– В таком случае отдыхай. Я скоро вернусь.

– Стой! – чуть не забыла задать вопрос палачу-инкубу. – А спать… Ты сказал, это твоя комната. И кровать одна. Где ты планируешь ночевать?

– Здесь.

Энлиль кивнул на подушку рядом со мной.

– Но…

– Это моя комната. И моя кровать. Я ночую здесь.

– Но!..

– Снежинка! – рыкнул палач. – Просто смирись. Я уже сказал – следующие три дня ты будешь спать. В основном. Менять свой образ жизни из-за этого я не собираюсь.

Энлиль – лучший! Веселый парень с харизмой и успокоительное в одном флаконе.

Наверное, это не есть хорошо, что я получаю столько удовольствия в сложившихся обстоятельствах. Но, черт возьми!.. Мне кажется, я заслужила немного расслабления.

Первые два дня из своего вынужденного заточения-лечения, я в основном спала. Энлиль приносил еду и, неужели хоть кто-то догадался, даже спрашивал, чего я хочу. Наконец-то! Я получала с кухни то, что мне действительно нравится, а не давилась обязательными блюдами императорских трапез.

Я ела, после чего Энлиль проделывал это свою штуку с руками – стягивал перчатки, обнимал мое лицо. И я проваливалась в сон – крепкий, здоровый, сладкий сон, без снов и кошмаров, полный расслабления и покоя.

Два дня, и Энлиль начал снижать дозу. Тоже занимательная штука, стоит отметить.

– Сиди ровно, – приказывал он мне, опускаясь на кровать напротив. – Приспусти платье.

В первый раз такая просьба, мягко говоря, возмутила.

– Мне нужно, чтобы твои плечи были открыты.

Сам Энлиль был укутан с ног до головы. Брюки, рубашка, высокий ворот. Перчатки… Куда без них? Эту часть своей одежды он снимал только для дела. А так даже спал в них, чтобы я случайно не соприкоснулась с его кожей. Избегали последствий как могли.

– Хорошо.

Я приспустила плечики, чтобы дать палачу то, что ему нужно. Фу, как пошло звучит!..

– Дыши ровно. И старайся себя контролировать, – велел Энлиль. – Ты меня знаешь. Я себе вольностей не позволю… Разве что совсем чуть-чуть.

Он подмигнул и дотронулся до моей щеки. Я вздрогнула, ожидая, что вновь потеряю голову. Но нет, безумия не последовало. Прикосновение Энлиля было приятно. Чертовски приятно!..

– Держи себя в руках, – велел он, погладив щеку, опускаясь ниже.

Подушечки пальцев скользнули по шее, и у меня в глазах потемнело…

Первую проверку я провалила с треском. Минута нежных поглаживаний – и я растаяла, умоляла Энлиля оставить эти глупости и…

В общем, вела себя непотребно. Он вновь успокоил меня, как умеет. И вечером мы повторили попытку.

Третий день, четвертый…

– Ты быстро приходишь в норму, – похвалил меня Энлиль, поднимаясь с кровати.

После каждой такой проверки на мою вменяемость, у него затекали ноги. Да и, очевидно, ему было необходимо сбрасывать напряжение. Могу его понять и точно не собираюсь осуждать. Но, во-первых, Энлиль мужчина, во-вторых, вроде как наполовину инкуб. Так что проверять, насколько женщина возбуждается от твоих ласк, но при этом никогда не заходить дальше прикосновений, – тяжко. Понятия не имею, что при этом происходит в голове у Энлиля, но в такие моменты он выглядел слегка пьяным и немного злым. На меня злился или на себя самого, не знаю. Но, опять же, я по этому поводу не переживаю. Минута-две, и он будет снова спокоен, расслаблен.

Даже странно, что Энлиль не умеет сам себя отправлять в такой волшебный медикаментозный сон. Иногда подолгу ворочается, прежде чем уснуть. Пусть я и заметила это, только когда мне снизили дозу.

– Знаешь, – забираясь под одеяло, произнесла я игриво, – если бы в моем мире были такие, как ты, все были бы счастливы.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь.

Энлиль дождался, пока я улягусь, поле чего тоже опустился на матрас.

– Я бы точно радовалась. Жду не дождусь, когда вернусь домой.

Я повернулась на бок и опустила голову на его плечо. Знаю, он не против. А мне нравится. Вроде как не чувствуешь себя одинокой. Можно пофантазировать, что мы – сладкая парочка, которая свила свое любовное гнездышко.

– Скажи, Снежинка, тебе рассказывали историю Наввиры и Азхара?

– Аз-Кхара, – поправила я инкуба-некроманта.

– Нет… – Энлиль с улыбкой покачал головой. – Правильно произносить именно Азхар. Но со временем это стерлось из людской памяти. Да и язык менялся уже столько раз, что и не сосчитать. И все-таки, Кати-Снежинка. Ты не ответила на мой вопрос.

– Нет, – прикрыла я глаза. К чему вообще весь этот разговор, если пора спать? Очередные последствия. Сначала меня клинило на возбуждении, теперь, когда меня настолько успокоили, сохранялась сонливость. Но ничего, скоро пройдет, я верю Энлилю. – Все постоянно говорят про этих ребят, но что там произошло – до этого никто не доходит.

– Я расскажу. Удобно устроилась? – Энлиль, как всегда, вежливый. Даже не представляю, как такой милаха умудряется пугать людей. У меня же от него в первую встречу мурашки по коже стадом бегали, а теперь? Вон, подушку взобьет, по головушке погладит. – Готова?

Энлиль приобнял меня и я ощутила, что он снова на меня воздействует. В душе как-то слишком резко становится тепло, сердце забилось чуть чаще. Негодник. А говорит, что не злоупотребляет своими способностями.

Хотя… Я и не против, на самом деле. Мне хорошо, все происходящее – вполне порядочно. Так что фиг с ним, что сердечко изменило свой привычный ритм.

– Сотни лет назад этот мир не знал магии. Люди жили в таких же городах и деревнях, как живут сейчас. Горы были такие же высокие, моря такие же синие…

– А воздух чист и сладок, – перебила я мужчину насмешливо.

– Вроде того. За хребтами простирались зеленые земли, которые сейчас называют землями драконов – Наввирой. Но в те времена эти территории заселяли наги. Люди-змеи, которые любили селиться в скалах и возле водоемов. И среди этих племен была одна особенная девушка – Наввира. Она была прекрасной, сильной и мудрой, несмотря на юный возраст. Племя гордилось ей.

– Ты говоришь так, словно знал ее…

– Не лично… – Энлиль усмехнулся. Он же сейчас просто шутит? Не может же Энлиль быть настолько старым? Он выглядит чуть моложе меня. – Наввира имела безгранично светлую душу, и когда Азхар встретил ее – не смог не полюбить.

– Бог?

– Азхар никогда не был богом! – Энлиль брезгливо махнул рукой, а после обнял меня еще крепче. – Но ему нравилось, что его богом называли. Как я уже сказал, этот мир не знал магии. Поэтому чужеземец, пришедший ниоткуда и творящий чудеса, казался чем-то большим, чем он есть. Подобные ему иногда посещали наш мир, об этом даже оставались записи в книгах, но другие никогда не задерживались надолго, чтобы отпечаток в истории можно было посчитать значимым. Так что до Азхара люди относились к магам, как к сказочным созданиям.

– Забавно, – поерзала я на месте, устраиваясь удобнее. – У вас тут наги и драконы, а в магию не верили…

– Но Азхар влюбился без памяти в нагу Наввиру. И остался здесь… – Энлиль не обратил внимания на мое замечание. – И очень скоро мир начал меняться. Сначала люди тянулись к чудесам новоявленного божества. Затем у Азхара и Наввиры родился первый ребенок. Дракон. Существо, сотканное из чистейшей магии. С появлением драконов среди людей стали пробуждаться те, кто мог подчинять себе новую энергию. Они желали учиться. А Азхару, как я уже говорил, нравилось то внимание, которое он получал…

Могу себе представить. Приехал отдохнуть, а тебя целый мир на руках носит.

– Азхар был счастлив в этом мире. У него была любимая женщина. Его дети вызывали восхищение у всего живого. Но подрастая, они сеяли страх. Неотличимые от людей, мощные и неукротимые. Первые примы обращались в ящеров столь огромных, что даже одного хватило бы, чтобы сжечь самые крупные города за считаные минуты. Но драконы не делали этого. Великая мать Наввира учила своих детей любви и состраданию. Учила быть защитниками. Она была хорошим родителем, в отличие от своего супруга. Азхар купался в любви миллионов – его последователи осваивали азы магии, избавляли земли от голода и невзгод, возводили храмы с огненными статуями. За всем этим он совершенно не заметил, как пролетели годы. Для бессмертных время всегда течет иначе. И полюбив смертную нагу, Азхар должен был понимать, что его счастье не будет длиться вечно.