогие антилопы встречают посетителей спокойнее, только сторожко навострят уши. Радушнее всех орангутанг. Увалень подает гостям лапу, приплясывает, нескладная фигура его излучает искреннюю радость. Если ни хотите сделать ему приятное, угостите бананом.
А там что? Ковер? Нет, засаженный водяными цветами пруд. Листья-подносы виктории-регии. Лотосы и невообразимое множество других цветов. А потом вам опять ничего не остается, как смотреть вверх, до того тянет измерить взглядом деревья-великаны. Мы узнаем дерево варингин и еще одно знакомое, тоже родственное фикусу, а дальше… Назвать всех лесных гвардейцев невозможно.
— Тут зреет масло, — говорит спутник индонезиец, нагибается и поднимает нечто вроде желудя, упавшее с пятидесятиметровой высоты. Внутри ядрышко, отдающее сливочным маслом.
— Дерево кмири, — сообщает он. — А там панданг, его цветы очень душисты, их кладут в белье.
Вдруг, на радость приезжему, показывается рябина. Правда, гораздо выше, стройнее нашей.
— Тоже хорошее дерево, — слышим мы. — Идет на спички.
Начинается царство пальм. Мы узнаем кокосовую, потом веерную, она часто украшает селения и города Явы.
— Масличная пальма. Пальмовое мыло знаете?
Вот пальма с длинными злыми шипами на стволе. Они способны серьезно ранить. Но в сущности, уверяет спутник, она тоже приносит пользу. Нет лучшей древесины для полов. А там сахарная пальма. Белый сахар добывается из тростника, а из желудей пальмы крестьяне приготовляют красный сахар, тоже популярный в стране.
Новичка интригует странное дерево — ротанг. Скользя взглядом по его стволу, ищешь крону. Где она? Это — пальма, но особого рода, ползучая. Она змеей тянется по земле, взбирается на дерево. Вот один ротанг не удержался, упал и свернулся в кольца, словно удав.
По длине ствола ротанг рекордсмен: он достигает 150 метров. Хитрец нашел способ перерасти лесных исполинов: вползает на соседей или стелется по земле.
А хотите видеть самые тяжелые в мире древесные плоды? Бугристые, зеленые, размером с теленка, они висят на стволе «джек-фрута», близкого к хлебному дереву. Да, висят на стеблях, растущих прямо из ствола!
Сколько курьезов природы! Душидия с листьями-мешками. Ее воздушные корни опущены в эти мешки и пьют дождевую воду…
— Банан! — восклицаю я. Надо же, наконец, продемонстрировать свою эрудицию.
— Голландский банан, — смеется ботаник.
Листья, стебель — все как у обыкновенного банана, но плодов растение не дает. Оттого и голландец! Какой сарказм в этом названии, какая ненависть к исконному врагу!
Пора ехать дальше.
Мы уже далеко за городом, а кажется — ботанический сад не кончился… Только облачко над вулканом Геде, ставшее сейчас, под вечер, темным, грозовым, напоминает о том, что природа здесь не всегда приветлива.
Незаметно мы оказались на одном из широких предплечий вулкана. Местечко Чипайонг. Опять «чи», на этот раз по-горному прохладная, — я с наслаждением брызгаю на себя водой из речки. Мы обедаем под тентами на берегу. Повыше — веранды гостиницы. Ниже — черепичные крыши и зелень садов, это дома отдыха рабочих и служащих.
Хочется выбраться из толчеи туристов, щелкающих фотоаппаратами, и оглядеться.
Отсюда видно далеко, на много километров. Наши предки именно таким рисовали рай. Земля, которую словно томит бурное желание радовать человека фейерверками цветов, зерном, плодами. Как трудно представить себе здесь нищету, кровь!
