Из моего прошлого теперь остался у меня один только Линдо, который котом сидел на коленях узурпатора. И еще остался амулет мамы. Я не должна жалеть себя. Я мало знаю о том времени, когда мама была Посланницей, но я должна быть сильной и помнить, что я обменяла свою свободу на сотни жизней. Взбодрись, Тори! Все не так плохо. Ты не рабыня, не игрушка для утех, тебя не отправляют в гарем или на изнурительные работы. Будь сильной! Пусть Чудовище тебя и уносит в свои земли, сама останься человеком, как бы там ни было.

Я снова сжала в руке амулет и посмотрела в сторону, оторвав лицо от спины князя. Начались темные пустоши. Свет блеклый, растений мало, городов нет… Вот кладбище проехали. Потом показались башни, стены какого-то города с серыми флагами, но мы не въехали в этот город. Лошади скакали дальше, ветер свистел совсем рядом, а небо, — я подняла голову, — розовело и багровело перед закатом. Мы проехали редкий лесок с высокими черными деревьями, похожими на столбы, но кони никак не останавливались.

«Сколько же еще ехать?» — подумала я про себя, и ответом на мой вопрос был конец бледного и мрачного леса. Наконец, перед нами невдалеке показался еще один город, более развернутый, много домов и башен, гораздо больший, чем тот, что остался позади. Но перед ним все равно расстилались пустоши и унылые пейзажи.

Неужели я и Линдо будем в этой стране остроухих единственными людьми? Как-то не по себе даже… Я поежилась. Холод, начиная от лесной опушки, был внезапным и ударил как-то особенно по моему теплолюбивому телу. Может, я даже заболею. Я никогда не была в таких местах. Тут действительно стояла осень, а с деревьев (тех, что не палками простыми торчали, а имели хоть какую-то листву) сыпались рыжие и желтые листья. Это немного разбавляло черные и серые краски вокруг. Я чихнула.

— О тебе позаботятся, как только мы прибудем, — сообщил мне король, когда мы въезжали в город через огромные ворота, которые открылись перед нами как по волшебству. Конечно, никакого тут волшебства не было — их просто открыли такие же остроухие привратники, как и он сам.

Мама, не оставляй меня. Прошу. Я здесь почти одна.

В городе эльфы носили здесь не только темную одежду. Здесь также были лавки и магазины. Я подумала о несправедливости рас — люди завоевывались и должны подчиняться и страдать, в то время как эта раса остроухих свободна и процветает. Конечно, я не знаю, какие у них тут законы, может быть они живут тоже под гнетом этого узурпатора и молятся небесам, чтобы они послали на него молнии. Я заглянула немного вперед: захотела посмотреть, как там Линдо. Тот дрых на руках у эльфа. Я надулась. Не знает, кому на ухо мурчать, пригрелся на коленях у существа, которое хотело разрушить его родной город.

Кстати, о существах. Я ведь тоже не человек. Но папа каким-то образом женился на маме, которая была кицунэ, и теперь я тоже могу становиться лисой. Это передается только по женской линии. Я вспомнила Виктора. Сердце защемило от мыслей о том, что король мог угробить моего брата. Если бы мои глаза умели жечь, я бы сейчас прожгла в доспехах короля дырку.

Лошадь перестала лететь, как только мы вошли в город и теперь мерно двигалась вперед по главной улице города. Все воины короля по четыре в ряд шли за нами на своих конях. Остроухие приветствовали возвращение своего народа и отвешивали поклоны своему предводителю. Тот не выказывал ни малейшей благосклонности к ним. Какое нужно иметь высокомерие, чтобы так себя вести? Мне бы сейчас не помешал ромашковый чай, потому что этот безумный день просто вымотал меня.

Солнце садилось, и мрачный городок накрывали сумерки. Мы прошли под огромной каменной аркой, на которой были выдолблены какие-то инородные письмена, и впереди показался на взгорье замок. Огромный замок из черного камня, шпилями разрезающий потускневшие небеса.

— Почти прибыли. — сообщил мне остроухий, когда дорога пошла вверх. Тут попадались дома эльфов, но гораздо реже, чем в основной части города. Скорей бы уже лошадь остановилась.

Мы проехали через короткий каменный тоннель. В нем не было ничего особенного.

Вскоре оказались во дворе. Обширный двор, примерно как площадь, которую мы проезжали ранее. Посередине — изваяние эльфа с мечом и книгой в руках. Дорожки, аккуратные, тоже выложенные камнем, но более мелким. Слева строение, справа, видимо конюшня, а где-то далеко за замком несколько высоких зданий с башнями.

— Там общежитие воинов, — заметив мой любопытный взгляд, сообщил мне узурпатор (он смотрел на меня?). Я заметила, что воины понемногу рассосались и поскакали как раз в ту сторону. С нами осталось около десятка. Но и они направились в конюшню, чтобы оставить коней отдохнуть, напоить и накормить. Поклонившись, ушли. Наша лошадь стояла у входа в замок, высокие двери которого поползли в стороны, открывая вид на внутренние залы. Остроухий взял за шкирку Линдо, и не церемонясь, бросил его на мелкий темный газон у дорожек. Тот недовольно и рассерженно мяукнул, приземляясь на лапы, потом ощерился и зашипел на короля. Но тот не придал этому никакого значения и спрыгнул с лошади. Потом подал руку мне — хотел помочь мне слезть. Вот еще! Я, сделав вид, что не заметила, спрыгнула рядом с ним, кинув на эльфа наглый взгляд. Он ничем не выказал своего неудовольствия, просто завел по привычке руку за спину. Мне было досадно, что я не смогла его позлить.

— Иди за мной. — бросил он.

Я не поняла, а лошадь? Так и останется тут, или что? Впрочем, наверное она меня не должна волновать. Я вздохнула и, подняв кота, погладила его. Эльф ушел уже вперед.

Нахмурившись, быстро пошла следом. И знает же, что я не могу никуда деться! Противный!

Насколько я поняла, в этом замке было четыре этажа и башни этажей по десять. Мне некогда было считать — нужно было успевать за этим остроухим, который не останавливался, чтобы что-то показать, и все говорил на ходу, если вообще что-то говорил. Мы шли по лестницам и этажам, и король бросал нечто вроде:

— Кухня. Столовая. Покои Советника. Комнаты прислуги. Прислуга. Охранники.

Потолок, лестница, тумбочка — приятно познакомиться!

— А где будет моя комната? — спросила я, догоняя и заглядывая ему за руку. Я хотела бы сказать через плечо или за плечо, но, увы, я была слишком низкой для этого. Поэтому за руку.

— Тебе готовят комнату, но прежде сходишь в купальню, переоденешься во все новое и слуги искупают твоего грязного питомца. Мне не нужны в замке ни неопрятные женщины, ни грязные животные. После чего мы с тобой поужинаем, а после, конечно, одна из женщин-служанок, скорей всего, Эмили, покажет тебе комнату и отведет туда.

Он резко остановился и развернулся ко мне, глядя сверху вниз. Не успев остановиться, врезалась ему в грудь, точнее в доспехи на груди.

— Все понятно?

— Хорошо все распланировал, — я потерла нос, и отпустила извивающегося Линдо на пол, который уже устал сидеть на руках, к тому же, видимо, не выказывал желания купаться. — А мое мнение тут не имеет значения? — спросила я, с вызовом глядя на короля.

— Я хозяин замка, и ты будешь меня слушаться.

— Но я не твоя рабыня!

Он несколько приблизился ко мне, почти касаясь кончиком носа моего и проговорил, понизив голос:

— Будь ты моей рабыней, ты бы уже была вымыта, переодета и лежала в одном белье на кровати в моих покоях.

Я вспыхнула.

— Д-да ты!

— Но видишь, все иначе. — отстранился он. — Так что, если снова назовешь себя моей рабыней, я, так и быть, исполню твое желание.

Я сглотнула, не зная что на это ответить. Потом все-таки выдавила из себя, когда он стоял глядя на меня совершенно невозмутимо:

— Если я не рабыня, почему я должна делать то, что ты говоришь?! Я не могу сама решать?

На секунду он прикрыл глаза, и потом снова открыл, после чего ответил:

— Почему ты просто не можешь быть тихой и послушной. — едва слышно процедил король, но я все равно услышала. — Ты моя пленница, прямо говоря. А пленник подчиняется тому, у кого он в плену. К тому же, как я и сказал — я хозяин этого замка, и любой, кто живет здесь, слушает меня беспрекословно. Тебе придется научиться этому. И обращаться ко мне «Господин Тео». Мы не в настолько близких отношениях, чтобы ты со мной говорила в том тоне, который используешь сейчас.