Алохар громко раскаркался, словно бы расхохотался, и крыльями захлопал, будто бы ему стало чрезвычайно весело.

Я и сама улыбнулась, умиляясь тому, как илун встал на мою защиту. Это было очень неожиданно и приятно. Но смешно, конечно, учитывая размеры совенка по отношению к ворону, который при желании мог запросто сцапать совенка когтями. Хотя сам совенок явно не шутил и вид имел весьма решительный.

— Да что ты мне можешь сделать, малышок? — покатывался со смеху Алохар. — Кар-р-р! Защищать он будет! Кар-р-р!..

Эльгран ничего не ответил, только продолжил пронзительно смотреть на Алохара. А потом красивые глаза совенка внезапно загорелись неестественно ярким синим светом.

Алохар на всякий случай отполз подальше от совенка и спросил у меня:

— Эй, чего эта пташка на меня так смотр-р-рит? Не смотр-р-ри на меня так, — это он уже адресовал Эльграну. — Не смотр-р-ри, я сказал!..

Но совенок продолжал буравить немигающим взглядом ворона, еще и угрожающе шагнул вперед, распушив перья и расставив черные крылья в стороны. Учитывая крошечные размеры совенка, это вроде как смотрелось забавно, однако…

— Да не смотр-р-ри же, кому говор-р-рю! Кар-р-р!!!

С последним оглушительным «Кар-р-р!!!» Алохар испуганно взлетел в воздух, потому что в него ударила короткая молния — прямо из ярких синих глаз совенка. Хвост у Алохара при этом загорелся синим пламенем, и ворону пришлось постараться, чтобы сбить его. Выглядело это, хм, весьма эффектно.

— Кар-р-раул!! — взвыл черный ворон. — Любимого обижа-а-аю-ю-ют!

Он еще раз возмущенно каркнул и вылетел в открытое окно. На лету он попытался обернуться и глянуть на Эльграна и так с размаху эпично влетел в стену, отвлекшись и промахнувшись мимо форточки. Так что вылететь на улицу у Алохара получилось лишь со второй попытки. Впрочем, далеко он улетать не стал, только уселся на ветке липы и недовольно нахохлился, возмущенно каркая и прогоняя обычных птиц, сидящих на дереве. Видимо, Алохар немножко психанул и решил выместить свою злость на других птицах.

— Ого! — удивленно выдохнула я, подойдя ближе к совенку, чьи глаза уже стали обычного цвета и больше не выпускали молнии. — Я и не думала, что ты так умеешь!

— Я много чего уметь.

— Не терпится узнать твои возможности, — улыбнулась я. — А я правильно понимаю, что не все илуны владеют магией?

— Не все. Но ты — особенная хозяина. И я у тебя — особенный илун, — Эльгран важно задрал клюв вверх. — Вредный птиц мешать — я защищать.

— Спасибо тебе, Эльгран! — со смехом сказала я, с умилением глядя на совенка. — Какой ты у меня храбрый защитник, оказывается!

— Храбрый и кровожадный, — милым голосочком пискнул Эльгран.

— Кровожадный? Что-то незаметно, — усмехнулась я. — Ты производишь впечатление спокойного илуна, просто заступившегося за свою хозяйку.

— Я просто сейчас сытый и добрый. И не вошел в свою полную силу. Мне нужно время. Но меня нельзя злить и бесить.

— А что будет с теми, кто будет постоянно тебя бесить? — с улыбкой спросила я.

— Постоянно? — очень удивился Эльгран. — Постоянно не получится. Я давать лишь одно предупреждение. Потом — быстро уничтожать. Если кто-то не понимать меня с первого раза, то я любить знакомиться с внутренностями этого глупого существа.

И таким очаровательным ангельским голосочком это было сказано, что я не удержалась и прыснула от смеха.

Эльгран распушил перья и посмотрел на меня сонным взглядом.

— Спать хочуй, — пропищал совенок. — И кофий хочуй. Но сначала — спать. Любить спать. И кофий любить. Но спать любить больше, чем кофий.

— Спи, чудо ты моё кровожадное, — усмехнулась я, протягивая руку в сторону илуна.

Тот радостно прыгнул мне на ладонь, и я посадила сонного совенка себе на плечо, только по-быстрому переоделась перед этим, утеплившись. Эльгран широко распахнул клювик, будто бы зевнул, устроился поудобнее на моем плече и прикрыл глазки. От него исходила приятная пульсирующая энергетика теневой магии. И вообще, в целом нахождение рядом с илуном вызывало очень приятные ощущения. Меня наполняла такая… легкость, что ли? Да, точно, легкость. Наверное, это связано с тем, что илун постоянно потягивал из меня излишки тяжелой черной магии, а я настолько привыкла жить с этой бесконечной тяжестью в теле, что без нее чувствовала себя легкой, как перышко.

— Давай поглядим, есть ли тут что-нибудь пожевать, — сказала я, зайдя в соседнее помещение, которое оказалось маленькой кухонькой.

Однако, выяснилось, что аскетом Калипсо был не только в выборе дизайна для интерьера, но и в плане еды. Холодильник на местной кухоньке был девственно чистый и, кажется, вообще впервые открылся кем-то. То же самое можно сказать и про кухонные шкафчики, совершенно пустые. На столике стоял лишь графин с водой, к нему я и приложилась с тяжелым вздохом. Что ж, хочешь есть — попей водички! Будем считать, что почти позавтракала.

Наверное, Калипсо, вообще тут не трапезничает. Агата мне говорила, что он в целом очень мало ест, так как из-за присутствия в себе Эффу не испытывает привычное чувство голода и часто попросту забывает про еду. Поэтому Агата периодически насильно усаживает Калипсо за стол, заставляя хотя бы пообедать или поужинать вместе со всеми.

О, печеньки!

В самом дальнем шкафчике все-таки обнаружилась большая открытая пачка имбирного печенья и целая новая пачка молока с банкой какао-порошка рядом. Я довольно замурлыкала себе под нос незамысловатый мотивчик и принялась намешивать себе напиток, для скорости подогревая молоко магией, уж больно не терпелось поскорее выпить что-то горячее. От ароматов какао и имбирного печенья желудок жалобно заурчал, и я поторопилась закинуть в рот хрустящее печенье. С удовольствием сделала несколько глотком горячего напитка с ярко выраженным шоколадным вкусом и улыбнулась собственным мыслям, задумчиво глядя в кружку.

Какао — любимый напиток нашего Наставника. Он просто обожал какао в самых разных его вариациях, если я и видела Наставника с кружкой какого-то напитка, то это почти всегда был какао, который он пил и утром, и днем, и вечером. Да и многих адептов любил угостить ароматным напитком, особенно когда кто-то был чем-то расстроен или чувствовал себя плохо. Честно говоря, я даже заметила за собой, что у многих адептов в итоге заводилась привычка самому заваривать себе какао, когда было плохо, тошно, да и просто если было дурное настроение. Я и сама не раз так делала, потому что в моей голове сей шоколадный напиток стал четко ассоциироваться со спокойствием, умиротворением. Как будто бы выпьешь кружку — и сразу всё наладится, такая вот магия простых вещей. Наверное, Наставник был в сговоре с какими-нибудь злостными поставщиками какао, которые требовали распространять шоколадный «дурман» среди как можно большего количества людей, хех.

Я задумчиво посмотрела на пустые банки из-под какао, которые стояли в этом шкафчике. Н-да, судя по их количеству, яблоко от яблоньки недалеко упало.

Внимание мое привлекла небольшая карточка, лежащая рядом с пустыми банками из-под какао, я взяла ее в руки, чтобы разглядеть поближе. Это оказалась визитка, на которой был изображен чёрный череп с бирюзовыми глазами и розовыми крылышками. Ниже значилась подпись с короткой инструкцией, как призвать неких сиренофей.

— Эльгран, ты, случаем, не знаешь, кто такие сиренофеи? — спросила я у совенка.

Тот сонно ухнул, но вступать в диалог не стал.

А я вспомнила, что однажды видела такую визитку в руках Наставника. Хм, надо будет расспросить Калипсо при случае.

Накинула на себя теплую мантию Калипсо с меховым воротником, закуталась в нее поплотнее и на несколько секунд уткнулась носом в пушистый мех, вдыхая аромат пряного мужского парфюма. Аж зажмурилась от удовольствия. М-м-м, как же мне нравился этот запах… Такой вкусный, чарующий, теплый… запах моего любимого мужчины. И как же мне его не хватало в этих чертовых тюремных чертогах…

От воспоминаний о пребывании в карцере я поежилась и тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли прочь.