Жадно. Яростно. С напором. Он целовал меня так, будто дорвавшийся до еды бездомный. Покусывал губы. Языком цеплял мой язык. Будто доказывал своё право на меня.

А потом жгучая страсть сменилась нежностью. Лёгкие укусы он зализывал языком. Целовал аккуратно. Ласково. Пальцами массируя кожу головы.

Он отстранился и затуманенным от страсти взглядом посмотрел в мои глаза. Вдруг сладостная дымка желания в его глазах сменилась пониманием. Рик с ужасом смотрел на меня и на мои покрасневшие от его поцелуя губы.

— Ёлочка, — потрясённо прошептал он, отходя от меня на шаг, — я не знаю, что на меня нашло. Прости меня, Элька. Я… — парень зарылся рукой в свои волосы, ероша их. — Я исчезну из твоей жизни. Я…

Рик диким взглядом посмотрел на Дарена и вдруг побежал в темноту сада. Я смотрела на то, как его фигура скрывается во мраке.

— Трус! — выкрикнула громко ему в спину. — Какой же ты трус, Марик! — я перевела беспомощный взгляд на Дарена.

— Он вернётся, Эля. Он обязательно вернётся, — мужчина заключил меня в объятья, поглаживая по подрагивающим плечам. — Он слишком сильно тебя любит, чтобы отдать другому.

Я напряглась в руках друга.

— Мне кажется, что искры между вами только слепой не заметит, — спокойно продолжил Дар.

— Мы же брат и сестра. Как ты можешь такое говорить? — я оттолкнула мужчину от себя. — Это совершенно неправильно.

— Правильно или неправильно… Я вижу то, что вижу. Между вами есть чувства. Сильные чувства, которые совсем не похожи на любовь брата и сестры.

— И ты не осуждаешь? — тихо спросила я.

— Не мне судить, — покачал головой Дар. — Любовь — это дар. Не все умеют любить. Может быть вы истинные.

— Ты же знаешь, что у меня проблемы со здоровьем. Все оборачивались в семь-восемь, а мне уже двадцать… И что? — я горько развела руками.

— Тебе двадцать и ты невероятная красавица, — улыбнулся Дар и щёлкнул пальцами меня по носу. Завтра вечером я зайду за тобой.

— Зачем? — я вскинула брови.

— Пойдём с тобой гулять и будем вызывать ревность у одного мужчины, — с улыбкой сказал Дар.

— Зачем ты помогаешь? — задала вопрос я.

— Потому что Рик мне дорог. Он спас мне жизнь. Вытащил меня из-под завалов, рискуя своей жизнью, — тепло разлилось в груди.

Мой Рик. Мой родной. Мой смелый. Мой отважный.

— Я заметил его странную любовь к сестре два года назад, когда он не мог отвести от тебя взгляда на балу. Он был очарован тобой. И ревновал, когда к тебе подходили, чтобы пригласить на танец. Я знаю его. Очень хорошо. Знаю, что он будет до последнего бороться со своими чувствами. Будет избегать тебя. Будет бояться осуждения родителей. Но больше всего он боится разочаровать тебя.

Я помню ещё в детстве, когда нам было по десять, а ты только начала ходить, он переживал о том, чтобы принести тебе самый красивый цветок. Получить самую высокую оценку, чтобы ты гордилась им.

Ты всегда была для него лучшей.

Он всегда всё делал для тебя. Чтобы увидеть твою улыбку. Поэтому я уверен, что сейчас он уже никуда не денется. Не сможет сбежать от своих чувств. Он поцеловал тебя, Эль. Он узнал вкус твоих губ. Он уже не сможет от тебя отказаться. Не сможет пойти против своих чувств.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А что мне делать? Что мне делать со своими чувствами, Дар? — спросила я у мужчины. — Как мне смотреть на то, как каждая вторая вешается ему на шею? Как мне реагировать, когда он целует меня, а потом сбегает, как испуганный зверь? Как мне смотреть в глаза родителям, когда я знаю, что их сын и мой брат поцеловал меня?

— Ждать, Ёлочка. Ждать, когда у Рика кончится выдержка. Ждать, когда у него сорвёт все границы. Поэтому начнём с ревности.

— Ладно, согласилась я. Как ты того желаешь, — кивнула я.                                                                                                                            

Меланья                                                                      

— Извините? — совладав со своими эмоциями, спросила я.

— Принцесса, — Герех стал медленно надвигаться на меня, смотря на меня подозрительно блестящими глазами.

Я подавила в себе желание вжаться спиной в дверь. Или броситься бежать прочь отсюда. Из этого кабинета. Из этого здания. От Гереха. От воспоминания. От вновь нахлынувших чувств.

— Простите, — я твёрдо смотрела на мужчину. — Вы с кем-то меня перепутали, наверное, — я говорила холодно, несмотря на то, что внутри всё дрожало.

— Меланья, — мужчина оказался возле меня и скалой навис надо мной, обдавая меня запахом морозной хвои.

Родным запахом. Самым любимым запахом. Запахом, который я не смогла забыть.

— Меня зовут Анастасия, — глядя прямо в почерневшие от эмоций глаза напротив, твёрдо сказала я.

Это имя я часто слышала из уст Вадима, когда он говорил о своей невесте. Бывшей невесте.

— Принцесса, — горячая ладонь легла мне на щёку, поглаживая большим пальцем скулу.

— Мужчина, — возмущённо сказала я, чувствуя, как плавлюсь от своих эмоций.

Потому что снова вспоминаю. Снова тону в этих глазах. В этом запахе. В этом чёртовом человеке, который однажды предал меня.

— Что Вы себе позволяете? — сердито спросила я, упираясь ладонями в грудь Гереха. — У меня есть муж, — выпалила я.

Мышцы под моими руками закаменели. Герех напрягся и стиснул с силой зубы.

— Простите, — мужчина отстранился и сел  за стол, — я Вас перепутал с другой.

— Бывает, — пожала плечами я.

— Вы приняты, — сказал Герех, вертя в руках карандаш.

— Что? — я непонимающе смотрела на него.

— С завтрашнего дня будете работать у нас, Анастасия. В ювелирном доме «Меланья», — проницательно глядя мне в глаза, сказал Герех.

И тут меня прошибло пониманием. «Меланья». Он назвал ювелирный дом в честь меня?

— Хорошо, — не показав не единой эмоции, ответила я. — До свидания.

Я выскользнула за дверь и замерла.

— Как? — девушка за столом, напряжённо смотрела на меня. — Взял?

— Да, — кивнула я. — А можно вопрос? — спросила я.

— Конечно, — девушка улыбнулась.

— Почему ювелирный дом назван так? — сердце билось, пока я ждала ответа.

— Я точно не знаю… Но говорят, — зашептала девушка, наклонившись ко мне, — что наш Герех потерял свою возлюбленную. В честь неё он назвал своё первое украшение, которое у него купил сам король своей жене. На эти деньги он создал свою ювелирную мастерскую и назвал её так, Вы что? Плачете? — воскликнула она.

— Просто перенервничала, — улыбнулась я. — Я не представилась. Я Анастасия. Для друзей Настя.

— Леона, — девушка подмигнула. — Личный помощник нашего Гереха. Продержалась две недели, — гордо подняла она голову.

— Две недели? Это много? — вскинула брови.

— Некоторые и дня не выдерживают, — сказала Леона. — У нашего Ледяного Принца ужасный характер.

— Ледяного Принца?

— За все семь лет существования этого ювелирного дома, Герех не подпустил к себе ни одной женщины. А за любую попытку увольнял.

— Суровый мужчина, — бросила взгляд на дубовую дверь, за которой раздавался подозрительный шум.

— Не говори! Зато трудолюбивый и красивый, — ревность забурлила в груди, когда я увидела мечтательную улыбку на лице Леоны. — Работает без отдыха.

— Леона! — раздался рык из-за двери. — Принеси мне кофе! Немедленно!

— Ой! — девушка побледнела и бросилась куда-то.

Я не стала ждать её возвращения и нажала на зелёную кнопочку, дожидаясь подъёмника.

— Меланья! — раздался родной голос за спиной.

Я еле сдержалась от того, чтобы обернуться. Спиной почувствовала близкое присутствие Гереха. Он стоял, практически вжавшись в меня. Аромат хвои окутал меня.

Мурашки табунами ходили по всему телу. Ноги подкашивались, и я незаметно цеплялась пальцами за выступ стены. Я боролась со своим желанием откинуться на чужую грудь. Откинуть голову на такое знакомое надёжное плечо. Почувствовать, что ладони обнимают меня за талию.