— Может боится, что ты не его истинная? — тихо спросила я, поглаживая девушку по плечу. — Откуда ты можешь знать о его чувствах? Если он холоден с тобой, ещё не значит, что он тебя не любит, что ему на тебя наплевать.

— Я не знаю, — поджав губы, отчаянно выдохнула Мила. — Я уже ничего не знаю. Девять месяцев у меня осталось, прежде чем я уеду из города. Тогда я забуду его навсегда. Выкину его из своей головы. Тогда он больше не притронется ко мне никогда… Тогда всё изменится. Я изменюсь. Стану другой.

— Ты сама в это веришь? — тихо спросила я, заглядывая в несчастные глаза Милы. — Разве ты сможешь отказаться от того, кто занимает все твои мысли? После того, как ты, после долгого времени наблюдений за ним, узнала его прикосновения. Его запах. Узнала, каково ощущать его тело на себе… в себе… Ты же практически дышишь им. Я вижу это. Я вижу, как горят твои глаза, когда ты рассказываешь о нём. Вижу, как рысширяются твои зрачки,когда вспоминаешь о нём. Вижу, что ты начинаешь дышать чаще, просто подумав о ним. Ты зависишь от него... Дышишь им... И я почему-то уверена, что вы истинные. Я сомневаюсь в том, что ты выбросишь его из своей головы. Сомневаюсь и в том, что ты его сможешь разлюбить. Ты будешь искать его в каждом мужчине, который проходит мимо тебя. Сравнивать каждого ухажера с ним. И все они будут ему проигрывать. Потому что он для тебя всегда будет лучшим. Самым лучшим. Его запах. Руки. Тело. Характер.

— Мелань, — Мила залилась краской стыда, — не надо… Я пытаюсь себя убедить в том, что смогу его забыть… — между нами повисла тишина. — Скажи… тебе ведь знакомы эти чувства, не так ли? — я дёрнулась. — Знакомы, я знаю… И даже подозреваю к кому, — Мила бросила быстрый взгляд в ту сторону, где стоял Герех. — К тому спокойному красавчику, который стоит у стены и пол вечера не сводит с тебя взгляд. 

— Мила… — вспыхнула я. — Не надо, я же просила.. 

— Когда ты будешь готова, мы с тобой это обсудим. Сейчас я вижу, что эта тема тебя смущает. Но от разговора тебе не отвертеться.

— Ты не обижаешься на меня? — спросила я, виновато посмотрев на неё.

— За что? — искренне удивилась девушка. 

— За то, что я не поделилась… За то, что скрывала от тебя.

— Нет, конечно! Как бы мы близки не были, всегда есть то, чем мы не можем поделиться друг с другом, — Мила улыбнулась той ласковой, той родной улыбкой, которую я обожаю с детства. — Иногда есть то, что ты должна оставить при себе.

— Спасибо, — я сжала её руку. — Я это очень ценю! Я могу взять у тебя в комнате что-то, а то платье всё мокрое? — спросила я у Милы, показывая на уродливое пятно на светлой ткани.

— Конечно, — улыбнулась девушка. — Можешь взять в шкафу то чёрное платье, которое мне в прошлом году на заказ шили. Оно сидит на тебе идеально. Может твой принц не устоит, — поиграла она бровями.

— Мила! — возмутилась я. — Прекрати! 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Молчу, — рассмеялась девушка, поднимая руки. — Беги уже.

Я показала подруге язык и направилась наверх по лестнице переодеваться.                                                                                            

Меланья                                                

В комнате Милы, в которой я часто оставалась на ночь и которую я знала, как свои пять пальцев, приглушённо горел дорогой ночник. Замысловатые тени прыгали на стенах, будто в причудливом танце сплелись два человека. Лёгкий ветерок трепал тонкие белые занавески, то надувая их, как паруса, то оставляя их ровно висеть. С улицы доносились стрёкот цикад и пение птиц.

Я прикрыла дверь, зная, что в эту часть дома гости не зайдут, и прошла вглубь комнаты. 

Стянула испорченное вином платье через голову, откинула его в сторону и осталась в тонком кружевном белье персикового цвета. Я лениво потянулась, чувствуя приятную негу во всём теле. Ветер из окна обдал тело прохладным воздухом, заставив поежиться от наслаждения и побежавших по всему телу мурашек. 

Направившись к огромному дубовому шкафу, чтобы достать чёрное платье в пол, испуганно вздрогнула, когда услышала тихий скрип двери и уловила боковым зрением тёмную широкоплечею фигуру в проёме. Я резко обернулась в сторону звука и замерла, прижав руки к груди, где в бешеном ритме застучало сердце. То ли от испуга. То ли от накрывшего с головой волнения. Я чувствовала, как обжигающая волна мурашек проходится по спине, конценрируясь на затылке. Уши стали пылать от смущения и стыда. Ведь ни один мужчина не видел меня в таком виде. Практически обнаженной. А руки стали трястись противной мелкой дрожью. Будто я целый день таскала тяжёлые мешки с песком.

В проёме стоял Герех и сверлил меня взглядом серых глаз.

Взглядом, который я не могла разобрать.

Взглядом исподлобья, который был нечитаемым.

Парень бесшумно ступил в комнату, плотно закрыл дверь, и я услышала громкий щелчок замка, который в тишине показался мне оглушительным. Настолько громким, будто выстрел в тишине.

Я почувствовала себя загнанной в угол. Я поняла, что все пути отступления отрезаны. Если вчера я могла сбежать, то сейчас у меня не осталось шансов. 

Испуганно попятившись назад, я упёрлась лопатками в холодную стену позади и настороженно замерла, ожидая действий со стороны парня. Мысленно моля его сделать что-то и перестать томить меня. Мысленно моля либо уйти, либо поцеловать. Закончить то, что он так и не сделал вчера.

Я хотела его спросить, что он тут делает.

Хотела попросить его выйти из комнаты и позволить мне переодеться.

Хотела сказать, что его взгляд меня смущает. Вгоняет в краску.

Но слова застряли в горле.

Казалось, что кто-то сдавил горло невидимой рукой.

Мешая говорить. 

Мешая дышать.

Мешая связно мыслить.

Под взглядом серых глаз, которые сейчас казались чёрными, то ли от слабого освещения, то ли от желания, я чувствовала себя маленьким зверьком, загнанным в угол.

Осознание того, что глаза парня могли почернеть от желания ко мне, заставило затрепетать и протяжно выдохнуть.

Я отчаянно цеплялась за холодную стену позади, царапая обои, стараясь удержаться на ногах, которые сейчас подкашивались в коленях.

Стараясь устоять на месте и не сползти на холодный пол безвольной лужей. Борясь с желанием преодолеть ничтожное расстояние комнаты, чтобы прижаться к сильному телу, которое застыло в десятке шагов от меня. К сильному телу, обжигающее тепло которого я уже узнала. Почувствовала вчера. 

Чтобы коснуться губами его тонких губ. Губ, которые я так и не попробовала на вкус. Губ, которые столько времени сводят меня с ума.

Чтобы с головой нырнуть в его тепло.

В его запах. Родной и любимый.

В его сильные объятья. Сильные, но нежные.

Я плотно закрыла глаза и стиснула зубы, чтобы не позволить себе совершить глупость, о которой потом буду отчаянно жалеть. Чтобы не совершить глупую ошибку. 

Когда я открыла глаза, чуть не застонала.

Взгляд Гереха медленно начал блуждать по моему телу, которое было практически обнаженно.

Лишь два жалких клочка ткани прикрывали самое сокровенное. 

На несколько мгновений мне показалось, что я чувствую горячую ладонь Гереха, которая медленно скользит по щеке, опускаясь на шею, на плечи, на грудь. 

Будто его взгляд оглаживает каждый изгиб моего тела, спускаясь всё ниже и ниже.

Будто это не его глаза так медленно исследуют каждый участок моего тела, а его шершавые пальцы.

Медленно, будто чувствуя моё волнение и мой страх, будто боясь меня спугнуть, парень стал приближаться ко мне. Неторопливо. Крадучись. 

Я издала невнятный звук, больше похожий на писк котёнка, и плотнее прижалась спиной к холодной стене позади, не сводя взгляда с надвигающегося на меня Гереха.