В толпе внезапно вспухли три темных облака. Оттуда незамедлительно раздались крики, полные боли. В этот момент я заметил, что потерял Эдвина.

«Проклятье четырежды! Где этот музыкант?» — я в панике озирался по сторонам. Со своего ракурса я видел только мельтешащие ноги и падающих людей с искаженными лицами.

— Па-а-ашла! — услышал я громкий крик. Это солдаты освободили от упряжи убитую лошадь, и карета медленно тронулась.

Я подумав, применил "коготь". Подбежал к фонарю и без труда залез на него, вонзая когти в металл как в кору обычного дерева. Вскарабкался на вершину.

Сверху открывался вид получше. Было прекрасно видно, как подходят солдатские подкрепления. В толпе раздался чей-то панический крик:

— Кто сдерживает подкрепле…

Раздалась канонада ружейных выстрелов, и крик оборвался. Вместе с паникером попадало несколько красных кафтанов.

— Освободить проход! — зычно крикнул какой-то офицер. Подчиняясь ему, солдаты образовали коридор, оттесняя в стороны поредевшие ряды Обагренных. Это помогло — карета поехала дальше.

За ней из облака вылетел один из культистов — в своем черном изорванной комбинезоне, с тканевой маской на лице. Из рукавов торчали полуметровые когти. Вермиалист совершил умопомрачительный прыжок на крышу кареты. Та от его приземления вильнула в сторону.

Из кареты прямо на ходу выбрался человек в алом мундире. Он тоже был в маске, но его маска железная, закрывала только нос и рот. Человек без какого-либо труда тоже начал забираться на крышу.

Культист присел на одно колено и уже замахнулся когтями, как в него врезались мои искры. Пять кусочков металла прошили насквозь его руку и живот, чуток зацепив грудь. Культист зашипел.

Мои искры позволили человеку забраться на крышу. Едва встав, военный окатил завизжавшего культиста струей багрового огня. О, это же ещё один инферналист. Впервые их вижу.

В итоге на крыше остался только солдат в маске и испепеленный труп, который был небрежно столкнут ногой. Не взглянув на побоище, солдат мягким движением запрыгнул обратно в карету. Та набирала ход, направляясь к площади.

Интересно, кто это был?

Тут от ворот донесся нечеловеческий рев. Повернувшись, я наконец увидел Эдвина.

Рубашка и брюки в крови. Волосы шевелятся, будто он под водой. Пальцы танцуют по струнам Геау-ти-Нно, а красные кафтаны рядом с ним разлетаются в стороны, украшаясь глубокими порезами, теряя руки, ноги и глаза. Сонитист прорубал себе дорогу к воротам башни, туда, где висели три темных облака.

Одно из облаков начало таять. Вермиалист, поставивший его, отскочил к самым воротам. Он поднял руку, и я увидел, как его рука преобразуется в напоенный изумрудным блеском клинок. Эдвин тоже заметил это, и тут же замер. Его пальцы остановили свой лихорадочный бег.

Вермиалист развернулся на сто восемьдесят градусов, замахнулся и всадил руку-клинок в… Я проморгался, но это не помогло.

Культист вонзил лезвие в само пространство. На середине его клинок резко обрывался, но этот конец был окружен черным зияющим ореолом. Это был провал в самой реальности. Быстро-быстро провал начали окружать странные толстые нити. Они меняли тысячи цветов ежесекундно, и от них распространялся такой сильный запах, что я за пятьдесят метров чувствовал его. Как и цвет, запах ежесекундно менялся — запах рыбы на аромат цветов, те на кровь, та на клубнику, потом гарь, мокрый песок, морозный воздух, музыка (Что? Музыка может пахнуть?!), хитин, другие цветы, кости, дождь в море, вулканический пепел, свет (Что-о?)… Миллионы ароматов из разных миров. Меня затошнило от настолько иррационального зрелища.

Все помутилось. Придя в себя, я очутился уже в десяти-двадцати метрах от фонарного столба, а Кот орал так, как не орал никогда в жизни. У Джаспера никак не получалось перехватить контроль над конечностями — паника Кота заставляла наше тело нестись с такой скоростью, что брусчатка сливалась в одно непрерывное марево.

Удивительно, но вдруг я отметил, что меня начали обгонять солдаты. Вы когда-нибудь пытались обогнать несущегося во весь опор кота? А вот у них получилось.

Внезапно что-то подхватило меня за шкирку, и мои лапы потеряли опору. Миг — и я оказался на руках Эдвина. Сонитист бежал неестественно длинными скачками. Я уже привык, что кости волшебника постоянно дрожат от проводимого звука.

— Эд, а куда мы все бежим?

— Подальше от башни! На площадь! Дауд открыл Разлом на Дно!

Все армейцы спешно отступали от северной башни. Сзади доносился стон рвущегося пространства. Мы преодолели уже гораздо больше сотни метров, но вихрь постоянно меняющихся запахов до сих пор преследовал меня. Было немного страшно за мое обоняние — а вдруг это навсегда?

Я прижался плотнее к Эду и обернулся. Разлом уже был выше человеческого роста — угольно-черная дыра в ткани мироздания — и продолжал расширяться. Мне уже не казалось — разлом и впрямь поглощал солнечный свет, около него царил сумрак. Достигнув определенного предела, разлом спазматически содрогнулся. Дауд, ничем не выделявшийся среди прочих культистов, отошел в сторону, пропуская из разлома первую тварь.

Варага был похож на жуткую помесь мокрицы, таракана и человека. Морда была от насекомого — жуткие челюсти и два бездушных черных глаза, отличали его лишь два расположенных по бокам от пасти пучка не то усиков, не то щетинок. Тварь была выше человека на полголовы, но гораздо худее. Серовато-красный суставчатый панцирь не был прикрыт броней. Конечностей не меньше восьми, расположены асимметрично, идет на нижних трех. Никакого оружия нет.

Варага не издавал никаких звуков. Он выбрался из Разлома, тряхнул головой, пошевелил щетинками. Все оставшиеся наемники из тех, что потупее (что поумнее — давно бросились наутек) тоже начали понимать свое положение и медленно пятиться прочь от разлома. Варага обернулся в сторону каждого из четверых уцелевших в бойне культистов, пошевелил щетинками и так же безмолвно бросился на ближайшего наемника. Его крик, полный боли, мгновенно донесся до нас.

Я же с ужасом смотрел на то, как из Разлома выбирается еще один панцирь. И еще, и еще, и еще…

На моих глазах начиналась катастрофа. Чтобы спасти Пожирателя Содда, родился Пожиратель Асмина.

— Эдвин, что все будут делать? — крикнул я другу.

— Военные уже дали сообщение по рации. Основные силы сконцентрированы вокруг площади, но большая часть черведавов уже спешит сюда.

— Э-э-эд!!! — в панике заорал я.

— Что там? Твою мать!!! — так же заорал Эдвин, прибавляя ходу.

Больше десятка варага не нашлось жертв среди наемников, и они бросились вслед за нами. И надо заметить, что они были куда быстрее человека.

Несколько из бегущих с нами военных остановились и перезарядили ружья, еще один снял с руки перчатку и явно приготовился колдовать. Я завороженно смотрел на то, как варага столкнулись с неровным строем солдат.

Еще до подхода варага солдаты разрядили во врагов ружья. По улице разнеслись оглушительно громкие выстрелы, и трое вараг упали, пятная камни мостовой своей кровь, оказавшейся противного белесого цвета. Отбросив ставшие бесполезными ружья, солдаты вытащили сабли.

Волшебник в белой треуголке вскинул руку, и по улице пронесся резкий звук удара хлыста, вот только он был громче, чем предыдущая ружейная канонада. Присмотревшись, я увидел, что волшебник одним действием располовинил аж трех вараг, и их остатки сейчас корчились на земле.

С лязгом хитина о сталь первые варага врезались в строй солдат. Звук хлыста повторился еще три раза, после чего затих. Однако я успел рассмотреть яркую вспышку среди зеленых мундиров и красноватых панцирей, после чего в руках волшебника мелькнул полностью прозрачный, будто стеклянный, клинок. Я успел заметить, как волшебник Вьюги замахивается, после чего обзор заслонил панцирь очередного варага.

— Эд, и куда мы сейчас?

— Сейчас бежим к площади! Я в строю никогда не бился!